эта пустынная страна по-прежнему радует глаз первозданной красотой, когда среди тянущихся до горизонта ровных зеленых лугов замечаешь сверкающее зеркальце пруда, блеск воды в ручье или заросли тростника и осоки, ольхи и ивы, которые издали кажутся просто пятнами разных оттенков зелени. У равнин есть своя долгая история. Они хранят память о Седжмурском сражении XVII века, о «короле Монмуте», а к северу от них лежат «артуровские» земли, место действия старых рыцарских романов и легенд — Гластонбери и остров Авалон. В VII веке здесь прятались бритты, «растаявшие, как снег» при победном приближении уэссекцкого короля Кенвалха. Здесь же, в устье реки Паррет, элдормены Сомерсета и Дорсета разбили данов в 845 году. Но чаще всего в этом краю приходит на ум имя короля Альфреда, ибо он тяжко трудился и страдал, скитаясь в здешних землях до того самого дня, пока не вернулся к своему народу, словно воскресший из мертвых.

Примерно десять недель, с начала января до конца марта 878 года, Альфред прятался в болотах, охраняя «врата в Девоншир», Тонтонский проход — равнину между Квантоксом и Блекдаун Хиллс. Несомненно, король вел жизнь, полную лишений, тревог и опасностей, как написал Ассер, но в действительности он отнюдь не был забытым всеми изгнанником, каким его сделала народная молва. Неподалеку располагались королевские поместья, в частности Лин, Сомертон и Ланпорт, которые обязаны были платить подати королю; кроме того, за Альфреда стоял преданный ему Девоншир. Все трудности с ним делил небольшой отряд опытных и отважных воинов, последовавших за своим повелителем в Сомерсет, которых Ассер называет франкским словом вассалы (faselli). Среди них, очевидно, было несколько представителей высшей знати — Этельверд называет сомерсетского элдормена Этельнота, — но в основном это были тэны и дружинники короля, «его люди», жившие, как поясняет Этельверд, за счет подати (pastus, feorm), выплачивавшейся съестными припасами и предназначенной для королевских воинов, коней и собак. В XI веке поместье в Ланпорте по-прежнему поставляло в качестве особой дани пятьдесят угрей в год к королевскому столу, а сомерсетские поместья Чеддер и Сомертон должны были вместе обеспечить ежегодную «firma unius noctis», то есть кормить королевский двор в течение одного дня в год.

Поэтому Альфред не страдал от одиночества и не голодал в те несколько недель вынужденного ожидания, хотя истории о том, что с ним делила тяготы его матушка (умершая на самом деле за много лет до этих событий) или что в «крепости» находились его жена и дети, — чистый вымысел. Разумеется, женщин из королевского дома, скорее всего, увезли на запад в некое безопасное убежище, подальше от викингов.

Уильям Мальмсберийский пишет, что в годы благополучия Альфред, будучи в веселом расположении духа, сам рассказывал друзьям о своих приключениях. Многие из легенд о великом короле действительно возникли в те времена. Мы находим в житиях святого Неота и святого Кутберта или в подкупающе сбивчивых пассажах Уильяма Мальмсберийского знаменитую историю об Альфреде и лепешках и другие легенды — о походе Альфреда в лагерь данов под видом скопа, о том, как к нему являлись святой Неот и святой Кутберт, или об огромном неводе, полном рыбы и извлеченном чудесным образом из замерзшей реки. Часть этих преданий, вероятно, заимствована из древней местной традиции, другие представляют собой «бродячие» сказочные сюжеты, третьи созданы воображением клириков, но все они служат подтверждением непреходящего живого интереса к «этелнийским событиям»{38}.

Легенда объединяет шесть недель, которые Альфред провел на Этелни, с десятью неделями его скитаний в болотах, но в исторических источниках последовательность событий изложена яснее. Согласно Англосаксонской хронике и Ассеру, скитания в болотах предшествовали победе над флотом данов в Девоншире, после которой Альфред построил укрепления на острове Этелни и шесть недель вел местные бои, прежде чем выйти на решающее сражение к Этандуне.

В то время как войско трех конунгов обратило все свои усилия на завоевание Юго-Западной Англии, другое викингское войско, под командованием «брата Инвера и Хальфдана», вероятно Уббы{39}, грабило побережья Уэльса. Король бриттов Родерик Мор, сын Мервина, выиграл две битвы, но в конце концов был вынужден бежать в Ирландию; викинги Уббы остались на зиму в Южном Уэльсе и безжалостно разоряли страну, не щадя ни монахов, ни женщин, ни детей.

В начале 878 года Убба с двадцатью тремя кораблями подошел к северо-западным побережьям Девоншира, возможно, по договору с Гутрумом, который был теперь хозяином Южного Уэссекса и вел натиск на Сомерсет. Отряд англосаксонских королевских тэнов (ministri regis), обосновавшихся со своими людьми в некоем месте, называемом Кюнвит, удерживал позиции на весьма примитивных укреплениях. К их лагерю можно было подойти лишь с восточной стороны, поэтому даны решили вести осаду. Когда у осажденных кончилась вода, они, под предводительством девонширского элдормена Одды, смело бросились на врагов и разбили викингское войско. Убба погиб вместе с восемью (или двенадцатью) сотнями своих воинов, а те немногие, кто смог уцелеть, добрались до кораблей и уплыли.

Так в общих чертах выглядит история, рассказанная Ассером, который видел укрепления в Кюнвите и, будучи выходцем из Уэльса и епископом западного шерборнского диоцеза, мог пользоваться собственными источниками информации. В Паркеровской рукописи просто сообщается, что той же зимой «брат Инвера и Хальфдана» пришел в Уэссекс, в Девоншир, с двадцатью тремя кораблями и был убит, и восемьсот сорок его людей пали вместе с ним. Этельверд называет имя Одды, а Гаймер пишет, что Убба погиб в «пенском лесу» и похоронен в Девоншире под высоким курганом (hoge), который зовется Уббелаве. В большинстве более поздних рукописей Хроники упоминается такая живописная подробность, как захват викингского знамени, носившего имя «Ворон». В анналах монастыря святого Неота сказано, что это знамя соткали за одно утро три сестры Рагнара Кожаные Штаны; благодаря их искусству ворон на стяге летел вперед, раскинув крылья, если викингов ожидала победа, и висел понуро и недвижно, если судьба готовила им поражение. Ворон считался посланцем Одина, и, когда альфредовские воины-христиане захватили это знаменитое боевое знамя, англосаксы вполне могли счесть, что кровь Эдмунда, блаженного короля-мученика, отмщена{40}.

Некоторые историки XII века утверждают, что в битве при Кюнвите пали Ивар и Хальфдан, но наверняка эта версия родилась из неправильного понимания текста Хроники, где предводитель данов именуется «братом Инвера и Хальфдана». Но если, по словам автора XVII века, эта битва произошла в Девоншире в таком же количестве мест, в каком в Греции родился Гомер, то печальные истории о гибели датских конунгов, сыновей Рагнара Кожаные Штаны, поистине могли бы составить много томов. Ивар, Инвер или