Осеннее солнце не печет, но в своем «бомбере» я уже чувствую себя не очень комфортно. Мне жарко. И все-таки я не делаю попыток снять его с себя, потому что сосредоточен на любимой женщине, практически бросившейся наутек. Она идет впереди так быстро, как может. Ноги несут ее к серебристому «Киа Серато». Открыв водительскую дверь, Сэм не запрыгивает внутрь. Придерживая дверцу, девушка пытается отдышаться, потом искоса смотрит на приближающего меня. Я думал уже догонять, подбежать, не дав машине проехать, но Сэм упростила задачу. Ее длинные волосы, слегка завитые на концах, развеваются по ветру. Внизу пряди выкрашены в ярко-рыжий цвет, почти огненный, местами среди этой насыщенности можно разглядеть более светлые локоны. Рваные темные джинсы говорят о том, что она неизменно предана своему стилю, а голубая кофта застегнута на все пуговицы, разместившиеся вверху.

Я так долго ждал этой встречи. Хочется подойти и обнять, дышать ею, вдыхая запах ее несменного парфюма. Но по тому, как она смотрит, захлопнув все же дверь автомобиля, становится сразу понятно – Сэм не подпустит к себе. Во всяком случае, в ближайшее время.

– Что это было, Джереми? – воинственно скрестив руки на груди, изрекает она.

Я же, спрятав ладони в карманах брюк, легкомысленно пожимаю плечами.

– Ты о том, что я отстаивал твое достоинство?

Они игнорирует мой переспрос, изъявляя свое негодование.

– Что ты, вообще, здесь делаешь? – сощурив карие глаза, что так дороги мне, она приближается всего на шаг.

Я тоже делаю шаг в ее направлении. Кажется, Сэм ничего не заметила.

– Захотелось расслабиться с помощью бутылки пива. – У меня же нет тебя.

Пока еще.

Подозрительность Саманты не знает границ. Это всегда было важно помнить, если общаешься с ней.

– В «Пэззи»? – говорит она громче, чуть горбясь и незаметно, для нее самой в первую очередь, подходя ко мне. – Ты решил приехать в Джексонвилл, чтобы прийти сюда? – почти истерично она произносит, указывая вытянутой рукой на бар перед нами.

Стоянка почти пуста, мой хохот слышен только ей. Это смешно. То, как она сейчас выглядит. Выходит из себя, потому что не верит, не доверяет. Но мне очень не хватало этих забавных выходок. Прекратив смеяться, мысленно прошу себя сосредоточиться.

– А это твой бар? – откашлявшись в кулак, я заглушаю очередной приступ гогота, замечая злостное выражение на лице Сэм. – Я не знал. Или мне уже нельзя выпить пива там, где захочется..?

Вместо ответа, Саманта цокает языком, круто разворачивается и уходит. Я быстрым шагом догоняю ее, препятствую тому, чтобы она снова открыла дверь автомобиля.

– Брось, Джереми, – оборачиваясь в кольце моих рук, не сомкнутых на ее теле, выдает девушка. Ее пронзительные шоколадные глаза заставляют меня дрожать, как мальчишку. – Ты здесь неслучайно, твои старания уверить меня в обратном – бесполезны.

Пушистые ресницы Сэм достигают бровей красивой аккуратной формы. Я помню ее с красными волосами; цвет сочной вишни снился мне во снах, но сейчас ее прическа еще более бесподобна. И этот взгляд… он никогда не давал мне покоя. Даже мои воспоминания влюблены в это фисташково-коричневое выражение глаз.

Сейчас здесь тихо. Мою кровь заставляет бурлить ее неровное дыхание. И когда я чуть-чуть наклоняюсь, оно сбивается ко всем чертям.

– Конечно, – произношу я с трудом, поглядывая на ее аппетитные губы. – Ну, конечно же, не случайно…

Ее хрупкое тело прижалось к автомобилю. Краем глаза я могу видеть, что ее пальцы подрагивают, как и ресницы невероятной длины. Они завораживают меня, заманивая опускаться ниже. Ниже, еще ниже. Пока я своим носом не соприкасаюсь ее, словив ртом мятное дыхание Саманты. Я знаю, что она против того, что я собираюсь сделать, но одновременно ей этого безумно хочется.

