Не задерживайся там! Пара часов и уходи, иначе попадешь под волну реструктуризации!

Она осталась одна. Кроме рвущего душу от ярости воя и сухого треска турелей, что выпускали остатки реактивных снарядов, вокруг не осталось ничего больше. Ничего отвлекающего. Ничего лишнего. Ничего сложного. Визор безмолвно фиксировал все новые и новые цели, она металась по всему комплексу, скрываясь от выстрелов полуорганических орудий врагов за остатками колонн и разила в ответ из «Лазури». Сама больше похожая на автомат, Искательница чувствовала, что все больше приближается к тому идеалу, который видел перед собой создавший ее вид Ротенхауз.

На первую волну мерзостей ушла половина энергии и десяток минут, турели давно исчерпали свой боезапас и заглохли, а та фиолетовая пелена, что выплевывала врагов на Искательницу, стала значительно ближе. Простреленное плечо и рваная рана в ноге, оставленная укусом одной из похожих на собак тварей, ее почти не тревожили. Метаморф уже остановила потерю крови и запустила механизмы регенерации. Гораздо больше ее волновало что-то другое — ритмический звук, похожий на удары огромного сердца, идущий откуда-то сверху. И лиловая поросль из тонких жгутов, что крошила бетон, медленно оплетая окружающие стены.

Прижавшись к одной из колонн спиной, она отдыхала и проверяла оставшееся скудное снаряжение. Две зажигательные гранаты, одна осколочная, ртутный арбалет, пистолет с тремя обоймами и изогнутый клинок с рваными зубьями на лезвии, что был покрыт мерзкими символами. Последний она забрала у одного из врагов, когда начала экономить энергию в конце схватки. Он был явно непрост и пытался запустить жгуты чужой воли в ее собственный разум, а руны на нем расплывались перед глазами и грозили свести с ума и переписать любого увидевшего их смертного. Лине было плевать, она уже не была человеком. Свою человечность Искательница оставила за пределом кошмара. Здесь людям было не место, но внутренняя суть Лины пела. С каждым мгновением она все больше понимала замысел своего создателя. Причину, что толкнула генетика на предательство.

— Зачем ты сражаешься? Помнишь про принцип ретропричинности? Будущее уже произошло, ты ничего не изменишь. Отправляйся вниз, расколи Логос, замкни искажение и возвращайся в реальность. — Астра была непривычно серьезна. Она больше не чувствовала мыслей своего контрактера, как будто связанный с ней разум полностью опустел.

— Если наши действия ни на что не влияют и все предопределено, то я предпочту пока продолжить делать то, что умею лучше всего. Убивать. Мне никак не давал покоя вопрос, куда подевались все альвы, кроме Сола, Дарланда и Аделы, в нашем будущем их больше нет. Не потому ли, что мы саботировали систему обороны, разорвав контракт с Логосом? Я хочу проверить, насколько далеко мне позволит зайти «Судьба», Астра. Если я уничтожу концепцию «Ненависти» здесь и сейчас, Гермес будет жив в моем будущем. — холодно подумала Лина, прислушиваясь к тяжелым шагам, доносившимся с лестницы на второй ярус.

— Без Длани ты не сможешь его уничтожить. Здесь Астер уже полностью пробудился и почти поглотил мир, в таком состоянии с ним справится только Нездешний. Я не смогу тебя от него защитить. — в голосе искина сквозило отчаянием.

— Попытка не пытка. По условиям контракта ты обещала мне помочь уничтожить эту тварь. Так что либо потрать свой однократный приказ, либо заткнись.

Лина выглянула из-за колонны, в центральный туннель грузно заходили два трехметровых силуэта, вооруженные скорострельными гранатометами. Собранные из частей человеческих тел, ржавой агументики и грубой брони из листового металла, они низко рычали, бегая десятками мерцающих в глубине шлемов глаз в поисках врага. Прицелившись в голову правой абоминации, Искательница спустила курок. Синяя вспышка выстрела была ослаблена фиолетовой пеленой, которая постепенно наполняла окружающий воздух. Голова твари лишь дернулась, но направленный вниз гранатомет произвел выстрел ей прямо под ноги, затем сдетанировал боезапас, и оба чудовища потонули в вспышке яростного пламени. Стены туннеля дрогнули, и он с глухим треском обвалился, погребая останки монстров под десятками тонн бетона и щебня.

Блондинка подозрительно оглядела образовавшийся завал и поднялась.

— Ну сейчас-то ты успокоишься и станешь хорошей девочкой? — хмыкнула в голове Астра.

— Дарланд не дурак. Если бы подрыв верхних ярусов мог помешать, или затормозить тварей, то он бы их давно подорвал, — задумчиво пробормотала вслух Лина, оглядываясь по сторонам.

Опустившаяся тишина продолжалась недолго. Скоро справа от себя Лина услышала тихий треск, похожий на звук разрываемой плоти. Часть оплетенной лиловой порослью стены разошлась в сторону, обнажив скрывающую движения тьму. За которой не было ничего, кроме ненависти. Подхватив оружие, Лина бросилась туда и встретила первого выбежавшего мутанта выстрелом из пистолета в изъеденную кровавыми коростами грудь, прежде чем он успел направить в ее сторону правую руку, которая плавно переходила в автоматический дробовик. Лина быстро добила его пулей в голову и ушла перекатом в сторону, от грянувшей над головой очереди следующей твари. Нечестивый клинок взыл от бессильной злобы, когда Искательница разрубила им второго противника от плеча и до пояса. Затем оттолкнула тело ногой и использовала ртутный арбалет, чтобы взлететь к потолку.

Снизу грянул взрыв от выстрела гранатомета, бетонные стены рушились, открывая все новые и новые прорехи в реальности, сквозь которые с воем бежали кровожадные твари. Оттолкнувшись ногами от дрожащего потолка, Лина запустила свое тело, словно снаряд, в их самую гущу. Она с безмолвным неистовством срубила пару голов на лету, затем сделала быстрое сальто за спины, не успевающих реагировать на смазанный силуэт Искательницы мерзостей, и взорвалась серией коротких ударов меча. Заметив справа от себя высматриваемый высокий силуэт, девушка пригнулась, пропуская над головой выпад мутанта, и выстрелила в голову рослой твари из арбалета, сразу же активировав лебедку.

Мгновение спустя, в том месте, где она находилась, расцвел еще один взрыв реактивной гранаты, разорвавший мелких монстров на части, а сама Искательница ударилась о решетку, венчавшую уродливый, раздутый торс гранатометчика, и незамедлительно вонзила туда клинок, в десяток сплетенных вместе и искаженных в безмолвном крике голов. Меч пробил их с хрустом и застрял, врезавшись в плотные кости. Отпустив рукоять, Лина прыгнула еще выше, избегая предсмертный удар широкой лапы, и расчистила себе точку приземления выстрелом из «Лазури».

Страха не было. Как и азарта от схватки. Лишь предельно холодный расчет в каждом действии и движении. Она вырывалась из окружения безмолвной тенью, разила ударами преобразованной в клинок «Лазури», стреляла и мысленно пела.

Эта песня позволяла ей чувствовать нужный ритм, навязывать