— Я вам не заботливая, — вскрикнула она.

Он прекратил смеяться и резко встал со стула. Ее глаза тревожно забегали, и она отступила на шаг назад.

— Вы говорите неправду.

— Нет.

Неужели ее глаза стали влажными от слез? Нет, невозможно. Тем не менее его сердце сладко сжалось при мысли, что они могли такими быть.

— Прошлой ночью… — начал он.

Она повернулась к нему спиной:

— Не хочу ничего слышать о той ночи.

— Вы же наслаждались. Меня-то вы не обманете.

— Мне не надо было…

— Из-за Эпплби? — фыркнул Гейбриел. — Почему вы так преданны такому человеку, как он?

Она взглянула на него через плечо:

— Похоже, что вы ненавидите его.

Ее голос звучал удивленно. В свою очередь, он был не менее ее удивлен тем, что она никак не предполагала в нем ненависти к Эпплби. Конечно, он ненавидел Эпплби! Разве Эпплби не поделился с ней своими планами? Возможно, что и нет. В итоге Антуанетта не догадывается, что разговаривает с Гейбриелом Лэнгли, жертвой хитроумных козней Эпплби. В ее глазах он лишь вор и грабитель.

Похоже, пришло время для объяснений.

— Письмо… — начал было Гейбриел.

— Господи, как вы мне надоели! — закричала Антуанетта. — Я так устала от вас, от лорда Эпплби. Вы оба мне отвратительны.

В сердце у Гейбриела похолодело, но он быстро напомнил себе: «Я не похож на него. Он не мой отец».

— И все это из-за денег, — уже спокойнее, с ноткой презрения, добавила она, и ее губы задрожали.

Неужели в этом и состояла причина ее сближения с лордом? Деньги?! Должна же она была жить на что-то, но ведь существовали и другие пути заработать себе средства на жизнь.

— Вы правы. Я ненавижу его, — откровенно признался Гейбриел. — У меня есть причина на это. Но теперь я ненавижу его прежде всего потому, что вы принадлежите ему.

Она откровенно удивилась, услышав это. Но слово не воробей, вылетело — не поймаешь. Он явно желал ее. Гейбриел уверял себя, что опытная женщина, подобная Антуанетте, знает, как использовать свое обаяние в общении с мужчинами.

Но его это нисколько не встревожило. Время любовного флирта уже закончилось.

— Идите сюда, Антуанетта, — сказал он, и по ее глазам он понял, что она также поняла, что он имел в виду.

Она повернулась и вышла из коттеджа. Он устремился вслед за ней.

Дойдя до опушки, Антуанетта оглянулась назад и увидела, что он, не отставая, шел за ней следом.

Она побежала — так быстро, как только могла.

Ее длинные юбки то и дело цеплялись за ветки и кусты, и она, нисколько не жалея, обрывала ткань и бежала дальше.

Но позади она услышала его громкую ругань: споткнувшись, Гейбриел едва не упал. Еще один быстрый взгляд назад, и она увидела его всего в нескольких метрах позади себя.

Ее сердце бешено колотилось о ребра, волны возбуждения и страха — крайне взрывоопасная смесь — бежали по ее жилам. Ей стоило бы держаться подальше от этого опасного человека. По его горящим глазам было понятно, что могло с ней случиться, если бы он поймал ее. Но она бежала не только от него, но и от самой себя, ей было страшно. Когда он взглянул на нее, спутанные чувства внутри ее словно говорили: или надо спасаться бегством, или очертя голову броситься ему в объятия.

Она все еще гневалась на него, что он ловко сделал из нее дурочку, притворившись раненым, более того, таким способом он выведал ее истинные чувства по отношению к себе. Внезапно на ее пути оказалось толстое дерево — оттолкнувшись от ствола, она обогнула его. На этот раз ей не было нужды оглядываться назад, она чувствовала, что он настигает ее.

Антуанетта давно потеряла тропинку и уже бежала, не зная куда. Теперь ее со всех сторон окружали деревья, а ветки кустарника цеплялись за платье при каждом шаге. Она с трудом продиралась сквозь чащу, то и дело оглядываясь по сторонам в поисках более удобного прохода. Наверху сквозь раскачивающиеся ветви деревьев темнело предгрозовое небо. В любую минуту мог разразиться ливень.

Она бежала, не разбирая пути, и истово молилась, чтобы дорога вывела ее к поместью, где наконец можно будет почувствовать себя в безопасности.

Или все напрасно? Он все равно последует за ней внутрь дома. Побежит вверх по лестнице и силой ворвется в ее комнату. Он поцелует ее и начнет ласкать, и — она не хотела перед собой лукавить — ей это нравилось.

Юбка зацепилась сзади за что-то, удерживая ее на месте. Антуанетта обернулась и, размахивая руками, попыталась освободиться, как вдруг, поскользнувшись, упала навзничь на толстый слой опавших листьев. Запах земли и цветущего шиповника, окруживший ее, чем-то напоминал аромат трав в домике грабителя.

С изумлением она оглядела свои руки и увидела, что, падая, сорвала какой-то стебель — именно он источал острый аромат, поразивший ее.

— Может, поговорим? — умоляющим голосом произнес он.

Она посмотрела в его сторону. Он тоже сидел на земле, его черная маска еле виднелась в лесном сумраке, снятая куртка была переброшена через плечо. От быстрого бега он запыхался; белокурые волосы спутались и взмокли, а над головой, словно ангельский нимб, светилось тусклое пятно.

Вот только ангелом его никак нельзя было назвать.

Как бы в подтверждение самых худших предположений, раздалось глухое ворчание грома, а затем разверзлись небеса и полило. Крупные капли сначала просачивались по отдельности сквозь густую листву, а потом слились в один сплошной поток, падавший ей прямо на лицо. Антуанетта лежала на спине, закрыв глаза, и беззвучно смеялась.

Гейбриел сидел рядом и тоже улыбался, вода струями стекала по его волосам и маске. Быстро намокшая рубашка прилипла к широким плечам, он стащил ее через голову и отбросил в сторону вместе с курткой.

Мышцы играли и бугрились под его мокрой блестящей кожей.

Она желала его, как никакого другого мужчину на свете, она смотрела на него, и в ее голове все отчетливее зрело одно соображение. Лорд Эпплби решил жениться на ней, и ему даже удалось погубить ее репутацию. Даже если ей удастся избежать его коварных сетей, вряд ли какой-нибудь добропорядочный джентльмен согласится сделать ей предложение. Не будучи наивной, Антуанетта не верила в чудеса. Несмотря на это, она еще могла сохранить свое женское достоинство. Если она отдастся грабителю, то по крайней мере лишит лорда Эпплби возможности быть ее первым мужчиной. Да, уж лучше самой решить, кто будет ее первым любовником.

— Поцелуй меня, — прошептала она.

— Воробышек, — проговорил он, торопясь выполнить ее просьбу.

Удивительное сочетание разбушевавшейся грозы и разыгравшихся чувств ее возлюбленного оказало удивительное воздействие на Антуанетту, ею овладела непреодолимая, первобытная страсть.