произнеся эти слова, мои пальцы потянулись к кольцу. Я начала снимать его, но он перехватил мою ладонь и крепко сжал её.

– Прошу, не делай этого. Не поступай так с нами, – он смотрел на меня с тоской и надеждой на то, что я передумаю, но назад дороги нет.

Максим крепко удерживал мои ладони и не отводил от меня глаз.Отпустив голову, он стал осыпать мои руки поцелуями, глубоко вздыхая.

– Умоляю, дай нам последний шанс. Ты не можешь все бросить в самом начале. На это нужно время, но ты решила срубить все на корню, даже не попытавшись, – он долго продолжал целовать мои руки и, тяжело вздохнув, перевёл взгляд на скалу. – Мне нужно несколько дней, чтобы переубедить тебя. Прошу, дай мне их. Обещаю, ты не пожалеешь.

Я погладила его по волосам и с нежностью взглянула в подавленные глаза. Максим был ужасно расстроен, мои слова сильно ранили его чувства. Мой друг был одним из самых важных людей в моей жизни, и мне было тяжело видеть боль на его лице. Он вновь опустил голову и нежно поцеловал мою руку, на котором было подаренное кольцо.

– Обещаю, что больше никогда у тебя не возникнет желания снять его. Я сделаю всё для этого. Ты нужна мне больше всего на свете. Без тебя ничего не имеет смысл.

Я прикоснулась своим лбом к его и закрыла глаза, заключая, что второго шанса заслуживают все. Тем более лучший друг.

Глава 18

Дмитрий

Вылетев из женской раздевалки, я пронёсся мимо Никиты на улицу. Друг последовал за мной. Подбежав к своему автомобилю, я открыл багажник, где у меня стояло несколько ящиков виски, которые были куплены для пополнения домашнего бара.

Друг догнал меня, когда я уже пил с горла. Никита вырвал виски прямо из моих рук, частично пролив его на асфальт.

– Ты сумасшедший? Теперь я не дам тебе сесть за руль. Что эта дамочка сказала, что ты решил потерять рассудок? – с тревогой спросил мой друг.

– Ничего, – ответил я.

Мне не хотелось сейчас вдаваться в подробности.

– Придурок! Тебе нужно успокоиться, а потом я отвезу тебя домой, – попытался меня успокоить Никита.

– Успокоиться? – закричал я. – Успокоиться? – крикнув снова, моя нога взлетела и с силой ударила по колесу. Ещё раз и ещё. Я не мог остановиться. Внутри меня бушевал огонь. Неистовая ярость наполняла каждую клеточку моего тела. Не помню, когда последний раз так выходил из себя. Эта стерва отравила мой разум. Я был зол и безумен. Мне хотелось убивать всех, кто посмеет приблизиться ко мне в этот момент.

– Что ты творишь? Угомонись! – крикнул Никита и с силой толкнул меня в плечо. Я перехватил его руку и ударил его в бок. Замахнувшись ещё раз, я увидел, как мой друг схватился за ушибленное место и согнулся, глубоко дыша.

Я наклонился к нему и положил руку на его плечо.

– Прости, брат. Я не в себе. Мне нужно побыть одному.

– Иди на хрен! Я никуда не пущу тебя. Ты наделаешь делов, потом будешь жалеть об этом. Я поеду с тобой и прикрою твой зад. Тем более не смей садиться за руль, ты только что залпом выпил пол бутылки, – сказал Никита, переводя дыхание.

– Я хочу остаться один и не проси.

– Я не оставлю тебя одного! Ты спятил!? – кричал мой друг. – И ты никуда не поедешь. Не хватало ещё соскребать тебя с асфальта, когда ты разобьёшься.

– Да пошёл ты, – крикнул я в ответ и сел за руль, включив зажигание.

– Если биться, то вместе, – сказал Никита, садясь рядом на пассажирское сиденье. – Но знай, если ты оставишь моего сына без отца, я найду тебя на том свете и придушу голыми руками. Трогай.

Мы выехали на дорогу, двигаясь вдоль освещённых улиц ночного города. Никто из нас не проронил ни слова. Мой друг расслабленно развалился на кожаном сиденье и спокойно допивал мой виски, глядя куда угодно, только не в мою сторону.

– Имей совесть. Оставь мне немного, – толкнув его в плечо, я протянул руку и вырвал у него бутылку.

Запрокинув немного жидкости, которая слегка обожгла мне горло, я пристально смотрел на дорогу, стараясь соблюдать скоростной режим. Мне нужно подумать и привести себя в чувства. Я сам не заметил, как оказался возле дома своего друга.

– Пойдём ко мне и напьёмся, – сказал Никита, положив руку мне на плечо.

– Нет, твоему сыну не нужно это видеть, когда он проснётся утром. Я поеду домой и лягу спать, – ответил я.

– С одним условием! Ты едешь на такси. И не вздумай спорить со мной, – сказал мой друг и достал телефон.

Мы вышли из машины, допивая бутылку на двоих. Я прислонился к своему Гелендвагену и молча посмотрел на звёзды. Меня до сих пор трясло от гнева. Я даже не понимал, что разозлило меня больше: слова Ани или моя реакция на них. Бьюсь об заклад папаша рассказал ей обо мне кучу всего, чего я сам о себе не знаю. Ясно одно: он подозревает меня в пропаже девушек. На это мне плевать, но на то, что Аня думает обо мне нет. Я ненавидел себя за то, что напугал девушку. Она дрожала и боялась посмотреть на меня. Никогда в жизни я не позволял себе ударить женщину, даже если она того заслуживала, но в тот момент мои инстинкты дали сбой.

– Ты можешь идти. Я дождусь такси и без тебя, – сказал я своему другу.

– Неа, не выйдет, – качая головой, ответил Никита, – Ты слишком упрямый. Я знаю тебя много лет. Как только дверь моего дома закроется, ты сядешь в машину и уедешь. Так