Скоро медбратья завернут за угол, прокатят его ещё метров двадцать, вызовут лифт и опустятся вместе с ним в… преисподнюю, из которой тут же благополучно выберутся. Как тот Харон, перевозящий через Стикс души умерших к вратам Аида.

А вот он, Алекс… Это уж как повезёт. Обидно, конечно. Средняя продолжительность жизни в Германии – 76 лет. Ему же месяц назад исполнилось всего 55. А может, уже 55? И всё ж умирать неохота. Дома его ждут кот Фил, ожереловый попугай Кеша и куча недоделанных проектов. Роман вон нужно закончить… За сценарий уже аванс взял… В октябре – книжная ярмарка во Франкфурте…

Как же больница сейчас некстати! Но вариантов нет. Как сказало ему онкологическое светило, в 30 % случаев прооперированные пациенты выживают. Остальные погибают в течение двух лет с момента установления диагноза. Стало быть, шансов у него тридцать против семидесяти…

Из груди Алекса вырвался надрывный лающий кашель, нарушивший ход его невесёлых мыслей. Тихо разъехались створки лифта и, поглотив пассажиров, тот медленно пошёл вниз. По канонам детективного жанра, в котором довольно успешно работал Алекс Май, его «потрошители» должны бы сейчас поинтересоваться последним желанием «жертвы». Не поинтересовались.

Впрочем, желание это было совершенно невыполнимым. Единственное, чего ему хотелось, – это исправить ошибки, допущенные на протяжении жизни. Он, конечно, понимал, что нельзя фарш прокрутить обратно, но буйное писательское воображение настырно рисовало картину его встречи с… самим собой, только двадцатилетним. Он мечтал прорваться сквозь толщу десятилетий, попасть в далёкий восемьдесят первый, найти Лёшку, тогда ещё студента Киевского политеха, и рассказать ему о том, что его ждёт. Предостеречь парня от ошибок, просчётов, разочарований. Дать шанс избежать тех бед и несчастий, которые довелось пережить ему самому.

Лифт остановился. Алекс мысленно перекрестился: «Выносите, вороные!». Его ввезли в сверкающую белизной операционную. В нос ударил специфический запах, в глаза – яркий свет многолампового бестеневого светильника. Над Алексом склонились люди в голубых шапочках и такого же цвета трёхслойных масках. Один из них поинтересовался его настроением, другой что-то пролопотал о счёте последнего футбольного матча, третий зачем-то стал уточнять его имя и фамилию.

«Заговаривают зубы. Стало быть, сейчас дадут наркоз», – подумал он обречённо. Дали. По телу волнами растеклось тепло. Алекс почувствовал необычную лёгкость в конечностях и странную тяжесть в голове. Очертания предметов стали понемногу расплываться. Анестезиолог о чём-то его спрашивал. Кажется, опять о футболе. Но ответить он уже не смог – куда-то стремительно уплывал. Сейчас окончательно погрузится в пучину тёмного омута, и – прощай реальность… «Отче наш, иже еси на небесех!».

Всё вокруг кружилось в стремительном водовороте. Подобно белью в барабане стиральной машины, вертело и самого Алекса. Адская стихия трепала свою стокилограммовую жертву, как мелкую щепку. Казалось, ещё минута, и от её бренной оболочки не останется и следа, но обошлось.

Буря постепенно утихла, дыхание восстановилось, свист в ушах сменили звуки пения птиц и плеска воды. Алекс обнаружил себя стоящим на шатком навесном мостике, перекинутом через горную речушку. Вокруг была такая красота, что у него аж дух захватило.

Оба берега обрамляли стройные высокие ели. Прямо впереди упирались в небо дымчатые горные вершины. Поражающий своей мощью водный поток с шумом преодолевал пороги. Чистый целебный воздух кружил голову. «Неужели альпийский курорт? – изумился он. – А может, я уже в раю? Как в том анекдоте: «Доктор, как прошла операция? – Я не доктор, сын мой, я – апостол Пётр».

