знал, что ты ему наплести успела, так что включил дурака. Дарланд настаивать и допрашивать не стал, решил войти в положение и подождать, пока ты очнёшься. На шестом ярусе мы смогли остановить наступление этой мерзости… Но того великана среди них не было, зато, кажется, среди местных я видел Картиоха-старшего и ещё парочку знакомых лиц из сна Сола. Так что у тебя есть время поваляться немного.

Только сейчас Лина обратила внимание, что «Ласточка» Генара пребывает не в лучшем состоянии. Нагрудные пластины были оплавлены и ощерились многочисленными вмятинами, а пси-индикаторы тревожно мерцали оранжевым.

— Рич, что такое «Ноктюрн»? — внезапно сменив тему, спросила она.

— Понятия не имею. Что-то из области музыки? Мы в угадайку играем? — пожал парень плечами в ответ.

— Болт, ну это старший из могильщиков, который, на вопрос Дарланда, назвал семь крупнейших городов в наше время. Шесть мне были известны, но о Ноктюрне я никогда не слыхала. Есть вероятность, что есть неизвестное нам крупное поселение? — усевшись на кровати, Лина спустила вниз ноги и прошлась по ним ладонями. Кости все ещё ныли, но ходить более-менее уже было можно.

— Без вариантов, в Пустоши город не выстроишь. Там живут только мутанты и скарджи, которых даже пси-штормы не берут. А все подходящие места, где аномалии не сходят с ума, нам известны. Да и невозможно существование большого города держать в тайне. Иди лучше сама спроси его, он в соседней от нас опочивальне, вместе с сыновьями. Оказался сносным воякой, когда понял, что происходит, вызвался помочь нам отбиться, — скрипнув экзоскелетом, мужчина поднялся и галантно протянул Лине руку.

— Ладно, не важно. Мне известна причина возникновения аномалии, пойдем к Дарланду, пора уже со всем разобраться.

Охранники, которые провожали их к Тюремщику, сейчас обращались к обоим Искателям с предельной почтительностью. Уже дважды эти странные пришельцы спасли немало жизней, как среди воинов, так и среди гражданских. Дарланд их встретил в сердце всего комплекса. Большое овальное помещение разделял пополам находящийся на возвышении смотровой зал, полный весьма причудливых на вид устройств непонятного назначения. Справа от него в воздухе парил мерцающий силуэт, как будто собранный из полупрозрачных кристаллов, медленно перетекающих один в другой и меняющих форму. Слева же, подключенный к десяткам машин, лежал знакомый им юноша с зелеными волосами. Рядом с ним хлопотала Адела и ещё несколько альвов, сверяясь с поступающей на дисплеи информацией.

Тюремщик выглядел еще более осунувшимся и постаревшим. Сморщенные и усохшие руки сейчас были скрыты в длинных рукавах мантии, а собранные и цепкие серые глаза с сомнением взирали на непроницаемо черные забрала шлемов Искателей, чьих лиц он так и не видел. После его властного кивка охрана покинула комнату, оставив их втроем. Крепко сжав губы, старый альв сделал приглашающий жест присесть и, дождавшись, пока гости расположатся на удобных сидениях, устало произнес:

— Разрыв контракта значительно ослабил влияние Логоса на якорь реальности. Мы потеряем верхние ярусы по вашей милости и будем погребены. К счастью, мы были готовы к такому исходу. А благодаря вашей отваге, большая часть людей спасти удалось. Теперь к ключевому, как вы тут оказались и собираетесь возвращаться?

— Дарланд, простите за грубость, но мне бы хотелось сначала уточнить пару вопросов о том, что у вас происходит. Кто такие «Спящие» и как вы с ними связаны?

Альв попытался приподнять правую руку, чтобы протереть лоб, посмотрел на нее и грустно вздохнул:

— Спящие — это воплощение базовых концепций мира. Их всего семь, они основные и ключевые, в отличие от низших воплощений в виде эмоций. Это: Время, Пространство, Материя, Энергия, Информация, Жизнь, Смерть. Логоса я обнаружил очень давно, глубоко в подземельях под Вайрном, но далеко не все смог понять из его мудрости. Тридцать лет назад произошло пробуждение Ненависти, и Логос впервые со мной заговорил. Не так, как мы беседуем с вами, без слов или мыслей, скорее сложным для восприятия потоком видений, далеко не все из которых я смог верно истолковать… — Дарланд прервался, с затаенной болью в глазах, но прежде чем Лина успела заговорить, твердо продолжил:

— Они не мыслят в понятных нам категориях, не живут, не умирают, даже эта проекция, — Тюремщик кивнул в сторону парящей фигуры, — не более чем просто образ. А мы для них кто-то вроде… — старый альв опять замялся, пытаясь подобрать нужную метафору.

— Питомцев? Животных? — сузив зрачки, произнесла Лина.

— Скорее фантазий. Это мои домыслы, но мне кажется, их мир погиб безвозвратно. Вначале звезды погасли, а позже большой разрыв растворил материю в вечности. Но они смогли «оградить» себя от гибели вселенной в результате старости и воцарения энтропии. Наш мир для них словно сон, заключенный в скорлупу из грез и рукотворных законов природы, а отринутые ими мысли и чувства воплотились в виде сложных конструкций чуждого нам разума. — Дарланд широко расширенными, невидящими глазами смотрел в пустоту, словно видел холодный и зыбкий мрак, о котором рассказывал.

— Ненависть один из этих «чуждых разумов»? — пытаясь сменить тему и отогнать воспоминания о своем недавнем кошмаре, спросила блондинка.

— Нет… Как творец может ненавидеть творение? Он им чужд. Просто в их несокрушимый оплот в бесконечности, однажды настойчиво постучались извне. Ненависть — это порождение того жуткого гостя из пустоты. Сам он не может проникнуть в их сон, но может бросить сюда свою тень, свое отражение.

— Спасибо за страшную сказку, Дарланд. Но это все очень напоминает философию скарджей, и ты отвлекся от темы. Что эти «Спящие» сейчас планируют делать? — заметив, что альв почти впал в транс, Лина потянулась к нему и легонько встряхнула за плечи.

— То же, что и всегда, когда враг готовится погасить сон. Обнулить цикл и начать его заново, но в этот раз Логос меня предупредил, и мы подготовились, создав убежища, оснащенные якорями реальности, способными защитить нас, пока мир не будет очищен от скверны и перестроен. — вскинув глаза, в которых все еще застыл потусторонний ужас, пояснил Тюремщик.

— Сколько альвов находится в остальных убежищах? — требовательно поинтересовалась блондинка.

Ричард удивленно приподнял бровь. Это уже начинало походить на допрос, и Среброрукий из их времени такого бы никогда не потерпел. Этот альв слишком устал и был почти раздавлен невообразимым грузом ответственности.