— Всё кончилось, вы спасены. — как можно спокойнее обратился я к женщине, всё ещё испуганно смотрящей на меня. — я — граничник.

В этот вечер на постоялом дворе стоял плач. Мы с Шупакой наблюдали, как придавленные горем отец и старший сын готовят своего младшего родича к погребению. Женщины, помогавшие им, не сдерживали слёз.

Лишь спустя два часа, когда все приготовления для завтрашних похорон были завершены, мы с Шупакой, расположившись за столом, слушали рассказ хозяина постоялого двора — того самого мужика с топором, которого я не стал убивать.

Чужак пришёл за час до нас, и его без проблем пустили внутрь. Здесь так принято — принимать всех людей, особенно перед закатом. Но, едва гость оказался внутри дома, началась чертовщина. Во-первых, он говорил на непонятном языке, а во-вторых от него воняло. Хозяин решил отправить своего младшего сына к соседнему трактиру, хозяин которого был в прошлом лейтенантом-граничником. А сам собрался с старшим отпрыском связать странного гостя. Однако чужак каким-то образом узнал об этом, и тут же взял под контроль самого хозяина, а затем и его сына.

— Я вот этими руками убил своего мальчика! — сквозь зубы произнёс трактирщик, которого звали Груном. — Этот чёрный маг мог приказать мне совершить что угодно, и у меня не было сил сопротивляться.

— Завтра пошлёшь в приграничный город своего сына. — я прервал хозяина. Хватит с него на сегодня. — Пусть он расскажет о произошедшем в граничном министерстве, и передаст от меня письмо, подтверждающее его слова.

— Может вы сами, господин капитан? — спросил Грун.

— Э, нет. У меня свои дела имеются, не менее важные. — отмахнулся я. — Ты, если за сына боишься, то передай моё письмо первому же граничнику, проезжающему мимо твоего двора в сторону границы. И тело чернокнижника — пусть они заберут его. А сейчас иди спать.

Оставшись вдвоем, мы наконец-то приступили к уже остывшему ужину. Быстро набили свои желудки холодными пирогами с морсом, после чего я велел Шупаке ложиться спать, а сам зажёг над головой магический светлячок, и развернул на столе полотенце, в котором лежали все вещи, обнаруженные у чужака.

Несколько медных монет, и одна серебряная. Мешочек с каким-то вонючим порошком, три разных амулета, от которых несло непривычной мне магией, и один серебряный браслет. Последний когда-то являлся довольно сильным артефактом, но сейчас был сломан — из десяти камушков в гнездах пластинок остался лишь один.

Первым делом я обследовал монеты. Обычные кругляши меди, сильно потёртые — явно давно в ходу. Серебряная выглядела получше, но тоже старая. Изображения на них немного различались, но ни один знак, символ или изображение не были мне знакомы.

Порошок, судя по всему, был каким-то наркотиком — пока разглядывал его, вдохнул несколько раз неприятный запах, и у меня появилось лёгкое головокружение. Нет уж, это дерьмо надо будет сжечь.

Еще раз внимательно изучив браслет, отложил его к монетам, и приступил к знакомству с амулетами. Все овальной формы, выпуклые, с двухсторонним изображением. От двух точно веяло остаточным магическим следом, а вот третий, из белого легкого металла, оказался обычным украшением. С одной стороны на нём был изображен чей-то лик, похоже мужской. А с другой… Тот же самый символ, что и на золотой пуговице — в двух местах изломанная молния, заключённая в круг.

— Чёрт! — непроизвольно вырвалось у меня. Не то, чтобы я не догадывался, откуда в приграничье появился маг с отрядом оборванцев. Просто разум решил себя надеждой, что это отряд из враждебной страны, с другого материка, только не из… Из разлома! — Вот же сучье вымя!

— Вай, командира, зачем так грязно ругаешься? — послышался с кровати сонный голос. — Не ругайся, а то старший дух тебе язык…

Что может случиться с моим языком, я не услышал, потому что дригг вновь мерно засопел, так и не договорив.

Собрав чужие монеты, я закинул их в мешочек с порошком, туда же отправил браслет и два магических амулета. А вот кулон на тонкой цепочке с таинственным рисунком отправился в мой карман.

Покинув номер, я спустился по лестнице в обеденный зал, а из него вышел во двор. На улице было прохладно, безлунное небо усыпано крупными яркими звездами, и где-то в дали раздавалось уханье ночной птицы.

Подойдя к большому холщовому мешку, в котором находился труп чужака, я потыкал его ногой — вдруг он уже превратился в гниющую жижу, как это обычно бывает с тварями. Хм, вроде тело не утратило своих очертаний. Что ж, значит приступим к уничтожению мерзости.

Бросив мешочек на землю, я отошёл на два шага, и начал создавать «струю огня» — плетение второго круга. По личному опыту мне было известно, что три таких заклинания способны расплавить любой мягкий металл.

— Мужик, я тебе точно говорю, это хреновая идея. — раздался за спиной ворчливый голос. Карлик неспешно подошёл ко мне, и добавил: — Нет, если ты хочешь словить измену, или сдохнуть от счастья, то не вопрос, выйди в чистое поле, и развлекайся. Но остальных то зачем втягивать в свои развлечения?

— Хочешь сказать, что дым от порошка ядовит, и он заполонит весь двор? — удивился я. И тут же оглянулся — не слышит ли кто из хозяев, что я разговариваю сам с собой. Фух, вроде никого нет.

— А ты не совсем пропащий. — с одобрением ответил карлик. — И это, вещица в твоём кармане — спрятал бы её получше. Ты сейчас не в том положении, чтобы слуги Единого проявляли к тебе интерес.

— Ты завязывай говорить со мной загадками. — нахмурился я, хотя понял, о чем говорит старейший дух. — Может всё-таки подскажешь, что за символ на этом кулоне, и найденной у разлома пуговице?

— Ты на верном пути, меченный. Но правда, она же как стервозная дева — мало кому нравится.

Хлопок, и карлик исчез. А я, мысленно обругав его трёхъярусный брань, подобрал мешочек, и вернулся с ним к трупу чужака. Ну