Сначала я провожу языком по ее нижней губе, после – по верхней. Но, как бы того ни хотелось, не закрываю глаза, наблюдая за ее реакцией. Она не предпринимает действий, дабы остановить меня, и тогда я перехожу к следующей стадии. Мои губы накрывают ее рот, я хватаюсь за ее голубую кофту, не думая даже снимать ее, или поднимать выше, просто потому что мы на общественной парковке, и я не хочу, чтобы кто-то лицезрел полуобнаженную Сэм. Но я держусь за этот мягкий кусок ткани, чтобы не схватить случайно ее за талию, чего мне безумно желается. Я могу ее спугнуть этим, пока не стоит.

Сэм приоткрывает губы, и поначалу я касаюсь их невесомо, очень нежно. Но спустя полминуты я перехожу от поцелуя к покусываниям, оттягиваю нижнюю, перехожу к верхней и врываюсь в рот напористо языком, когда я касаюсь им неба Сэми, она в то же время хватается за мои плечи, непроизвольно отвечая на ласки. Ее глаза плотно закрыты; она полностью поддалась удовольствиям. Я ждал этого. Я хотел этого. Получить ее.

Девушка и сама переходит к большей настойчивости, притягивая меня за затылок к себе, чтобы я вплотную прижался к ней. Другой рукой она касается моей спины, я слегка прогибаюсь. Моя хорошая. Моя самая лучшая. Залечивает мою рану, слизывая кровь…

– Я люблю тебя, – шепчу между поцелуями, – я по тебе скучал…

Сэми наклоняет голову в другой бок, и мы вместе углубляем поцелуй. Я буквально вдавливаю ее в железо позади, и она испускает страстный вздох, стоит моим губам коснуться ее шеи. Признаюсь, я не ожидал такого поворота событий, но эта химия между нами очевидна.

– Я люблю тебя, – повторяю ей, пробуя на ощупь шикарную грудь.

Вдруг ее ладони вновь возвращаются к моим плечам, но в этот раз не одобряя ласки, а отворачиваясь от них. Она пытается отстранить меня. Сэм отталкивает меня.

– В чем дело? – растеряно хмурюсь я, нехотя отпуская девушку.

Ее голос холоден, когда ее пальцы молниеносно справляются с ручкой двери:

– Возвращайся к своей невесте, Джереми.

Сэм садится за руль. Окно со стороны водителя опущено, и ее взгляд – гордый и разочарованный – встречается с моим – встревоженным. Я в смятении. Саманта давит на газ. Рон ей рассказал, что я сделал предложение Кайе? Я знаю – я просто скотина, серьезно. Не так важно, как она узнала о Кей-Кей; на самом деле, важно то, что она думала, когда я целовал ее. Наверняка, уверенность в том, что это я развлекаюсь таким образом, сделала ей больно.

Схватившись за волосы на затылке, прибывающий в тревожном состоянии, провожаю взглядом уезжающую «Киа». И ненавижу себя.

Как я себя ненавижу!

Джереми

Мать за несколько дней до моего приезда пригласила специалиста из клининговой компании, чтобы в моей квартире навели порядок. Так что этот вечер обещает быть проведенным в чистом доме, принадлежащем только мне. Но прежде чем забрать с собой все еще мою невесту, я должен поговорить с Роном. Я забрал машину с платной парковки, и жду возле ворот Кайю. На улицу она выходит вместе с моей мамой, и те так крепко обнимаются, словно знают друг друга всю жизнь, а не полдня. Мама машет мне рукой и говорит, что я невоспитанный, когда я поторапливаю Кей-Кей. Блондинка садится в автомобиль, захлопывая дверь. Наши вещи я уже поместил в багажник. Я киваю матери – никакой сентиментальности, она меня этому не учила. Улыбка, которой Кайя одаривала мою маму, почти мгновенно исчезает с ее лица. Хмуро она смотрит вперед, не произнося ни слова. Голос разума твердит, что не стоит и заговаривать, раз она не хочет, но голос совести велит поступить по-другому. И я разрываюсь между выбором, держа дорогу к дому лучшего друга. Хочу вставить ему по самое не хочу. Чтобы ему было в будущем неповадно разбалтывать тайны, которые нужно хранить в секрете. Хотя бы временно. Хотя бы от некоторых людей.