поклонились. Произносить речи ни она, ни он не умели. Никакого вступительного слова они не приготовили. Их появление на сцене сопровождали не слова, а тихая музыка. А потому Сяоюнь и Лифань ограничились лишь приветственными жестами, сразу повернулись к зрителям спиной, встали у холста и начали рисовать.

Со стороны могло показаться, что они нисколько не волновались. И только Лифань видел, как дрожала рука Сяоюнь. «Что ж ты так рвалась выступать, если боишься?» – подумал Лифань.

Что же до Сяоюнь, то для человека вроде нее, который и гостей-то на фестивале встречать боится, выходить на сцену да еще и что-то показывать было чем-то абсолютно немыслимым. Но девушке очень хотелось помочь Лифаню. Вот почему она, переборов смущение, проявила инициативу.

«Давай, ты все можешь! Надо, чтобы все прошло на высшем уровне!» Это Сяоюнь припомнила прием, которому ее научила Мань Фэнь: нужно все время внутренне подбадривать себя. Даже если что-то и пойдет не так, все равно зрители не обратят на это внимания. «Да и вообще, это же сон. Так что ничего не бойся!»

Для начала Сяоюнь белым мелком провела несколько линий. Было пока непонятно, что именно она пытается изобразить.

Все почетные гости, спортсмены, зрители и рабочие сцены внимательно следили за движениями девушки, терпеливо дожидаясь, когда она закончит работу.

Лифань же следовал указаниям Сяоюнь, хотя он и не знал, что именно она задумала. На всякий случай Лифань все размышлял, чем он сможет помочь и как будет утешать Сяоюнь, если задумка с рисованием окажется провальной.

Отрисовав линии, Сяоюнь подхватила кисточку и краски. Нужные ей цвета она смешала еще до выхода на сцену, чтобы не тратить время.

Девушка начала наносить на холст плотные мазки, где-то – голубые, местами – зеленые, а где-то – оранжевые. Белые линии от мелка оказались водостойким первым слоем, который не позволял краскам растекаться. Постепенно пестрые цвета складывались в отчетливое изображение.

Картина на холсте проступала все более явно. Когда до конца оставались считаные штрихи, зрители ахнули от восхищения. Даже Лифань прищелкнул языком от удивления.

Сяоюнь изобразила У Цзяньсюна, несущегося по морской трассе на фоне подбирающейся к нему сзади волны!

Когда шоу закончилось, все повскакивали с мест и начали неистово аплодировать. Сяоюнь действительно показала высший класс.

Девушка развернулась и наградила зрителей милой улыбкой.

Белое платье к тому моменту уже было все в пятнах краски. Но изгвазданный наряд придавал Сяоюнь еще больше очарования.

Их выступление прошло с огромным успехом.

Лифань так и остался стоять на сцене. Ему подумалось, что все-таки Сяоюнь настолько сильная, насколько он слабак и размазня. В течение всего шоу Лифань замечал, что девушке страшно находиться на сцене. Но Сяоюнь обладала неисчерпаемой внутренней энергией, которая питала и поддерживала ее. А у Лифаня все было ровно наоборот.

Перед лицом неприятностей Сяоюнь сохраняла позитивный настрой. А Лифань преуспел только в том, что научился скрывать свой страх.

И тому вскоре нашлось очередное подтверждение. Сяоюнь предложила У Цзяньсюну оставить автограф на портрете.

Велосипедист фломастером вывел небрежную надпись в правом нижнем углу и похвалил Сяоюнь и Лифаня за прекрасное выступление.

Конечно, автограф кумира, полученный во сне, – это совсем не то же самое, что настоящий. Но все равно от этого Лифаню стало как-то радостно на душе. Только обидно, что с Сывэнем он таким автографом не мог поделиться.

Впрочем, обрадовался Лифань не только тому, что сам У Цзяньсюн обратил на него внимание. Он чувствовал себя хорошо и от того, что Сяоюнь была здесь с ним. Она продолжала являться к нему во сне.

Церемония закончилась. На лужайке у моря, неподалеку от площадки, Сяоюнь и Лифань нашли себе место, сели и стали любоваться видом, поедая заодно столь любимое Сяоюнь земляничное мороженое.

– Мне перед тобой надо извиниться.

Сяоюнь удивилась.

– За что?

– За сон с аварией.

– Мм-м?.. Ты о чем?

Лифань бросил на нее косой взгляд. У Сяоюнь уголки губ испачкались мороженым, а она, похоже, даже не догадывалась об этом.

– Ладно. Если ты забыла, то пусть будет так.

Сяоюнь все помнила и только прикинулась, что не понимает, о чем Лифань пытается с ней заговорить. С того сна прошло много времени, и Сяоюнь не держала зла на Лифаня. Да, если честно, у нее и к собственному поведению остались некоторые вопросы. А раз все это уже давно прошло, то к чему портить замечательный момент?

– Возмутительно. Ты хочешь передо мной извиниться, а я даже не помню, что ты натворил. – С этими словами Сяоюнь отправила себе в рот очередную ложечку мороженого. Губы она так и не вытерла.

Лифань снова поглядел на девушку. Все-таки странная она. Притворяется, будто все в порядке, и, наверное, думает, что ей удалось перехитрить его. Лифань сразу ее раскусил.

Он же из-за того кошмара доехал до ее университета. Лифань поразмыслил и решил не упоминать о своей поездке. Если Сяоюнь не хочет об этом говорить, то и ему не стоит.

Лифань протянул салфетку Сяоюнь, чтобы та вытерла рот.

– Мы, кстати, в тот раз так и не обменялись контактами. Это-то ты помнишь?

– Ай! Точно! – Сяоюнь приняла салфетку, но вытерла ею руки. А к уголкам губ даже не притронулась.

Сяоюнь вспомнила, что случилось неделю назад, и невольно ощутила угрызения совести. Под настойчивыми расспросами Мань Фэнь она все-таки нашла страничку Лифаня в соцсети. Мань Фэнь за нее нажала на кнопку «Добавить в друзья»… Получается, Лифань не увидел запрос? Может быть, это даже и к лучшему.

– Давай условимся о месте встречи. Там и увидимся, – предложила Сяоюнь.

– А где?

– Да где угодно… В каком-нибудь красивом месте, где я никогда не была.

Лифань задумался. Ему в голову сразу пришел парк «Даху» недалеко от его дома. Приятное, спокойное место, где можно расслабиться. К тому же на дворе была осень, а значит, листья на кленах уже красные. Вполне можно сходить туда вместе с Сяоюнь. И еще он вспомнил, что в парке есть каменный мост. Можно условиться о встрече прямо на нем.

– Договорились… Можешь Сывэня позвать, если хочешь. А то как-то плохо получается: мы постоянно видим его в снах, а он об этом не знает.

У Сяоюнь это вырвалось непроизвольно. Ей стало как-то некомфортно, что она напросилась на свидание. Вот она и приплела Сывэня. Впрочем, откуда ей было знать, как обстояли дела между Сывэнем и Лифанем?

Лифань никак не отреагировал на ее предложение. Он продолжал пристально рассматривать Сяоюнь и наконец дотронулся до уголков своих губ.

Сяоюнь сразу покраснела и быстро