пропитавшей бинты кровью. – Мне не нужна жизнь, где нет тебя.

Его брови опустились, и он отвернулся.

– Если бы Я мог… Я бы тебя изменил, Айя. Я дал бы тебе оболочку, не подверженную влиянию времени. Или пламя. Но подобные деяния Мне не по силам. Я бы… – Он замолчал. Возможно, даже у богов в горле застывает ком, поскольку я услышала его в последующих словах: – Я бы прочесал всю Вселенную в поисках ответа. Но покинь Я войну, Мои солдаты падут, и вместе с ними падут смертные. Даже если мы победим… к тому времени будет слишком поздно.

Я с трудом проглотила колючий комок в горле.

– Тогда я сделаю это сама.

Его лицо исказилось, словно я пырнула его ножом.

– Ты не сможешь.

– Если ты так думаешь, то ты – глупец, Сайон.

У него округлились глаза. Мне оставалось лишь гадать, как часто кто-то осмеливался оскорблять Бога-Солнце.

– Я никогда не жила так, как здесь с тобой, – прохрипела я. Затем шагнула вперед, что со стороны наверняка выглядело так, будто я споткнулась, к тому же пришлось сразу отступить из-за мощи его ореола. Он тут же отодвинулся. – Я никогда не открывала свою душу ни перед кем и ни перед чем, включая искусство. И если ради такой любви не стоит жертвовать собой, то ради чего стоит?

Он съежился, по рукам пробежал голубой огонь.

– Айя… – Голос был напряженным, слабым. – Айя, Я не могу сделать для тебя то, что ты хочешь сделать для Меня. Я умоляю тебя перестать. Позаботься о себе. Если не ради Меня, то ради себя. Ты должна… забыть Меня. Обрести счастье в жизни.

Я сжала губы в тонкую полоску. И покачала головой.

Сайон сказал, что любил и терял. Таково его бремя.

Он не понимал: я не умею терять.

Над кукурузным полем пронесся тихий свист, почти перезвон ветра. Передо мной появилась Тью и склонила свою плоскую головку.

– Прошу прощения, Сатто.

И больше никаких объяснений.

В небе раздался четвертый раскат грома, но на этот раз Сайон замер. Чертыхнулся – по крайней мере, так казалось, ибо говорил он не на моем языке.

– Айя, прошу. – Он повернулся. Не глядя на меня, сказал: – Зря я пришел. Тью, позаботься о ней. Она – твоя повелительница до дальнейшего распоряжения.

Тью поклонилась еще ниже. Затем, как и прежде, Сайон исчез во вспышке яркого света.

У меня подогнулись колени, и я рухнула на землю, ахнув от волны боли в плече. Облизав губы, почувствовала вкус пота. Грудь вздымалась, несмотря на напряжение. Тью пискнула и начала летать вокруг меня, легкими как перышко прикосновениями изучая вновь открывшиеся раны, будто видела их сквозь халат и бинты.

Я не знала даже, как мне добраться до дома, не говоря уж о бессмертии. Но я не привыкла отступать перед сложностями. И слов на ветер не бросала.

Я найду способ залечить раны – и свои, и его.

Дыхание только начинало выравниваться, когда ухо уловило слабый шорох. Вскинув голову, я увидела Сайкена – рогатого божка, который сражался с драконом на этих самых полях. Тью посторонилась, пропуская его. Опустившись рядом со мной на колени, божок одарил меня слабой, печальной улыбкой.

– Он попросил меня быть Его руками, – пробормотал он.

Мгновение я смотрела на него, раскрыв рот, затем кивнула. Сайкен взял меня на руки так осторожно, будто точно знал, где начинаются и заканчиваются ожоги, и понес к дому, словно фарфоровую куклу. Я прижалась к нему, совершенно обессиленная, пока он нес меня через кукурузные ряды. Тью нервно порхала неподалеку.

– Сайкен?

Он опустил на меня взгляд.

– Как стать бессмертным?

Он покачал головой.

– Не думаю, что это возможно, дитя. Даже мой народ не вечен.

Я закрыла глаза, стараясь сосредоточиться больше на покачивании, нежели на боли. Я обдумывала его слова в лучшем случае полсекунды.

Нет ничего невозможного. Сложно представить, чтобы силы, которые поддерживают богов на небесах и благодаря которым вращается Матушка-Земля, не способны продлить жизнь и выносливость одной смертной. Сложно представить, чтобы мы все родились на Земле только на кратчайший миг жизни.

Я отыщу способ! Тем или иным образом я найду способ заключить Сайона в объятия, заявить свои права на любовь, которую он мне преподнес. Я добьюсь своего. Я справлюсь…

Даже если мне придется действовать в одиночку.

– До тебя я и не осознавала, насколько замерзла.

Глава 12

Первые месяцы я ждала Сайона.

В глубине души я понимала, что он не может ко мне вернуться. Он не принадлежит моему миру, а его собственный погряз в войне. Он ясно выразил свое желание: мне следует жить дальше. Порой я вынуждена была с ним согласиться: зря он вернулся. Однако большую часть времени я была слишком поглощена новой идеей, чтобы обращать внимание на то, как возродившаяся надежда пропитывала мою физическую и душевную боль, подобно кислоте.

Мне предстояло долгое лечение, особенно после той вылазки в поле, усугубившей раны. Прикованная к постели, я приставала к Тью с расспросами: о бессмертии, о мирах, которые она повидала, о сказаниях и историях о бессмертных существах.

Как и Сайкен, она едва ли что-то знала. Возможно, скрывала от меня правду, впрочем… Тью казалась существом слишком наивным. В конце концов, ей было всего шестьдесят четыре года, что, как я выяснила, по меркам божков совсем немного.

Поэтому я обратилась к Зайзи. Сестра безропотно писала письма под мою диктовку, хотя я еще не раскрыла ей своих намерений.

– Напиши главному священнику в Элджероне, – попросила я. – Он у меня в долгу. Попроси перевод священных свитков.

– Напиши ученому в Майон. Назови мое имя и скажи, что, если ему интересно, я готова рассказать об увиденной небесной войне. Я обменяюсь информацией.

– Напиши своей маме в Гоутир, спроси, не одолжит ли она мне ее семейный экземпляр Священных Писаний. У вас более старое издание, чем у Каты.

В ожидании ответов я корпела над книгой бабушки. И как бы сильно она меня ни сердила, я оставалась в постели, принимала все необходимые лекарства и сдерживала жалобы, когда Тью меня осматривала так и сяк, или когда рука бабушки слишком грубо наносила мази и перевязывала. Мне требовалось поправиться как можно быстрее. Требовалось вновь стать самой собой. Требовалось приступить к работе.

Я не писала ни хозяину квартиры в Элджероне, ни мастерской, ни коллегам. Я вообще не планировала возвращаться в столицу.

Мой альбом