Середина жизни только тогда станет для вас кризисом, когда вы не сможете использовать это время как переходный период на пути к новому будущему. Марк Фридман, генеральный директор социальной организации Encore.org, считает, что сейчас существует не кризис среднего возраста, а разрыв среднего возраста, поскольку у современного общества нет социальных норм и признанных способов поддержки, направленных на то, чтобы помочь людям успешно пройти через этот сложный этап биографии. И все-таки мы ожидаем, что ситуация изменится в ответ на увеличение продолжительности жизни. Социальные первопроходцы уже трудятся над этим, и чем больше людей готовы заново «изобретать себя», тем больше будет развиваться система образования и рынок труда, чтобы поддержать их начинания. Когда это произойдет, средний возраст будет рассматриваться не как кризис, а как возможность для переосмысления жизни и перераспределения ресурсов.

Успешный переход в среднем возрасте создает необходимые предпосылки для того, чтобы как можно дольше сохранять продуктивность в жизни и на работе. Все больше и больше пожилых людей продолжают работать в пенсионном возрасте. В 2017 году примерно каждый 12-й американец старше 75 лет занимал ту или иную оплачиваемую должность. С 1998 года занятость в США выросла на 22 миллиона человек, из которых почти 20 миллионов были старше 55 лет.

Впрочем, здесь не все так просто, как кажется. Хотя уже множество людей в самых разных сферах занятости действительно работают значительно дольше, чем раньше, пожилым работникам пока что трудиться заметно сложнее, чем их более молодым коллегам. Как демонстрирует рис. 4.2, в США люди начинают уходить с оплачиваемой работы уже с 45 лет; с 54 лет отток рабочей силы ускоряется. Некоторые сотрудники уходят абсолютно сознательно – это в первую очередь те, кто чувствуют себя финансово защищенным и, возможно, не получают удовольствия от работы, поэтому они и выходят в отставку еще до достижения государственного пенсионного возраста. Но для других уход с работы – не добровольное решение. Существенную долю составляют люди с ухудшившимся состоянием здоровья: хотя мы теперь обычно живем дольше, риск получить заболевание, в том числе и серьезное, еще никто не отменял.

Большой процент людей увольняется не самостоятельно, а фирмами, в которых они работали. Когда компания стремится сэкономить средства или сокращает производство, то в первую очередь она увольняет пожилых работников (которые зачастую являются и более высокооплачиваемыми). Это то, что произошло с Инь. Проблема усугубляется тем, что, как только пожилые работники теряют рабочее место, дальнейшее трудоустройство превращается для них в серьезное испытание.

Наличие жестких возрастных барьеров в корпорациях убедительно демонстрируется в социологических исследованиях, посвященных влиянию возраста на шансы быть принятым на работу[110]. В частности, одна из исследовательских групп разослала 40 000 вымышленных резюме на различные вакансии, включая администраторов, смотрителей, отделы продаж и безопасности. Все резюме были идентичны, за исключением возраста заявителя. Ответы из отделов кадров большинства компаний показало наличие явной возрастной дискриминации: вероятность вызова на собеседование снижалась с 19 % для лиц в возрасте 29–31 года до 15 % для лиц в возрасте 49–51 года; и до 12 % для лиц в возрасте 64–66 лет. Другое исследование подтвердило это: лица старше 62 лет, имеющие высшее образование, имели всего 50 % шансов вновь трудоустроиться в течение двух лет после потери работы, в то время как для соискателей в возрасте 25–39 лет эта вероятность составляла более 80 %[111]. Неудивительно, что многие пожилые работники в конце концов перестают искать работу и навсегда уходят с рынка труда. Как показывают данные США за 2017 год, более трети лиц старше 55 лет, находившихся в поисках работы, оставались безработными более шести месяцев[112].

Как следствие, сейчас в трудовой биографии людей среднего возраста появляется новый переходный период, который увеличивает их продуктивность на длительный срок, хотя раньше в этом возрасте все планы были сосредоточены только вокруг обеспеченного выхода на пенсию. Этот новый переход чаще всего базируется на повышении квалификации – человек делает инвестиции в наращивание текущих навыков, развивает свои сильные стороны, или же целиком переквалифицируется (чему, естественно, предшествует поиск новых способов поддержания оплачиваемой занятости и целенаправленной деятельности).

Ключом к успеху в «средневозрастной перестройке» является максимально эффективное использование того типа интеллекта, который становится особенно заметным с возрастом – кристаллизованного интеллекта, о котором мы писали выше. Это означает поиск рабочих мест, которые требуют именно такого интеллекта. Особенно это важно потому, что искусственный интеллект гораздо легче имитирует и замещает операции, основанные на «быстром» человеческом интеллекте, в то время как деятельность, связанная с кристаллизованным интеллектом, машинам пока совершенно неподвластна. Переключение на роли и позиции, которые используют кристаллизованный интеллект, – это именно то, что делает сейчас Инь, меняя профессию бухгалтера на коучинг. Используя свой опыт и интеллектуальные ресурсы, она не только рассчитывает на более высокие шансы получить новую работу, но и получит большее удовольствие от этой работы, чем от своей прежней бухгалтерской деятельности.

Учитывая описанные выше возрастные корпоративные барь-еры, с которыми сталкиваются пожилые работники, большие шансы открываются для них в других сферах – самозанятости или организации собственного бизнеса. Убеждение, что только молодые люди способны создавать новые компании, является целиком неверным; это хорошо иллюстрирует рис. 4.3, где показана доля людей разного возраста, успешно начавших самостоятельный бизнес. Лидирующей возрастной группой на этом графике являются люди 40–49 лет, однако группа 50 лет и выше идет почти вровень с лидерами и намного опережает возрастную группу моложе 30 лет. График свидетельствует и еще об одном поразительном факте: у предпринимателей старше 40 лет доля быстрорастущих стартапов значительно выше, чем у молодых.[113]

Некоторые люди среднего возраста предпочитают полностью изменить карьеру, часто делая при этом акцент на более высокий уровень социальных задач. Именно так поступила журналистка Люси Келлауэй, когда в возрасте 58 лет она ушла со своей высокой должности в Financial Times, чтобы переучиться на преподавателя. Вдохновившая ее мысль звучала так: «Не могу же я оказаться единственным человеком в мире, которому 50 с лишним лет и который хочет заново начать карьеру в этой самой благородной из профессий!». В результате Келлауэй создала социальное предприятие с вызывающим названием «Давай, учи» («Now Teach»), которое занимается поддержкой тех людей, которые сделали успешную карьеру, а теперь хотят переквалифицироваться на преподавателей. Люси выражает убежденность в правильности своего пути следующими словами: «Не замечать, что люди, которые достигли конца одной успешной карьеры, хотят сделать что-то значимое и после нее – это колоссальное расточительство талантов».