— Ладно, до завтра — сказала я Джею Пи,

— Ты собираешься к Лилли на вечеринку? — спросил он.

— Ах, да, — сказала я.

— Тогда может быть там и увидимся, — ска­зал Джей Пи.

Это очень мило: Джей Пи чувствует себя с нами настолько комфортно, что готов пойти на вечеринку Лилли. Правда, он не знает, что на самом деле это вечеринка не Лилли, а Майкла.

Как бы то ни было, у меня есть заботы по­важнее, чем Джей Пи, Лилли и бабушка с ее дьявольскими планами по приобретению искусственных островов.

Потому что мне нужно претворять в жизнь мой собственный план...

7 марта, воскресенье, 1 час ночи, мансарда

Ужас, я так смущена. Честное слово. Я про­сто унижена. Наверное, никогда в жизни мне не было так неловко. Знаю, я уже это говорила, но сейчас это на самом деле так,

И ведь я какое-то время всерьез верила, что это может сработать. Я имею в виду мой план — как доказать Майклу, что я вполне тусовочная девчонка. '

Сама толком не знаю, что пошло не так. Вро­де бы я спланировала ВСЕ. Я сделала все точь-в-точь, как сказала Лана, Придя в квартиру Московитцев, я сразу же переоделась из того, , в чем была на репетиции, в наряд для вечерин­ки. Я надела:

• черные колготки,

• в черную бархатную юбку (превращенную в мини. Края получились немножко неровные, потому что, пока я укорачивала подол, Толстый Луи пытался играть с ножницами, но это не­важно, юбка все разно смотрелась нормально),

• черные ботинки,

• черное трико, которое осталось от моего костюма кошки, в который я наряжалась на хэллоуин. Наша соседка Ронни тогда сказала, что я выгляжу как кролик из «Плейбоя», только плоскогрудая, поэтому я больше этот костюм не надеваю),

• черный берет, который мама надевает, когда отправляется участвовать в очередной акции гражданского неповиновения вместе со своими партизанками

• и бюстгальтер на водяной подкладке. В который я воды-то налила не так уж много, потому что боюсь, как бы он не потек.

Кроме того, я подкрасила губы красной по­мадой и сексапильно взъерошила волосы, как Линдсей Логан, когда она выходит из какого-нибудь нью-йоркского клуба после того, как тесно пообщалась со своим бывшим, Вилмером.

Но вместо того чтобы сказать про мою новую внешность что-нибудь вроде «это круто», Майкл, который открывал дверь с того момен­та, как начали прибывать первые гости, только поднял брови с таким видом, как будто его что-то встревожило.

А когда я проходила мимо Ларса, тот даже оторвался от «сайдкика» и собирался что-то сказать, но потом, как видно, передумал, пото­му что снова прислонился к стене и стал что-то искать в Интернете.

А потом и Лилли, которая в это время гото­вила камеру, чтобы снимать наше празднество для сюжета о динамике отношений между мужчинами и женщинами в современном городе для передачи «Лилли рассказывает все, как есть», посмотрела на меня и говорит:

— Это еще что такое? Ты изображаешь мима?

Но я на нее не разозлилась, я только встряхнула волосами, как делает Лана, и говорю:

— Смешная ты.

Дело в том, что в это время как раз входили друзья Майкла, и я хотела выглядеть перед ними как взрослая.

И, наверное, мне это удалось, потому что Тревор и Феликс стали спрашивать:

— Миа?

Как будто они меня не узнали. Даже Пол бросил:

— Милые палочки.

Видимо, это был комплимент в адрес моих ног — когда я в мини-юбке, они кажутся до­вольно длинными.

Даже Ду Пак высказался:

— О, принцесса Миа, без комбинезона вы смотритесь прелестно.

А Джей Пи, который появился чуть позже, одновременно с Тиной и Борисом, сказал:

— Моя госпожа, по сравнению с твоей кра­сотой меркнет даже самый прекрасный средиземноморский закат.

Это его реплика из пьесы, но все равно это было очень мило с его стороны. К тому же он отвесил изящный поклон — это тоже было из пьесы. Я хотела сказать, из мюзикла.

Ничего не сказал только Майкл. Но это, на­верное, потому, что он был занят — ставил му­зыку и старался, чтобы все чувствовали себя как дома. Кроме того, он был не в восторге от­того, что Лилли без спросу пригласила на его вечеринку Бориса и всех остальных.

Я попыталась помочь Майклу. Я имею в виду, попыталась помочь ему сгладить ситуацию. Я подошла к девочкам из его общежития. Между прочим, ни на одной из них не было берета, и их наряды нельзя было назвать сек­суальными. Ну, если конечно не считать сек­суальным спортивные сандалии с носками. В общем, я к ним подошла и говорю:

— Привет, я Миа, подружка Майкла, Хоти­те подливки?

Я не стала говорить, что приготовила ее сама, потому что я подозреваю, что настоящая тусовщица не станет собственноручно делать подливку. Например, я очень сомневаюсь, что Лана ее вообще когда-нибудь делала. С моей стороны было серьезным прочетом приготовить подливку самой, но ошибка не была непоправимой, потому что я же не обязана всем рассказывать, что это я ее приготовила.

Студентки сказали, что не хотят подливки, даже когда я им сказала, что сделала ее с лег­ким майонезом и нежирной сметаной. Я же знаю, что девочки из колледжа всегда следят за своими фигурами, чтобы не набрать вес. Хотя об этом я, конечно, даже не заикнулась вслух.

Но их отказ меня не обескуражил. Ведь я предложила это просто так, чтобы завести разговор.

Только они что-то не очень жаждали со мной разговаривать. Борис с Тиной вовсю обнимались на диване. А Лилли показывала Джею Пи, как работает ее видеокамера. Так что мне не с кем было разговаривать.

Поэтому я отчалила в кухню и взяла себе . Я рассудила, что настоящая тусовщица таз и сделала бы, во всяком случае, так мне сказала Лана. Тут же лежала открывалка. Я откупорила бутылку и стала пить прямо из горлышка, поскольку видела, что все остальные так и пьют.

Я сделала глоток, и меня чуть не вырвало: на вкус пиво оказалось еще противнее, чем мне запомнилось. А пахло оно даже хуже, чем тот скунс, на которого однажды наехал папа.

Но поскольку все пили, и никто при этом не морщился, я постаралась сдержаться и стала нить очень маленькими глотками. Так было бо­лее или менее терпимо. Может быть, те, кто пьет пиво, так и спасаются. В смысле, пьют маленькими глотками. Я так и пила маленькими глотками, а потом заметила, что Джей Пивзял видеокамеру Лилли и нацелил ее пря­мо на меня. Тут я быстренько спрятала пиво за спину.

Джей Пи опустил видеокамеру и пробор­мотал:

— Извини.

Было видно, что ему очень неловко. Но мне стало еще хуже, чем ему, когда Лилли встала рядом с ним и спросила:

— Миа, что это ты делаешь?

— Ничего, — сказала я недовольно. Потому что ;мне представлялось, что именно так должна говорить настоящая тусовщица, если подруж­ка е е спрашивает, что она делает. Если только