Раздраженный и встревоженный Камушек быстро огляделся по сторонам и схватился за голову. Остатки разбитого окна раскиданы по полу, следы когтей на стене — безошибочно узнаваемый автограф Пожирателя Туч. Если ему велят заплатить за нанесенный ущерб, уж он постарается, чтобы кошмарный драконище с лихвой отработал свои безобразия. А если с Пожирателем что-то случилось? Подгоняемый этой мыслью, парнишка кинулся к окну, чтобы выглянуть наружу. К своему величайшему облегчению, он увидел Пожирателя Туч, в небрежной позе растянувшегося на спине и гревшего брюхо на солнышке. Ему явно ничего не грозило, мало того, уничтожение дорогой фрески и еще более дорогого витража, похоже, вообще не произвело на него никакого впечатления.

Паренек снова обратился к тому, что происходило в зале. Маги продолжали толковать между собой, не обращая на него внимания.

«Этого хватит?» — написал он в воздухе голубыми знаками.

Никакой реакции.

«ЭТО УЖЕ КОНЕЦ? ХВАТИТ? Я СДАЛ?» — На сей раз символы были огромными и красными.

Ветер-на-Вершине посмотрел на него с кривой усмешкой. Остальные все еще о чем-то препирались, размахивая руками. Камушек почувствовал, что его сдержанность рассыпается, как высохший куличик из песка. От его ног по мрамору пола во все стороны с треском поползли трещины. Пол задрожал, вибрация перешла на стены, с которых пластами отпадала побелка. Растерянные маги беспокойно оглядывались по сторонам. Только Ветер-на-Вершине, совершенно бесстрастный, скользнул взглядом по лопающимся стенам и пожал плечами. Перед ним в воздухе возникла большая, грубая, точно из камня вытесанная надпись: «НА МОЙ ВЗГЛЯД, ВПОЛНЕ ДОСТАТОЧНО. ПОЛАГАЮ, ТЫ НЕ БОИШЬСЯ ИГЛ, МАЛЫЙ?»

Иллюзия тут же пропала. Но на лице паренька по очереди отразились: потрясение, удивление и, наконец, выражение обиды и смирения.

«Я не боюсь игл… магистр Иллюзии…»

Камушек уже и сам не знал, что в нем говорит сильнее: злость или веселье. Он позволил обмануть себя фальшивым знаком, но кто бы мог подумать, что грузный и (что уж тут скрывать) довольно простецкий в обиходе хайг владеет столь деликатным искусством, как тканье иллюзий? Совершенно невероятно! Его первая в жизни встреча с другим Ткачом иллюзий вышла, мягко говоря, странной.

По крайней мере, теперь, когда Ветер-на-Вершине открыл свою подлинную сущность, они смогут понять друг друга. Изображенные мужчиной знаки были нескладными и не слишком четкими, но разобрать их можно было. Он использовал простейший ключ, но ясным причинам называемый «лавочным», поскольку обычно его использовали малообразованные ремесленники. Но и это лучше, чем ничего…

А события развивались все быстрее. Хайгонский маг ни на шаг не оставлял мальчика, точно сам себя назначил его охранником. Они вместе поели в огромной замковой кухне (одной из нескольких подобных же), потом Ветер-на-Вершине отвел мальчика в швейную, где измерили, какой длины должен быть новый лазурный шарф новоиспеченного мага. А потом, опять же вместе, они направились в покои, которые занимал магистр Татуировки.

Камушек успел убедиться, что, хотя маги разных уровней могут жить по-всякому — в достатке или скромно, в городе или глухой деревушке, — их жилища обладают одной общей чертой: весь дом обычно превращается в одну большую мастерскую. Безделье просто не умещалось в сознании любого члена Круга. Комната татуировщика в этом смысле ничем не отличалась от других. Как и у Монеты, стены были плотно завешаны прямоугольной мозаикой разноцветных рисунков. Только у молоденького художника с Янтарного берега преобладали пейзажи, а тут мальчик увидел множество цветных узоров, зверей, растений и символов.

