Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 96
Перейти на страницу:

Государь!

Мы, рабочие и жители города С.-Петербурга разных сословий, наши жены, и дети, и беспомощные старцы – родители, пришли к тебе, государь, искать правды и защиты. Мы обнищали, нас угнетают, обременяют непосильным трудом, над нами надругаются, в нас не признают людей, к нам относятся как к рабам, которые должны терпеть свою горькую участь и молчать. Мы и терпели, но нас толкают все дальше в омут нищеты, бесправия и невежества, нас душат деспотизм и произвол, и мы задыхаемся. Нет больше сил, государь. Настал предел терпению. Для нас пришел тот страшный момент, когда лучше смерть, чем продолжение невыносимых мук.

И вот мы бросили работу и заявили нашим хозяевам, что не начнем работать, пока они не исполнят наших требований. Мы не многого просили, мы желали только того, без чего не жизнь, а каторга, вечная мука. Первая наша просьба была, чтобы наши хозяева вместе с нами обсудили наши нужды. Но в этом нам отказали – нам отказали в праве говорить о наших нуждах, находя, что такого права за нами не признает закон.

… Государь! Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? И разве можно жить при таких законах? Не лучше ли умереть – умереть всем нам, трудящимся людям всей России? Пусть живут и наслаждаются капиталисты – эксплуататоры рабочего класса и чиновники – казнокрады и грабители русского народа. Вот что стоит перед нами, государь, и это-то нас и собрало к стенам твоего дворца. Тут мы ищем последнего спасения. Не откажи в помощи твоему народу, выведи его из могилы бесправия, нищеты и невежества, дай ему возможность самому вершить свою судьбу, сбрось с него невыносимый гнет чиновников. Разрушь стену между тобой и твоим народом, и пусть он правит страной вместе с тобой. Ведь ты поставлен на счастье народу, а это счастье чиновники вырывают у нас из рук, к нам оно не доходит, мы получаем только горе и унижение. Взгляни без гнева, внимательно на наши просьбы, они направлены не ко злу, а к добру, как для нас, так и для тебя, государь. Не дерзость в нас говорит, а сознание необходимости выхода из невыносимого для всех положения. Россия слишком велика, нужды ее слишком многообразны и многочисленны, чтобы одни чиновники могли управлять ею. Необходимо народное представительство, необходимо, чтобы сам народ помогал себе и управлял собой. Ведь ему только и известны истинные его нужды. Не отталкивай его помощь, прими ее, повели немедленно, сейчас же призвать представителей земли русской от всех классов, от всех сословий, представителей и от рабочих…

Далее следовали требования:

Немедленное освобождение и возвращение всех пострадавших за политические и религиозные убеждения, за стачки и крестьянские беспорядки.

Немедленное объявление свободы и неприкосновенности личности, свободы слова, печати, свободы собраний, свободы совести в деле религии.

Общее и обязательное народное образование на государственный счет.

Ответственность министров перед народом и гарантия законности правления.

Равенство перед законом всех без исключения.

Отделение церкви от государства…

Затворившись, как и обычно, в Царском Селе, Николай и мгновения не помыслил о том, чтобы снизойти до мольбы этого кликушествующего попа и вернуться в Санкт-Петербург. Сама императрица советовала ему удвоить свою непреклонность перед всей этой чернью, которая еще смеет лезть с запросами к престолу! Кстати сказать, петербургский градоначальник Фулон отозвался более чем формально: «Поп уладит все!» И впрямь, принимая вечером 8 января делегацию социалистов, Гапон убеждал их не разворачивать красные знамена, чтобы характер шествия выглядел абсолютно миролюбивым.

Несмотря на эту успокаивающую информацию, новый министр внутренних дел Святополк-Мирский опасался вспышки насилия. На созванном в спешном порядке в отсутствие царя совещании министров он выступил с предложением, чтобы кто-нибудь из членов царской семьи взамен Его Величества принял от Гапона петицию. Предложение было сочтено нереалистическим, и правительство предпочло показать кулаки. Ночью в город были стянуты войска, чтобы преградить путь манифестантам. Петербург быстро превратился в укрепленный лагерь. По всем улицам дефилировали кавалеристы, пехотинцы, ездили военные санитарные повозки и полевые кухни. Тут и там солдаты грелись у жаровен, а рядом стояли пирамиды из винтовок – ведь команда «В ружье!» могла прозвучать в любой момент. Эмиссары предупреждали Гапона об этих тревожащих приготовлениях. Он – ноль внимания. Прожженный каналья готов был поставить на карту все.

