– Нет, ничего не вижу. Когда, вы говорите, должно быть?

Ирина снова назвала пропущенные даты.

– Нет, беременности никакой не вижу. Яичники в норме, не увеличены. Когда, вы говорите?

Ирина повторила.

– Знаете, я вообще не вижу, чтобы у вас была овуляция. Ну, чтобы яйцеклетка была созревшей. Ни в одном яичнике, ни в другом. Вот, в правом, только-только что-то начинается...

– И что это значит?

Врач выключила аппарат, сделала Ирине знак одеваться, встала и прошла к столу.

Ирина, наскоро одевшись, вышла за ней. Врач, склонившись над картой, строчила там мелким неразборчивым почерком. Ирина присела.

– Доктор, и что же все это значит?

– Да ничего страшного. Просто пропущена овуляция. Не созрело яйцо. Там уже зреет другое, так что цикл скоро, надо думать, восстановится. Сколько, вы говорите, вам лет?

– Тридцать семь. С половиной.

– Ну, в принципе, так может быть. Рановато, но может.

– Что рановато? – Не поняла Ирина.

– Ну вы же понимаете, с возрастом в организме происходят определенные изменения. А количество яйцеклеток у женщины, оно вообще заложено изначально, может начать истощаться...

– Подождите, – перебила ее Ирина. – Вы хотите сказать, это... климакс, что ли?

– Ну не прямо сам климакс, конечно. Но... Предвестники...

Ирина молчала, потрясенная. Все, что было дальше, было неважно.

Врач выписала ей какие-то витамины, какие-то дополнительные направления, на анализы, кажется, какие-то счета, в общем, дала в руки кучу бумажек и просила прийти еще раз, через месяц. Ирина механически согласилась, попрощалась, прошла, как в тумане, по всем картонным коридорам, узким банкеточкам и пыльным цветам, заплатила по счетам в регистратуре, вышла на улицу, вдохнула холодного воздуха...

Бред. Какой-то просто бред. Этого не может быть. Она, конечно, не первой юности, но чтобы уж так уж... Да нет, ерунда. Какой, к черту, климакс? Ей всего тридцать семь. Она просто устала, понервничала, вот и пожалуйста. Ну и что, что раньше так не было – возраст сказывается.

Вот именно. Возраст. Сказывается. Еще немножко – и скажется совсем. А это нечестно, нечестно.

И ужасно обидно.

Домой Ирина пришла в расстроенных чувствах. Всплакнула в ванной. Испортила суп на обед. Не то, чтобы окончательно, есть его было можно, но вкусно было не очень. Накричала на детей, когда те вечером устроили очередную разборку. Попыталась позвонить и поплакаться Сашке, но тот был занят и не воспринял – и вот так всегда, да, он занят, а у нее жизнь проходит, почти вся кончилась, и даже яйцо не зреет. В общем, безрадостно.

Наутро забылось, стало полегче. Спустя пару дней и совсем отпустило. Ну, не совсем, конечно, что-то осталось, выскакивало по поводу и без повода, как вот при разговоре с князем. Может быть, зря все-таки не рассказала? Но нет, нет, незачем. Время пройдет, яйцо созреет, цикл наладится, и совершенно не нужно всем рассказывать про свое внутреннее несовершенство. Даже если это просто случайный эпизод. Тем более – если эпизод.

Но спустя пару месяцев и несколько безукоризненных – как всегда, как прежде – циклов «эпизод» повторился. То есть вот так вот – взял и повторился. И опять Ирина судорожно считала и сверяла даты, безнадежно вглядывалась в себя и прислушивалась к движениям организма. Издевательство какое-то!

Правда, здесь было одно «но». В отличие от предыдущего раза Сашка был в Москве, рядом, и это значило... Нет, совсем не то, что можно было плакаться на месте ему в жилетку, хотя и это, безусловно, тоже, но главным было все-таки то, что все происходящее, вернее, не происходящее, можно было благополучно списать на него. И, Господи, думала Ирина, как было бы хорошо, если бы и в самом деле оказалось бы так, что все можно было бы списать на него. То есть, конечно, ничего хорошего, наверное, все-таки не было бы, потому что возник бы целый ряд новых вопросов и проблем, но по крайней мере не было бы сомнений в моем... в моей... А в чем, собственно, твоем? Чего ты так надрываешься? – Спросила она себя. Возраст? Так тут нет никаких вопросов. Не девочка, да. И двадцати пяти тебе тоже уже никогда не будет. Фертильности? А оно тебе нужно? У тебя, строго говоря, уже есть некоторое количество доказательств этой самой фертильности, и новых, пожалуй, не хочется. Вот окажись ты сейчас беременна, и что? Лучше не надо.

– Надо! Надо! – Вдруг закричал в ответ внутренний голос откуда-то из глубин организма, да так пронзительно, что Ирина сама испугалась. Для нее, честное слово, это было неожиданно. Она была – по крайней мере, она сама искренне так считала – совершенно довольна составом своей семьи, двух детей им с Сашкой было вполне достаточно. Сашка, правда, мог иногда что-нибудь такое сказать на тему, что есть еще, мол, порох в пороховницах, но все-таки больше в шутку, чем на самом деле всерьез. Ну, и сама она, бывает, жалела тихонько, что у нее не получилось дочки, а только мальчишки, но и это достаточно абстрактно, а не чтобы что-то предпринимать по этому поводу. Все-таки рожать, считала она, после тридцати пяти было уже поздновато, да и как представишь, сколько с этим будет возни. Мальчишки только-только выросли, жизнь только-только устоялась, и опять бессонные ночи? И ладно бы только это, а растить? А беременность сама, в конце концов? Ноги, зубы, спина? Нет, она уже все это проходила, спасибо. Но откуда, откуда тогда этот отчаянный вопль? Может быть, во всех ее разумных рассуждениях что-то не так, и надо подумать сначала?

И обязательно подумаю, успокоила она внутренний голос, но сначала схожу в аптеку. Думать, знаете ли, лучше все-таки на основе каких-то конкретных знаний. Вот схожу в аптеку, куплю тест на беременность, выясню все доподлинно – а потом и подумаю. Может, там и думать-то не о чем. Хотя уж что-что, а о чем думать, всегда найдется.

Так, исполненная различных дум, она и зашла в аптеку. Аптека была современной, новомодной, организованной по принципу супермаркета, то есть всяческие полезные товары и принадлежности, продающиеся без рецепта, включая косметику, мыло и витамины, были разложены на многочисленных полочках и стеллажах, а к продавцу за стеклянным прилавком надо было обращаться только за каким-нибудь серьезным лекарством. Ирина, разумно рассудив, что тест на беременность серьезным лекарством не является, решила никого не спрашивать и отыскать его самостоятельно.

Побродив немного среди лабиринта стеллажей, она отыскала, наконец, нужную полку. Там было собрано практически все, имеющее хоть какое-то отношение к процессу человеческого воспроизводства, от презервативов до разнообразных прокладок с крылышками и без. Нужных Ирине тестов на беременность было, как минимум, вариантов семь. Она стала вдумчиво их рассматривать, читая инструкции и изучая ценники. Это было совсем не пустое занятие, потому что цены варьировались в пределах порядка, то есть десятикратно. Выбирая разумный компромисс между ценой и надежностью, Ирина цапнула очередную розовую коробочку, прочла наклеенную сзади на белой бумажке инструкцию на русском языке, нахмурилась, перевернула, прочитала название на английском... Нахмурилась, прочитала еще раз... Нервно засмеялась, положила коробочку на место, развернулась и вышла из аптеки, не купив вообще ничего.