Уже лежа на столе магистра Татуировки, он все еще водил глазами по рисункам, догадываясь, что это — шаблоны, по которым мастер наносит изощренные узоры на кожу своих клиентов. Наверняка художник занимался не только молодыми магами. Увлеченно все разглядывая, повернувшись лицом к стенам, Камушек даже не заметил, когда магистр Татуировки подошел к нему и уверенной рукой вбил иглу. Он попал прямо в нерв. Мальчик аж подскочил, точно рыба, живьем брошенная на горячую сковородку.

* * *

Ветер-на-Вершине украдкой наблюдал за молодым Ткачом иллюзий. Мальчик ему понравился — у него был сильный характер, хотя упрямства тоже немало. Неплохая Звезда бы из него получилась, но для этого он был уже слишком взрослым. Ребенок мог стать Звездой до того, как дорос до конской морды, а этот уже так вытянулся вверх, точно хотел коня перерасти. Никто не направлял парня, это бросаюсь в глаза, во всяком случае, по хайгонскому обычаю. Ну вот, Еж его только иглой кольнул (правда, неожиданно), а мальчишка уже подскочил, точно рыбка, поддетая на крючок. Никто его не учил, как прятать внутрь себя боль, как с ней справляться. Если б Ветер ему на шею «щипцы» наложил, то мальчишка только скулил бы, как щенок… а может, и нет. Одно ясно: ни освободиться бы не смог, ни даже пошевелиться. Хайг недовольно покачал головой. Какая все-таки расточительность. Парнище рослый, хоть и худой, как жердь, а его усаживают за перья и пергаменты, вместо мечей и луков. Надо же, пропадать так бессмысленно и бесцельно!

* * *

После первого укола иглы, который так неожиданно захватил Камушка врасплох, мальчик сжал зубы и решил, что не будет делать из себя посмешища. Было больно, да, но не больней, чем тогда, когда Белобрысый зашивал ему руку. Мальчик с некоторым опасением глянул на старшего магистра Иллюзии, но не заметил на его лице издевательской усмешки. Хайг смотрел на него из-под прикрытых век, а его указательный палец как бы неосознанно поглаживал узкую голубую полоску клановой татуировки, которая пролегла по скуле. О чем он думал? Может, вспоминал медные иглы кланового шамана, а может, тот день, когда сам лежал на месте Камушка, отдаваясь умелым рукам магистра Татуировки.

Татуировщик работал с помощью пучка тонких игл и чего-то похожего на миниатюрный деревянный молоточек каменщика. Удар… удар… удар… тупая боль разливается под кожей… прикосновение губки, стирающей кровь… потом мужчина втирал в мелкие ранки порошкообразный краситель, напоминавший сажу. А может, это и была сажа? А потом вся процедура повторялась снова и снова в однообразном ритме.

«Почему тот мальчик обжегся огнем, который был ненастоящий?» — Камушек, наконец, задал вопрос, который мучил его уже давно.

Ветер-на-Вершине чуть пожал плечами.

«Потому что видения не могут нас ранить или еще что-то нам сделать. Все у нас в голове, малый».

«Тот маг в Лотосовом зале пробовал пройти сквозь кусты и только оцарапался, а тебе удалось».

«Повторяю, это все только наше воображение, — ответил хайг с помощью своего неуклюжего письма. Видно было, что он не привык к такому способу общения. — Филин больно умен, слишком много рассуждал да раздумывал — вот и разукрасил себе морду. Если б не думал, не боялся, то прошел бы сразу. Смотри».

Он вдруг неизвестно откуда вытащил нож и с размаху всадил его прямо в ладонь ничего не подозревающего Камушка, прибив ее к столешнице. Мальчик сдавленно взвыл, резко дернулся и угодил головой прямо в нос склонившегося над ним татуировщика. Мужчина схватился за лицо, скорчившись от боли.