Командованию армии — командующему, начальнику штаба, члену Военного совета — я обычно ежедневно докладывал обстановку по Берлину устно при личном общении, если они были в Берлине, или по телефону в Эберсвальде. Почти ежедневно, утром, часов в 6–7, в Берлин звонил Главнокомандующий ГСВГ генерал армии И.И. Якубовский, интересовался обстановкой в Берлине, я к этому времени готовил для него короткий устный доклад. Так продолжалось на протяжении более года. Я никуда не мог уехать из Берлина и был лишен отпуска.

Ежедневно по телефону после доклада Якубовскому я повторял свой доклад начальнику разведки ГСВГ генерал-майору К.Н. Ткаченко, получал от него дополнительные указания по организации разведки и представления разведывательной информации. Ткаченко иногда высказывал недовольство по поводу того, что раньше, чем ему, я докладывал обстановку Главкому и командарму, но что же я мог делать, если они звонили мне в Берлин раньше, чем Ткаченко. Значительно позднее, когда я служил начальником разведки Прибалтийского военного округа, а Ткаченко работал в ГРУ ГШ, он также иногда делал мне внушения по телефону по поводу более ранних моих докладов вышестоящим начальникам.

Большую помощь в учете и обработке поступающих разведывательных данных оказывал мне старший офицер разведотдела по информации подполковник Семикозов Андрей Степанович.

Для более оперативного реагирования на обстановку, сложившуюся к августу 1961 года, в Берлине была создана оперативная группа штаба 20 гв. армии. В ее состав были включены почти все офицеры нашего малочисленного разведотдела, офицеры оперативного отдела, отдела связи, штаба артиллерии, представители инженерной, химической служб. Возглавил группу первый Заместитель командующего армией генерал-майор Н.А. Чурсин. Расположилась группа в Карлсхорте, в трехэтажном здании. К нам были подведены телефонные линии для связи со штабом армии, штабами всех дивизий и некоторых отдельных армейских частей. По существу это был дублирующий орган управления войсками армии. Весь состав оперативной группы был на казарменном положении. В этом доме мы работали, питались и спали. Группа эта просуществовала два года.

Нехватку офицеров в разведотделе мы восполняли за счет прикомандирования офицеров из состава разведывательных отделений дивизий. Для них это было хорошей стажировкой в практической разведывательной работе.

Главнокомандующий и начальник штаба ГСВГ иногда вызывали меня в Вюнсдорф для личного доклада обстановки в Берлине. Доклады проходили в спокойной обстановке. Якубовский и Арико всегда положительно реагировали на наши просьбы и тут же отдавали распоряжения об их удовлетворении (о выделении дополнительных радиофицированных легковых автомашин для поездок в Западный Берлин, о дополнительных средствах связи с разведорганами, приборах наблюдения и др.).

Всю осень 1961 года, зиму и весну 1962 года обстановка в Берлине оставалась напряженной. Весной 1962 года танки полка Сергеева были отведены с границы в глубину города, американцы также отвели свои танки от границы. Начался период противостояния в Берлине с наличием заграждений в виде стены и проволочных заборов по внешнему обводу Западного Берлина. Некоторые офицеры нашей армии и других частей, принимавших участие в берлинском конфликте, были награждены правительственными наградами. Мне был вручен орден Красной Звезды, наши офицеры-разведчики также были награждены.

Другим важным участком работы нашего разведотдела армии была организация боевой, разведывательной подготовки разведывательных рот полков, разведывательных батальонов мотострелковых и танковых дивизий. В зимнем периоде обучения боевая подготовка с ними организовывалась в постоянных местах дислокации, а летом они выводились в лагерь при учебном центре Либерозе на 1,5–2 месяца. Учебный центр Либерозе был оборудован соответствующими учебными полями и трассами для выполнения специальных стрельб из бронетранспортеров, танков, мотоциклов, в том числе для стрельб и вождения плавающих танков и бронетранспортеров на плаву.

Разведывательные части и подразделения выходили в учебный центр в полном составе с учебными и учебно-боевыми танками, бронетранспортерами, мотоциклами, запасом горючего, боеприпасами, радиостанциями, учебными макетами, мишенями и другим имуществом, необходимым для боевой подготовки. Подразделения располагались лагерем в палатках. В лагере оборудовались все элементы согласно уставу (линейки, грибки, пищеблок, склады, парки для боевой техники и др.) и организовывались караульная и внутренняя служба.

Учебный центр располагался в живописной местности с лесными массивами, полями, озерами, что способствовало отработке тактических задач по разведке. Учебные места для стрельб на суше и на плаву были оборудованы электрифицированными вышками с пультами управления, позволявшими создавать различные варианты мишенной обстановки.

Составлялся общий учебный план и жесткий график пользования учебными полями, стрельбищами и учебными местами на полигонах и стрельбищах. Особое внимание обращалось на соблюдение мер безопасности на стрельбищах и при выполнении упражнений на плаву на плавающих танках и бронетранспортерах.

С разведподразделениями отрабатывались практические специальные упражнения по вождению и стрельбам на суше и на плаву, тактические занятия по разведывательной тематике: действия подразделения в отдельном разведывательном дозоре, разведывательном отряде, разведывательной группе в тылу противника и, конечно же, действия в разведке с форсированием водной преграды. Разведывательная техника, состоявшая на вооружении разведподразделений, подразделений того времени была неплохой, позволяла решать разведывательные задачи в маневренных формах боя, имела хорошее вооружение — пушки, пулеметы, гранатометы, была оснащена оптическими приборами наблюдения.

Под руководством начальников разведки дивизий и с нашей помощью проводились комплексные разведывательные учения по организации и ведению разведки в дивизии, обычно в ходе наступления. Оборонительная тематика в те времена, как правило, не фигурировала в подготовке войск, в том числе и в разведывательной подготовке.

В конце лагерного учебного сбора проводилось комплексное армейское разведывательное учение по организации и ведению разведки в армии в наступательной операции. Такое крупномасштабное учение требовало тщательной подготовки. Трудно было в условиях густонаселенной Германии выбрать участок местности по ширине и глубине армейской операции, поэтому допускались условности, разведчики действовали в более узкой полосе и сокращенной глубине. Обычно подбирали участок 20 на 30–40 км. С разрешения командующего армией привлекали мотострелковые подразделения для обозначения противника и его объектов. Выставляли на местности макеты средств ядерного нападения натовских войск («Онест Джон», «Капрал», «Хок», радиолокационные и радиостанции и др.). В каждой дивизии имелись такие макеты, изготовленные в натуральную величину, и их использовали на учениях, маневрах, для подготовки офицеров. Начальник войск связи обеспечивал нам создание сетей управления разведкой и подразделениями, обозначавшими противника. На комплексное разведывательное учение привлекались все силы и средства разведки армии, в том числе артиллерийской, инженерной, радиационной и химической, для которых создавалась также соответствующая имитационная обстановка и готовились различного рода вводные.