– Ну что, Карим, – хмыкнул Поль. – съездим в Демидовск? Глянем, как старые приятели поживают?

15 год по летоисчислению Нового мира

Демидовск

До Демидовска добрались быстро. Наверное, кто-то там, сидящий наверху, решил нам немного помочь. Или, наоборот, – не мешать? Да, так будет точнее. Это вполне «по-божески». Да, я не верю в Бога, в какой бы ипостаси его ни представляли. И религия – это всего лишь бизнес. Хорошо поставленный, рассчитанный на века бизнес. Я оскорбляю чувства верующих? Не оскорбляйте чувства атеистов – и мы будем в расчете. Да, я знаю, что на войне таких не бывает. Война и это… это война. Там время подчинено другим законам. Вера на войне – это призрачный шанс для людей, стоящих на грани между жизнью и смертью. На самом острие этого выбора. И вера, какой бы она ни была, – это шанс, который помогает им не сойти с ума. Если это кому-то помогло – я не против. Но за сорок лет имел возможность убедиться: если Бог существует, то он поступает хуже дьявола.

Мы присоединились к попутному конвою из двадцати машин. Десять грузовиков с какими-то большими ящиками, четыре автобуса с новыми переселенцами и шесть машин сопровождения. Кстати, джипы охраны – «шестьдесят девятые». Не знаю, как они сюда попали, но служат исправно. Если не ошибаюсь, в Демидовске таких около пятидесяти штук. Неубиваемая машина. Как правило, их используют на «коротких» конвоях. Военные на южной границе ездят на «лендроверах».

Насир лежал в багажнике, связанный по рукам и ногам. Что стало с его бородатым подручным? Не знаю. Наверное, удивляет рыб аккуратно разрезанным горлом.

– А эти ребята серьезно готовятся к войне, – заметил Поль.

Он прав. Когда мы пересекли границу между Московским протекторатом и территорией Русской армии, то сразу заметили разницу между «мирами». В отличие от «московского царства», на земле Русской армии часто встречались блокпосты, усиленные мобильными патрулями.

– Не только с юга гниль ползет. Из Москвы, как видишь, тоже. На золото слетаются, как стервятники.

– Да, – кивнул Нардин и помрачнел, – там золото. C'est là que gît le lièvre[10].

Демидовск бурлил. Этот город похож на кипящий котел. В нем не было той скучной неторопливости, что характерна для техасских городков. Сразу видно, что люди, которые здесь живут, пришли в эти места надолго. Они добьются своего. Судя по их энергии и масштабам строительства. К Демидову нас пропустили не сразу. Даже прямой звонок не помог. Сначала попали в руки охраны, которая нас тщательно обыскала. Оружие, естественно, забрали. Только через час попали в приемную. Как сказала его секретарша, – нас примут, как только закончится совещание. Мы не возражали. Секретарша у Демидова была «правильная». Лет сорока пяти. Светловолосая, с короткой стрижкой. Немного полновата, но это ее не портит. Внимательный взгляд. Зеленые, немного прищуренные глаза. Близорука? Вполне может быть, но я не замечал, чтобы она носила очки. Ольга Николаевна. Фамилию, к сожалению, не вспомню. Она из тех профессионалов, которых не часто встретишь в приемных начальства. Такие секретарши – большая редкость. В обоих мирах. Знают о делах больше своего начальника и охраняют шефа лучше, чем трехголовые церберы. Кстати, если не ошибаюсь, эта женщина знает семь языков. По крайней мере, ее арабский безупречен. Года два назад, когда мы познакомились, я получил большое удовольствие от общения с ней. Тогда же услышал, как она говорит на китайском. С представителем какого-то завода, прибывшего в Демидовск на переговоры. Китаец, услышав родную речь (да еще и даляньский диалект!), даже прослезился. Нет, этого языка я не знаю. Просто спросил у Ольги Николаевны, отчего это китаец слезу пустил…

Из дверей выходили взмокшие мужчины с толстыми папками. Некоторые из них были в промасленных рабочих спецовках. Совещание уже закончилось, а из дверей еще доносился хриплый голос Демидова, который распекал сослуживца за допущенные ошибки.

– Проходите, пожалуйста, – улыбнулась Ольга Николаевна и кивнула нам на дверь.

Демидов – почти такой же, как и десять лет назад. Невысокий, но крепкий мужчина. Нетороплив в движениях, но без этой развязной вальяжности, которой страдают многие начальники. Худое, аскетичное лицо, упрямые складки меж бровей, сетка мелких морщин и плотно сжатые губы. Выдубленная ветрами кожа и холодный взгляд. Совсем не изменился.

– Вы, парни, не обижайтесь, что вам легкий шмон устроили, – сказал Демидов, откладывая бумаги в сторону. В кабинете было жутко накурено. – Это уже не от меня зависит. Навязали мне тут охрану… Шагу ступить не дают.

– Правильно делают, – кивнул Поль. – Мало людей, которые хотят тебе пулю подарить?

– Хватает…

– Сколько покушений было? За последние полгода…

– Четыре, – скупо ответил Демидов.

– Вот видишь, – развел руками Поль, – а ты еще и недоволен. Правильно парни твои делают, что берегут. Как Аверьянов?

– Скрипит понемногу. Как сами-то? – Он перевел взгляд на меня. – Решили проблему?

– Решаем. За тем и приехали. Надо нам прогуляться немного… за речку.

– Даже так… – Демидов задумчиво хмыкнул. – Значит, что-то пошло не так?

– Да, – я даже щекой дернул, вспомнив слова Насира, – есть проблемы…

Открылась дверь, и секретарша внесла поднос. На нем стояли чайник и три стакана в изящных серебряных подстаканниках. Если не ошибаюсь, то ювелир – выходец из Дагестана. Стиль своеобразный, не спутаешь. Чай был хорош. Крепкий. Демидов не выносил слабо заваренный чай. Обнаружив «такое» в стакане, – ругался и называл «отравой». По привычке продолжал требовать чифир. Несмотря на возраст и все запреты врачей. Его, конечно, слегка обманывали. То, что нам принесли, чифиром не было. Это скорее «купчик» – крепко заваренный чай. Демидов недовольно бухтел, но признавал, – здоровье уже не то, что в «ранешнее время». Давление скачет, сердечко пошаливает. Увы, но ничего не поделаешь – годы берут свое. Годы – они и скалы выветривают…

Пока мы пили чай, я рассказал о своих бедах. Все, что узнали от Насира и нескольких информаторов, которые были у меня и Поля в Москве. Да, есть такие. Дела обязывают подкармливать людей, готовых поделиться с тобой информацией. Независимо от того, где они живут.

– Ну вы и влипли… – Демидов шумно отхлебнул чаю, недовольно хмыкнул и покачал седой головой. – Рассказать кому – и не поверят. Чем сумею помочь?

– Ты уже помог, – кивнул я, – и я очень благодарен за это.

– Не дело – своих бросать, – отмахнулся Демидов. – Жаль, Аверьян опять уехал. Знал бы, что вы, бродяги эдакие, в гости приедете, точно бы задержался на пару дней.

– Далеко уехал?

– Застрял в Береговом. Там сейчас стройка развернулась. Не будь этих абреков, давно бы жили как люди.