Никиты умер?! Я знала, что он долгое время лежал парализованным после инсульта, а Дронов-младший по сути заменил его во главе компании. Значит, теперь он полноправный ее владелец.

В комнате воцарилась тишина. Звякнул хрусталь. Шевц на правах хозяина разливал виски.

– Димон, отдай ее, – настаивал Никита, – у меня все серьезно к ней…

– Нет.

Я прижала руки к груди, пытаясь унять бешеное сердцебиение, что отдавалось глухим набатом в ушах.

– Давай у нее спросим…

Тишина… Из щели потянуло табаком. Заскрипело кожаное кресло Шевца, и я уже собиралась бежать, как услышала его голос:

– Ты молодой парень, неглупый, вроде…Найди себе нормальную девку. Чего тебя на Ольге заклинило?

– Может, люблю ее…

– Кого?! Ольгу?! – хохотнул Дима, – на ней же пробы негде ставить.

Слова, как удар ногой в грудь. Зажала рот рукой, не давая рыданиям вырваться наружу.

Но вот Никиту, похоже, эти слова только рассмешили. Он засмеялся, будто услышал новый анекдот.

– Откуда информация? – спросил он, – дай угадаю… от Польки?

Снова смех… и резко тишина.

– Давно пора заткнуть эту суку! Совсем, тварь, ох@ела!

Сердце сделало кульбит и заколошматило, отдаваясь набатом в ушах.

– Ты информацию проверял? – продолжил парень, – Ольга Карману целкой досталась.

Господи… Я вжалась в стену и зажмурилась. Они собираются мою интимную жизнь обсуждать?!

– А после того, что он с ней делал, она мужиков к себе на пушечный выстрел не подпускала, – вздохнул Никита, – урод конченный!

– А ты? – глухо спросил Дима.

– Не было у нас ничего… Она не хотела, а я после того, что узнал, давить не стал, – снова тяжелый вздох, – думал, заберу ее, она потихоньку оттает, а уж потом…

Звон бокалов. И звенящая тишина.

– Я хочу знать, что он с ней делал, – тихий голос Шевца, сочившийся угрозой пробирал до костей.

– Спроси у нее… – он, судя по звуку, встал, – поеду я… Димон будь помягче с ней, она и так дерьма хлебнула…

Я горько усмехнулась. Димон и помягче, это как вторник и ромашка. Ничего общего.

Глава 46.

Час спустя, придя немного в себя, я все-таки спустилась вниз, чтобы накормить ребят.

– Нормально все? – тихо поинтересовался Артем.

– Ага, – мне пришлось собрать все силы, чтобы выглядеть нормальной.

– Иди, приляг. Неважно выглядишь. Мы тут сами…

Я кивнула в знак благодарности и вышла в коридор. Шевц все еще был в кабинете. Из него валили клубы табака, подсвечиваемого узкой полоской света. В нерешительности замерла у двери. Войти или нет?.. У нас с ним нерешенные вопросы. Нет, не время… Он далеко не дурак, по одному моему виду поймет, что я все слышала.

Полночи не могла сомкнуть глаз.

Никита хотел выкупить меня. Он был готов выложить астрономическую сумму, чтобы забрать меня себе. Насколько мне было известно, Дроновы не так богаты, чтобы раскидываться такими деньгами, но Никита не поскупился. Наверное, он действительно любит меня.

Почему Шевц не согласился? Разве это не идеальный вариант? Избавится от меня, и вернуть свои деньги. Я никогда не смогу понять этого мужчину.

Ближе к трем ночи меня сморило. Спала плохо, сон был поверхностным. Снился его запах. Запах табака, смешанный с запахом его парфюма. Его темный силуэт в оконном проеме. Руки, перебирающие мои пряди.

**********************

Утро не принесло облегчения. На душе было гадко. Погано осознавать, что тобой торгуются как на базаре. На миг представила, что Шевц согласился меня продать. Представила, как на следующий благотворительный вечер прихожу под руку уже с Дроновым. Смешно до слез.

Я долго мылась в душе. Стояла под обжигающими струями и скребла себя мочалкой до покраснения кожи. Чувствовала себя запачканной дерьмом. Но, мойся – не мойся, грязь изнутри никуда не денется. Оделась, высушила волосы феном и уже ближе к обеду спустилась вниз.

На кухне за столом сидел Олег.

– Здравствуйте, Ольга Игоревна, – кивнул он, улыбаясь, и попытался встать.

– Олег. Здравствуй, – я нажала на плечо, усаживая его обратно, – как ты?

Выглядел он вполне здоровым. Правда, пострадавшая рука все еще находилась на фиксирующей повязке.

– Все хорошо, Ольга Игоревна…

– Олег, не называй меня по отчеству… пожалуйста… – с улыбкой приняла чашку чая из рук Валентины Ивановны.

– Хорошо, – мужчина опустил глаза и, кажется, немного покраснел…

О, Боже, неужели такие мужики бывают… Детский сад.

– Когда вернешься в строй?

– Недели две – три еще побездельничаю и вернусь.

– Это хорошо… – глянула на Валентину Ивановну и, убедившись, что она нас не слушает, понизила голос, – Олег, я извиниться хотела…

– Не надо…

– Надо. Это из-за меня ты пулю поймал, – закусив губу, вращала чашку с чаем вокруг своей оси, – если бы я знала, чем обернется… в общем…

– Не извиняйтесь, Ольга Иг…, то есть… Оля… это моя работа, я действовал согласно инструкции.

Я хотела возразить, подняла на него глаза и застыла. В голову пришла абсолютно бредовая мысль. Тот аноним… А что, если это Олег?! Он писал мне, и он же поможет сбежать.

– Что? – уставился он на меня недоуменно.

– Ничего… – я гипнотизировала взглядом, выискивая в его лице малейшее подтверждение своей догадки.

Это не он. Олег не умеет врать и актер он никудышный.

Сдержанно выдохнув и попрощавшись с мужчиной, я ушла к себе. Мне нужно было поговорить с Шевцем. О сообщениях от неизвестного и о своей дальнейшей судьбе. Он обещал отпустить, и я была намерена потребовать выполнения обещания.

Находиться здесь становилось все невыносимее. Чем ближе он ко мне подбирался, тем больнее становились его уколы. Он забрался мне под кожу, прочно засел в голове, подчинил себе мое тело. И при этом не переставал жалить, отравляя мою душу.

Мне нужно бежать от него, бежать, куда глаза глядят, пока он не погубил меня окончательно.

Я битый час вертела в руках телефон с его именем на экране и никак не решалась нажать на «позвонить». Вроде, и повод веский, а все равно страшно. Боялась нарваться на грубость или очередную уничижительную реплику. Но, с другой стороны, у меня ведь важная информация, имеющая непосредственное отношение к самому Шевцу.

– Да? – он ответил на втором гудке, наверное, держал телефон в руке.

– Дима, ты приедешь сегодня?

– А надо? – понизил голос, и у меня тут же мурашки побежали по коже.

– Надо… Нам поговорить надо. Это важно, – я старалась говорить убедительно и, по возможности, спокойно.

– Буду в семь, – ответил он и сбросил вызов.

Отлично. Оставалось занять себя чем-нибудь два часа, чтобы не сгрызть до мяса ногти.

Перебрала вещи в шкафу, на всякий случай, отложив в сторону те, в которых я сюда приехала.