Внутренняя дрожь сковала все мое тело при мысли о том, как я скитаюсь с Диланом по самым отдаленным районом Бронкса. Ищу пристанища в очередной банде, но на этот раз уже с маленьким ребенком, который, если попадет в такое местечко, непременно станет жестоким головорезом.

Я искренне верила в то, что только позабытое воспитание родителей оставляло меня более – менее нормальным человеком. Если бы я хоть на минуту забыла о них, то уже давно превратилась бы в настоящее чудовище, и тьма из моего сердца просочилась бы наружу.

Стала бы видимой, осязаемой. Я хорошенько ее прятала и даже не хотела знать, в чем именно она может заключаться.

* * *

Гримерная, как всегда, была наполнена какофонией из девчачьих голосов. Все обсуждали прошедшую вечеринку и делились своим «уловом». Почти каждая девушка спешила похвастаться перед другой новым богатым ухажером или удачным клиентом.

Мне было тошно от их разговоров.

К счастью, не все здесь были такие – несколько девчонок вели себя довольно скромно и, по большей, части молчали. Видимо, они тоже приходили сюда просто потанцевать.

Я смотрела в их лица и не понимала, что довело их до такой жизни. Считают ли они свое занятие постыдным или им уже все равно?

Не думаю, что в это злачное место они устроились из-за любви к танцам. К весьма откровенному виду танца.

Уже на кастинге с Дереком совершенно ясно, чего ждать от работы в этом клубе – поэтому в каждой из нас что-то было сломлено. Испорчено. А некоторые, как Кейси, которую я чисто на интуитивном уровне терпеть не могла, и вовсе были просрочены.

Если бы человек мог протухнуть, как ненужный товар на одном из прилавков магазина, то он бы выглядел точь-в-точь как Кейси.

Пустые глаза, картинные разговоры, ненастоящее, силиконовое тело. Она выглядела как кукла, напичканная искусственным интеллектом не самого лучшего качества.

– Сегодня, кстати говоря, день зарплаты. Официальной, – прислушалась я к разговору девушек, когда в очередной раз наносила на себя макияж. Я перестала делать его ярким, как только поняла, что все смотрят только на мое тело.

– Да, мне уже пришла. Завтра же куплю себе новенькой одежды, схожу на маникюр… Иначе Тедд будет думать, что я какая – то неухоженная простушка. Я должна ему соответствовать.

Я возвела глаза к потолку: какая глупость – кому – то соответствовать. Кейд никогда не замечал меня в школе, когда я была невидимкой. Мешковатая одежда, капюшон и взгляд в пол служили мне барьером от всего мира. Забором от всего общества, появляться перед которым я стыдилась, но в тайне мечтала в него попасть.

Было так трудно признаться себе в этом. Я не хотела никому соответствовать, но не отказалась бы быть примером. Я бы хотела, чтобы все смотрели на меня с восхищением, как Дилан, а не считали шлюхой, изгоем и вовсе не человеком.

Это тонкая, неуловимая грань между тем, чтобы стараться быть кем – то для кого – то или же быть улучшенной версией себя.

– И мне пришла.

– Да и мне наконец-то пришла. Две тысячи. – Некоторые даже озвучивали свою сумму, и вот тут я поняла, что мне на карту ничего не поступало. Ни цента.

– Рокс, ты куда вчера убежала? Адамс был просто в бешенстве – взломал нам дверь, пытаясь отыскать себя. Если честно, он был в ярости… Не завидую тебе, подруга. – Стефани, опустившая сумку на туалетный столик, выхватила кисточку из моих рук и пару раз провела ворсом по моему носу. – Ты здесь плохо припудрила.

Я замерла, задумавшись над тем, что только что услышала.

Вот подонок. Он опустился до того, что от злости не выплатил мне чертову зарплату, которая была моей по закону. Он не может так поступить со мной.

На самом деле, я прекрасно понимала, что хотел от такого поступка Кейд.

Он хотел, чтобы я пришла к нему. Чтобы я вымаливала эти деньги. Чтобы он с видом большого босса снизошел до того, чтобы дать мне эти паршивые деньги.

И хорошенько отомстить за свой язык и прочие органы… Зачем я вообще ввязалась в эту игру? Может быть, стоило переступить через свою гордость и просто сделать это?

Так сказать, удовлетворить хозяина. В конце концов, я много раз делала это с Майклом, и это было мучительно – я никогда не была влажной для него.

Но для Кейда… Черт, мое тело с упоением вспоминало каждое его касание, и это была какая-то новая и невероятная часть меня, которую я собиралась держать в ежовых рукавицах.

Ни за что и никогда я не отдамся Кейду – больше всего на свете хотела показать этому парню, что не все в этом мире валяется в его ногах, и не все можно купить за деньги.

Столько силы было в моей уверенности, какое железное обещание себе я дала. Да только часть моей души понимала, что напрасно.

Накинув на себя белый халат из тонкого ситца, я вышла из гримерной и направилась в офисные помещения. Глубже и дальше по коридору в святая святых – кабинет Кейда. Я не знала, застану его там или нет. Как бы там ни было, я не собиралась выходить на сцену, пока он не заплатит мне.

При всем при этом я должна была вести себя вежливо и сдержанно – Кейд мог легко меня уволить, так и оставив без денег. И тогда картина ближайшего будущего для нас с Диланом весьма нерадужная.

Я резко надавила на двери с ручками в виде изображения льва и попала внутрь кабинета своего хозяина.

Меня передернуло от слова «хозяин», которое пронеслось в моих мыслях. Кейд сейчас действительно держал мою судьбу в своих руках так же ловко, как он вытворял это с баскетбольными мечами, которые крутил на одном пальце.

Когда я вошла в кабинет, он лежал на диване, закинув голову вверх, и занимался именно этим – крутил в одной руке баскетбольный мяч, а в другой руке зажимал бутылку с бурбоном, которым, по-видимому, довольствовался с горла.

В одиночестве.

Кейд был мне просто отвратителен. Но как только я вспоминала его, лежащего в больнице, и то, по какой причине он там оказался, себя я ненавидела еще больше.

– Где мои деньги? – Знаю, что хотела быть вежливее. Но как только увидела Кейда, волна ярости захлестнула с новой силой.

Он медленно повернул свою голову на меня, устремив свой взгляд прямо в мои глаза – Кейд смотрел так, как будто ждал меня.

Как будто в точности до секунды знал, когда я приду и что скажу, когда доберусь до него. Его самовлюбленная, но ожесточенная ухмылка сообщала мне об этом и о радости от того, что он добился, чего хотел.

Черт, нужно было пойти к Дереку. Не обдумав свой поступок, я добровольно пришла в логово Кейда – в место, где мы были вновь абсолютно одни.

– Ну, здравствуй, – произнес Кейд, принимая на диване вертикальное положение. Он отбросил мяч в сторону, поставил бутылку на пол и сел, замерев в небрежной позе повелителя. Мой взгляд прошелся по расстегнутым пуговицам его рубашки, по треугольнику под шеей, который обнажал его гладкие ключицы.