Кубик выглядел не так, как вчера, когда он был совершенно пустым. Сегодня на столе стоял компьютер, который светился кое-где маленькими зелеными огоньками, показывая, что он подключен к сети. Выключен был только монитор.

Я сел за компьютер, включил монитор и дрожащими пальцами набрал серию команд, запускающих связь с внешним миром. Одновременно я проверил адрес этого компьютера и с облегчением увидел, что он такой же, как и у моего прежнего рабочего компьютера. Я даже перекрестился мысленно — уж очень гладко все шло до сих пор. Как только система запустилась, я открыл сайт брокерской компании, где лежали мои деньги и, первым делом, изменил защиту моего счета. Теперь я мог подключаться к нему с любого компьютера, а не только с имеющего определенный адрес — это и было то, что мне следовало сделать еще тогда, когда я впервые увидел, как лейтенант Санчес входит в двери нашего отдела. Ну, да задним умом все крепки — слава Богу, хоть сейчас все было, наконец, в порядке. Оставалось только дать команду на продажу всех моих акций и превратить мои пятьдесят тысяч в живые деньги — эта команда будет выполнена утром в понедельник, как только откроется биржа.

И вот тут мое счастье мне изменило, и судьба нанесла мне по-настоящему ошеломляющий удар. Это была именно судьба — как бы я ни барахтался, уйти от нее все равно не удалось бы. Все мои ухищрения — трудолюбивое накопление банковских активов по методу Зиновия, отчаянная борьба с ФБР и лейтенантом Санчесом, выманивание признания у Инки и даже рискованное свидание с Джимом, — все это ничего не значило перед лицом слепой судьбы и ничему не помогло.

Когда я взглянул на страничку, где размещались курсы различных биржевых индексов, я поначалу не поверил своим глазам. За один сегодняшний день, четырнадцатого апреля двухтысячного года, индекс НАСДАК обвалился до трех тысяч трехсот, то есть, по сравнению с началом недели, он упал больше, чем на четверть! Никогда за всю свою историю этот показатель не знал такого провала, и никто — а я меньше всех — не мог такое предусмотреть. Причем хуже всего пришлось компаниям, связанным с быстро растущим бизнесом на Интернете. Эти компании, казалось, имели бесконечную перспективу, и их акции раскупались немедленно, сразу после выпуска. А сейчас их курс за один день снизился в два, а то и в три раза — а ведь все мои деньги были как раз в этих перспективных акциях!

Короче говоря, из моих пятидесяти тысяч едва уцелели пятнадцать. Еще вчера — еще даже сегодня утром, — я мог бы спасти вдвое больше. Но судьба не позволила мне этого сделать. Это было так обидно, что я, солидный сорокадвухлетний господин, обладатель высшего технического образования, муж и отец, не выдержал и горько заплакал. В тишине ночи, при лунном свете я сидел и плакал взахлеб над своим невезением. Никогда не быть мне богатым, плакал я, и слезы катились по моим свежевыбритым щекам — только для того мое бритье и пригодилось. Что за проклятая страна эта Америка — поманит, и тут же отбирает приманку. И какого черта я поперся в этот проклятый Тусон из своего родного Чикаго, да и из своего родного Минска, если уж на то пошло. Выходит, не судьба мне, плакал я, не судьба…

Потом я немножко успокоился, вытер слезы и выручил свои оставшиеся пятнадцать тысяч. А потом упер подбородок в скрещенные ладони и стал думать, как и с чем я вернусь теперь к моей жене Рае. Она не выгонит меня, думал я, не должна. Не повезло, что ж поделать…

Я так углубился в свои раздумья, что даже не удивился, когда щелкнул выключатель и загорелся яркий свет — я только зажмурил глаза и несколько секунд выжидал, пока снова открыл их. А когда открыл, то увидел, как во сне, повторение все той же картины из позавчера — надо мной нависали все те же двое, лейтенант Санчес и Сэм С. Льюис. Я оглянулся — над дверью в коридор была укреплена маленькая инфракрасная камера, и ее объектив смотрел прямо на меня.

— Вот, лейтенант, — сказал Сэм, — я же вам говорил — никуда Лио не денется, придет к своему компьютеру. И время я вам правильно указал — сегодня ночью.

— Да, мистер Льюис, — отозвался Санчес, — вы оказались правы. Мы, полиция, теперь перед вами в долгу. Ну что, Лио, сколько веревочке ни виться, а конец все равно будет. Будем наручники надевать, или так пойдем? Мы не ФБР, у нас нравы простые, никаких хитростей — попался с поличным, и все дела.

— Погодите, Санчес, — задержал его Сэм. — Дайте сначала мне взглянуть.

Сэм придвинулся к монитору, положил свои черные пальцы на клавиатуру и первым делом убрал с экрана картинку сайта «Фиделити». Потом он вошел в операционную систему компьютера и высветил список всех команд, которые выполнял компьютер за последние несколько часов. Их было немного, и Сэм просмотрел их за несколько секунд.

— Лейтенант, — сказал он, — я был прав, но не вполне. Вчера я не поверил Лио, но он говорил правду — он и не собирался взламывать банковские компьютеры. Так что наша засада не очень-то удалась. Лио, извини — я зря тебя подозревал.

Тут Сэм взглянул, наконец, на меня и сразу сменил тон.

— Лио, — обеспокоенно спросил он, — что с тобой? Тебе плохо? Ты не заболел? Что случилось?

Я хотел ответить ему, но почувствовал, что если заговорю, то снова расплачусь. Я просто снова открыл сайт «Фиделити» и показал ему на экран монитора с графиком курса этих идиотских акций за последнюю неделю. Сэм посмотрел и понял все без слов.

— Это были все твои деньги? — тихо спросил он. Я кивнул. — Бедный Лио… — сказал Сэм и осторожно положил руку мне на плечо. — Уж лучше бы ты украл эти полтора миллиона…

Я записал эту историю со слов Лио через четыре года после событий, то есть весной две тысячи четвертого года. К тому времени некоторые детали изгладились из его памяти, но самые значительные, я надеюсь, сохранились. Во всяком случае, общий фон американской жизни в то время, биржевые котировки, операции ФБР, а также географические описания должны соответствовать действительности.

Остается рассказать, чем все закончилось, и что сталось с персонажами за прошедшие четыре года. Лио был арестован лейтенантом Санчесом, но очень скоро отпущен на все четыре стороны. Его единственный проступок — использование служебного компьютера без разрешения — никак нельзя было считать преступлением. Так и написал в своем заявлении по этому делу адвокат Стьюарт Розенбергер. Приметный ключ с ярко-красным брелоком, объяснил Лио, он нашел случайно в коридоре еще в понедельник и как раз собирался отдать его Сэму С. Льюису, когда заварилась вся кутерьма. Коллега Лио, Джим, вернувшись из отпуска подтвердил, что да, он действительно потерял такой ключ некоторое время назад. Через пару недель Лио вернулся в Чикаго и больше никогда не встречался ни с Джимом, ни с Инкой.

Джим прекратил свое сотрудничество с ФБР и ушел из университета. Теперь он работает программистом в большой тусонской больнице, которая известна своими успехами в лечении бесплодия. Два года назад Инка родила мальчика, очень похожего на мать — с белой кожей и рыжими волосами. На отца ребенок не похож.

Сэм С. Льюис получил повышение, и сейчас руководит уже всеми программистами администрации университета. Он подружился с лейтенантом Санчесом, а тот познакомил его со Стьюартом Розенбергером. Однако, когда Стьюарт попытался вовлечь Сэма в общественную деятельность, ничего не вышло — Сэм по-прежнему опасается быть слишком заметным.