Я чувствовала это в его порочном взгляде, в сжатых скулах, которыми он сдерживал себя. Сдерживал… Он хотел большего, и картинки его возможных желаний закружились перед моими глазами, заставляя киску запульсировать.

– А теперь опустись на пол и положи этот кусок к моим ногам. – Я собиралась съесть яблоко и опешила, когда услышала эту фразу.

– Ты охренел!? Я, что, твоя собачка?

– Делай, иначе я сделаю это против твоей воли. – Кейд опустил взор вниз, еще раз напоминая мне, где мне нужно оказаться.

– Ни за что, тварь! – выплюнула я, заставив его глаза взорваться смертоносной бурей. Они же были голубыми… Были. Теперь они походили на воронку в тихом океане, которая засасывала внутрь беспечные корабли. И мою душу.

– Сделай это! – рявкнул вдруг он, надавив на мои плечи. Я опустилась на колени, выплюнув на пол кусок яблока. Мое лицо оказалось на уровне его ремня, и я не хотела поднимать свой взор на Кейда, чтобы не видеть его холодный взгляд, демонстрирующий свою непоколебимую власть.

– Я разве сказал тебе выплюнуть? Я сказал: положить, – раздался его голос, и, схватив меня за волосы, он запрокинул мою голову вверх, глядя на меня сверху вниз.

– А я ослушалась.

Кейду потребовалось десять секунд, чтобы расстегнуть молнию на своих брюках, приспустить их и открыть моему взору его серые боксеры, которые были явно малы ему в этот момент.

– Я хотел просто подчинить тебя себе. Хотел, чтобы ты просто, блядь, научилась слушаться. Но ты меня разозлила. – Каждое его слово я ненавидела. Каждое слово заставляло меня почувствовать, что такое – непреодолимое желание.

Желание мужского тела.

По непонятным причинам.

По велению зова природы.

– Поэтому, – свободной рукой он достал из своих боксеров твердый член и вновь потянул меня за волосы, – соси. И только попробуй повторить вчерашний трюк… Я, нахрен, тогда не буду с тобой церемониться и изнасилую тебя без разговоров. Как всех шлюх. На раковине туалета.

Он усмехнулся, как будто вспомнил что-то приятное.

– Ты ведь тогда подглядывала за мной, малышка. Думала, я не видел, как ты пялишься на мою задницу?

Я проглотила ком в горле, стараясь унять взбунтовавшееся чувство несправедливости и угомонить жар между ног, постоянно пытаясь соединить колени вместе.

– Ты смотрела на это. Я видел твои глаза – я никогда прежде не видел такой ревности. Что ж, ты должна радоваться, что я хочу позволить тебе доставить мне удовольствием своим языком.

Кейд вскинул бровь, взывая меня к действиям.

– Я никогда не… – Я замолчала, не в силах говорить. Не понимая, на что иду и зачем, я закрыла глаза и приоткрыла губы, вобрав вместе с головкой члена его вязкое желание.

Кейд сдавленно простонал, что удивило меня. Он, наверняка, часто делает это, и почему так реагирует…

– Никогда не сосала? – шепнул он, погладив меня по голове, и вновь потянул за волосы. – Я бы не поверил тебе, но чувствую, как ты это делаешь.

Я провела языком по всей его длине и, вновь захватив своим ртом, вобрала так глубоко, насколько смогла. Кейд в ответ толкнулся в меня, сгорая от желания.

Черт возьми, я не знала, что это настолько приятно.

Чувствовать, как он хочет меня, ощущать его твердость под свои небом. Ощущать то, как с каждым моим движением он разбухает и пульсирует все больше.

Я не укусила его.

Не потому что он пригрозил.

Потому что я хотела делать это, хотела облизывать его кожу сантиметр за сантиметром. Везде, включая самые интимные части его тела.

– Открой глаза и посмотри на меня. – Я послушно подняла на него глаза и увидела то, как его брови сдвинуты к переносице от возбуждения. На лице выражение пытки и удовольствия – то же самое сейчас испытывала и я. – Роксана. У тебя х – хорошо получается… – едва дыша похвалил Кейд, и я начала делать это быстрее. – Хватит. – Я не поверила своим ушам, когда услышала это. Я должна была почувствовать радость, но испытала глубокое отвратительное разочарование. Не только в себе, но и в том, что не довела его до вершины удовольствия.

– Кейд… – Звук собственного голоса показался настолько чужим, что я захотела плакать. Не из-за боли и его издевательств, а из-за того, что не принимала ту часть меня, которую он во мне пробуждал.

Ну почему именно он? На земле несколько миллиардов мужчин, а мне приспичило воспылать страстью к одному из самых неприятных.

– Почему ты плачешь? – в лоб спросил он, поглаживая мою щеку костяшками пальцев. Не знаю, чего было в этом жесте больше – нежности или управления.

По моей щеке, и правда, скатилась одинокая слеза, скатившаяся до уголка губ.

– Тебе же понравилось. Я вижу это в твоих глазах. – Всем своим видом он излучал самоуверенность, энергия которой сбивала с ног. Это было главным оружием Кейда всегда – ни внешность, ни статус. Бескрайная уверенность в том, что он – король. В том, что ему должны все, и весь мир должен лизать ему пятки.

Я не должна быть одной из них!

Но я уже на какой-то миг такой стала.

Хотя, не стоит забывать о том, что вчера он делала со мной то же самое, и именно это открыло в моем теле какую – то потайную дверь, о существовании которой я до вчерашнего дня не догадывалась.

– Поднимись. – Кейд потянул меня за волосы, и я оказалась на уровне его груди. Он был настоящим баскетболистом, я не сомневалась в том, что его рост равен приблизительно 190 см. – Твои губы… – Взгляд Кейда вдруг изменился, когда он поднес руку к моим губам и провел по оставшейся смазке пальцем. Мое сердце ломало ребра, и я надеялась, что он этого не слышит. – Ты удивляешь меня все больше. Так сопротивляться, а потом с таким упорством вылизывать мой член.

Его глаза вспыхнули огнем, а мои ответили ему тем же. Я начинала жалеть о том, что не укусила его и окончательно не отбила всякое желание заниматься сексом.

Неужели ему было мало того, что я чуть не раздавила его яйца?

– Пошел нахрен, – снова выругалась я, вытирая свои губы рукавом. Кейд тут же перехватил мои запястья и сорвал с меня белый халат, оставляя в кружевном белье.

Эта девушка… Она была кто угодно, но не я. Настоящая Роксана носит спортивные лифчики и толстовки. Настоящая Роксана кусается и бьет негодяя в грудь, а не стоит перед ним на коленях.

Больше всего я боялась того, что была неправа. Всю жизнь убегала от себя самой – от женственности, чувственности. Я должна была быть бойцом, кормить свою семью, Дилана. Одиночка, у которой нет выбора.

А теперь я была женщиной. И Кейд смотрел на меня как на женщину.

Несмотря на всю его жестокость и самовлюбленность во взгляде, он смотрел на меня с такой страстью, о которой мечтает каждая девушка.