глаз твоих, спокоил дух смущенный.

15 Пролиты слезы мной к боязни ты причти;

Холодность ты моих объятий мне прости;

Прости мне вздохи те, которых не сдержала,

Которыми тебе и средь утех скучала.

В толь юных летах мне поставишь ты виной,

20 Быть робкой, вверяся любовнику впервой?

Непобедимые, толь милы побужденья,

Готовят ужас нам в минуту наслажденья.

Внушенны правила от самых детских лет,

Желанья новые, их смутность, их предмет;

25 Чрезмерность самая утех нам путь к боязни.

Чем боле радостей, тем боле ждем мы казни.

Но коль начав внимать в себе рассудка глас,

Возлюбим склонность мы влиянну небом в нас;

Как склонность в нас сия усилится, созреет,

30 Обманутой дотоль душою овладеет:

Тогда уж слабостью любуюся своей,

Лишь слезы нежности польем мы из очей,

И сетовать начнем, страшась, что любим мало

Того, кого любить в нас сердце трепетало.

35 Закон, святой закон! гонитель строгий злых!

Ужель проступок есть в неложных чувствах сих!

К тебе взываю я, к твоей прибегну власти:

Ты в трепет вводишь дух, а не отъемлешь страсти.

Душа, над коей власть тебе принадлежит,

40 Мелкуру отдалась: его боготворит.

Средь храма зрю его... Я внемлю, он вещает...

Зовет меня, своим мне правом упрекает;

Везде мной властвует... И прелести его

Сильней угроз твоих для сердца моего.

45 А если я когда и тщуся быть суровой,

Готовлю тем ему лишь путь к победе новой.

Почто ж в душе, где ты, божественный закон!

Где споришься ты с ним, почто ж всевластен он?

Дай сердцу, склонну лишь заняться им единым,

50 Иль силу победить, иль право дай быть винным!

За нежность бог не мстит: любовь внушенна им;

Могла ль повелевать я чувствием моим?

Свободна ль я, Мелкур? — В подвластной смертных доле,

Любя, покорствую творца я вышней воле;

55 Он мой устроил путь, на суд его иду;

Руководима им, я в бездну не впаду. —

И льзя ль, чтоб восхотев меня виновной видеть,

Велел он то любить, что должно ненавидеть?

Нет, нет; лишь в первый раз узрела я тебя,

60 Неведому дотоль познала радость я,

И свыше сил моих мной властвующа сила

Вдруг душу всю мою в тебя переселила.

В восторге, в чувстве сем, — не верю, — нет вины!

Пороку сладости такие не даны;

65 И тем скорей, Мелкур, любовь мной овладела,

Что непорочность в ней я наконец узрела.

Приятно мне твердить, сколь щастлив жребий мой.

Хвались, тебе то льзя, что властвуешь ты мной.

Любовник, изо всех щастливейших избранный!

70 Истощевай права, тебе любовью данны.

В каком ничтожестве не знав тебя была!

Томясь, я, может быть, порочну жизнь вела;

В дремоте, без утех, равно как без печали,

Младые дни мои напрасно протекали.

75 В заботы суетны вдавала я себя,

К святейшим должностям усердье погубя.

Творец казался мне лишь грозным властелином,

И весь закон мой был лишь в ужасе едином.

Люблю теперь, люблю — и мер отраде нет!

80 Мелкуром для меня стал весь украшен свет.

Восход зари во мне желанья пробуждает;

Забавы наши ночь под свой покров скрывает;

В весенни светлы дни я в рощах зрю густых

Убежищ тысячу для нас с тобой двоих.

85 Перерождаюсь вновь, и нову зрю вселенну,

Любовью красиму, любезным оживленну.

И обществ наших долг не столь уж мне суров.

Под игом не стеню, не стражду от оков;

Тирана злобного я в боге зреть престала,

90 И лишь любить начав, я благость в нем признала.

Сколь драгоценна быть должна душе моей

Начальница сих мест, препорученных ей!

Она монашества мне бремя облегчила,

И в страсти нам с тобой не знавши послужила.

95 Привязанностью быв моей убеждена,

Мне нежной матерью является она.

Ее старания обоим нам полезны;

Открыли мне тот свет, где мой живет любезный.

В учениях ее нет правил грубых тех,

100 По коим тот лишь добр, кто бегает утех[25].

Ах! сердце было, знать, ее любви подвластно![26]

Нельзя, столь нежно быв, чтоб не бывало страстно.

Все служит нам: моей безвинности то знак.

Эвфразью скрыл от всех благоприятный мрак.

105 Предавшихся любви бог некий охраняет,

И в тайны наших душ никто не проницает.

Друг в друге зрим весь мир; мы в пламени своем

Изобличенными не можем быть никем.

Чем скрытней наша страсть, тем в нас она сильнее;

110 От строгости сих мест свиданье нам милее.

По малом времени расстаться быв должны,

В забавах мы своих тем боле зрим цены. —

Нет, ты не знаешь, сколь я щастлива тобою,

И сколь любуюсь тем, что ты стал избран мною!

115 Не говорю о тех часах прелестных мне,

Толь кратких, но всегда присутственных в уме.

Минуты сладостны! вас ум не постигает!

Вы свыше слов тому, кто прямо вас вкушает!

Душа, в которой страсть неложна возжена,

120 И после сих минут утех не лишена;

Успокоенье чувств даст сердцу полну сладость;

Восторги их прошли, но в нем хранится радость.

Воспоминаньем все я услаждаю дни.

Любви дарам нет мер; бесчисленны они.

125 Когда Мелкура нет, я с жаром занимаюсь

Той сладкою мечтой, чрез кою с ним встречаюсь.

Его я имя вслух раз тысячу скажу;

Который любит он, тот голос я твержу[27];

И чувствий на него направя все волненье,

130 В бреду я часто зрю и правды совершенье...

Но что сказала я? — Мелкур, приди ко мне!

Дай в яве чувствовать, что чувствую во сне!

Я вся твоя: владей Эвфразией своею!

Любови взор есть свят; все непорочно с нею,

135 Ты жалоб не страшись, ни стона от меня;