На заре воскресного дня 9 января 1905 года рабочие стали собираться в помещениях «Собрания русских фабрично-заводских рабочих», где ораторы зачитывали им текст злосчастной петиции:

… Отмена косвенных налогов и замена их прямым прогрессивным подоходным налогом.

Отмена выкупных платежей, дешевый кредит и постепенная передача земли народу…

… Свобода потребительско-производственных и профессиональных рабочих союзов – немедленно.

8-часовой рабочий день и нормировка сверхурочных работ.

Свобода борьбы труда с капиталом – немедленно.

Нормальная заработная плата – немедленно.

Непременное участие представителей рабочих классов в выработке законопроекта о государственном страховании рабочих – немедленно.

«Вот, государь, наши главные нужды, с которыми мы пришли к тебе; лишь при удовлетворении их возможно освобождение нашей Родины от рабства и нищеты, возможно ее процветание, возможно рабочим организоваться для защиты своих интересов от наглой эксплуатации капиталистов и грабящего и душащего народ чиновничьего правительства. Повели и поклянись исполнить их, и ты сделаешь Россию и счастливой и славной, а имя твое запечатлеешь в сердцах наших и наших потомков на вечные времена, а не повелишь, не отзовешься на нашу мольбу, – мы умрем здесь, на этой площади, перед твоим дворцом. Нам некуда больше идти и незачем. У нас только два пути: или к свободе и счастью, или в могилу… Пусть наша жизнь будет жертвой для исстрадавшейся России. Нам не жаль этой жертвы, мы охотно приносим ее.

Священник Георгий Гапон
Рабочий Иван Васимов».[106]

С каждой минутой толпа все прибывала… Теперь уже, помимо рабочих в воскресных одеждах, в ней можно было увидеть интеллигентов при пенсне, зябких студентов, буржуа в мехах. Десятки тысяч человек… Гапон, поглаживая темную шелковистую бородку и сверкая фанатичным светом очей, приказал принести из соседних храмов святые образа и хоругви и снять большой царский портрет в золоченой деревянной раме, висевший в зале собрания. Двое мужчин, взяв портрет, заняли место во главе процессии – и бормочущая толпа двинулась по направлению к Зимнему дворцу. Стоял морозный солнечный день; снег хрустел под ногами. На подступах к Нарвским воротам манифестанты натолкнулись на военных, преградивших им путь. Офицер приказал им разойтись. Но те, вместо того чтобы повиноваться, только теснее сплотили свои ряды. Тогда на манифестантов, обнажив сабли, бросились кавалеристы. Сбитые с ног мужчины, женщины, дети валились под конские копыта. Из толпы раздались крики: «Что же вы делаете! Стыд и позор! Мы не японцы! Дезертиры из Маньчжурии, убирайтесь вон!» Нападавшие промчались через всю толпу насквозь и вернулись назад. Пехотинцы, расступившись, чтобы пропустить кавалеристов, затем перестроились в шеренгу и взяли ружья на плечо. Но рабочие продолжали наступать; тогда прозвучал сигнал горна – и тут же воздух сотряс залп. Толпа дрогнула, люди выкрикивали проклятья, жестикулировали, многие пустились наутек – и падали, на всем бегу настигнутые пулями. На снегу остались сотни тел; рядом лежали пробитые свинцом святые образа и хоругви. Гапон исчез – приверженцы затащили его в закоулок, обрезали ему волосы и бороду, переодели в одежду рабочего и подготовили его отъезд за границу. Находясь под защитой полиции, он добрался до Парижа, где жил на широкую ногу благодаря субсидиям, выплачиваемым ему секретным агентом.[107] Вернувшись в конце 1905 года в Петербург, Гапон предложил продать властям планы действий террористов; те про то прознали. Разоблаченный в своем предательстве, Гапон будет повешен в мае следующего года социалистами-революционерами – полиция найдет его почерневший труп подвешенным за шпингалет в заброшенной дачке в Озерках близ Петербурга.

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 96
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?