Алекс стал всматриваться в окрестности и содрогнулся. Дежавю! Он уже был здесь. Стоял на этом же месте. Видел этот живописный пейзаж. Восхищался этим скалистым берегом, бурлящим водопадом, горным ущельем, спрятанным в гуще леса.

Рука непроизвольно сжала шершавый деревянный поручень. Так сильно, что в ладонь впилась заноза. Алекс поднял руку к глазам и оцепенел. На поручне было выцарапано: «Лёха + Люся = любовь. 1981 год, стройотряд «Феникс».

Этого просто не могло быть, ведь именно он перочинным ножиком выцарапал здесь эти слова 35 лет назад.

Алекс посмотрел на левый берег. Там внизу, у киоска с сувенирами, стоял декоративный щит с надписью на украинском языке: «Ласкаво просимо в Карпати!». Как же его угораздило снова оказаться здесь? И почему его «автограф» выглядит таким свежим, будто оставлен только вчера? Бред какой-то! Он провёл пальцем по кривоватым печатным буквам, задумался.

Ну да, летом 81-го недалеко отсюда они строили турбазу «Трембита». Сколько воды с тех пор утекло, а здесь ничего не изменилось. Давно уж нет среди живых той непутёвой Люси, а мостик, перекинутый через Прут, даже не обветшал.

Вдруг за деревьями, на правом берегу реки, зазвучала знакомая песня:

Счастье дано повстречать иль беду ещё,Есть только миг, за него и держись.Есть только миг между прошлым и будущим,Именно он называется жизнь!

По спине пробежали мелкие мурашки. Через пару минут материализовался и источник звука – транзисторный радиоприёмник «ВЭФ» с вытянутой до упора антенной. Он находился в руках рыжего вихрастого юноши, двигавшегося по мосту.

Выглядел парень довольно забавно: веснушки по всему лицу, причёска «Иванушка-дурачок», закатанные до колен спортивные штаны, кеды на босу ногу, выгоревшая на солнце штормовка. Довершали образ красная повязка с надписью «Дежурный» и «Родопина», дымящаяся в уголке рта.

– Здравствуйте, – улыбнулся он, поравнявшись с Алексом. – Пацаны сказали, что меня на мосту какой-то дядька ждёт. Это вы?

От удивления брови Алекса поползли вверх, но тут он заметил, что на шее у молодого человека – такое же, как у него самого, родимое пятно, а на скуле – идентичный трёхсантиметровый шрам. Матерь Божья! Да это ж он сам, Лёшка, в двадцатилетнем возрасте. Стало быть, его отшвырнуло в прошлое. Сбылась мечта идиота.

Сердце бешено заколотилось. Кажется, только вчера он был этим самым Лёхой – беззаботным, довольным собой, уверенным в завтрашнем дне, гордящимся величием своей страны, верящим в перспективы построения коммунизма, презирающим «зажравшихся капиталистов», – а уж целая эпоха просвистела над головой. Сколько же ошибок он совершил за это время! А столько важных вещей не сделал!

– Здравствуй, Лёша. Меня зовут Алексом, – протянул он парню крепкую ладонь. – Я приехал издалека, чтобы рассказать тебе о твоём будущем.

– Вы экстрасенс? – загорелись любопытством глаза хлопца. – Давайте присядем вооон на ту скамеечку под смерекой. Местные утверждают, что если к ней прислониться и попросить помощи, энергетика дерева снимет стресс, депрессию и другие нервные расстройства.

Пока шли через мост, юноша похвастался, что на заработанные в стройотряде деньги купит у знакомого фарцовщика бундесовский магнитофон «Грюндиг» и «очень путёвые часы».

– Хочешь, я тебе свои подарю, – расщедрился Алекс, демонстрируя парню престижную швейцарскую «Омегу».

– Неее, – скривился тот. – Фуфел со стрелками не прокатит. Я «Монтану» хочу – с подсветкой, секундомером и маааленькими кнопочками. Там ещё калькулятор есть, будильник и куча мелодий –