— Боже мой!

Гейбриел криво улыбнулся:

— Да, события развивались по непредусмотренному сценарию. Но не волнуйтесь, я держал себя в руках и не причинил ей зла, хотя женщина, разделяющая ложе с лордом Эпплби, заслуживает более сурового и жесткого обращения. Как бы там ни было, но теперь мы вроде помирились. Уверяю вас, сэр Джеймс, она вполне довольна сложившейся ситуацией.

— То-то я удивился, — откашлялся сэр Джеймс, — удивился тому, что под конец нашей встречи она уже не так желала запрятать вас за решетку. Впечатление было такое, будто, спохватившись, она поняла, что ваше тюремное заточение лишит ее душевного спокойствия. Вы растревожили душу молодой леди, Гейбриел?

— Надеюсь, что так.

Он улыбнулся. Сэр Джеймс покачал головой и плеснул им обоим по глотку бренди.

— Мне придется провести расследование. Это должно в какой-то мере успокоить ее. Я нанесу ей визит и тогда сам увижу, удовлетворена ли она совершенно, как вы только что намекнули.

Гейбриел поднял свой бокал.

— Полагаю, вы не соблаговолите поделиться со мной, что именно прятала она на своем теле? — заметил судья. — Вероятно, это очень важный документ, способный повлиять на судьбу лорда Эпплби? А ваш отец в курсе?

— До меня дошли слухи, что у мисс Дюпре хранится нечто, имеющее особую важность для лорда Эпплби. Это вполне в его духе — перекладывать всю опасность на плечи кого-то другого, например любовницы, и не беспокоиться о том, какому риску он ее подвергает.

— А не ловушка ли это, расставленная для того, чтобы скомпрометировать вас, Гейбриел? — вкрадчиво заметил сэр Джеймс.

Антуанетта в качестве приманки? Любопытная мысль! Но даже в таком случае она не стала для него менее желанной.

— Ну что ж, даже если это ловушка, все равно придется рискнуть.

— Я бы не сказал, что скромный Уэксмур-Мэнор может быть по душе лорду Эпплби, — задумчиво произнес сэр Джеймс. — Поместье ему вряд ли по нраву.

— Моему отцу принадлежит также половина акций лондонского клуба «Афродита». Эпплби наложил свои лапы и на клуб.

— Клуб «Афродита»? — Недоумению сэра Джеймса не было границ. — Ладно, я проверю, чем именно заинтересовал его клуб.

— Вы смотрите на это как на выгодное вложение денег? Однако я думаю, что причина не только в этом. Из того, что говорила Афродита, ясно, что Эпплби очень мстительный человек. Много лет назад она пренебрегла им ради моего отца, и Эпплби помнит об этом всю жизнь. И вот теперь у него появилась возможность отомстить.

— Да, я понимаю. Будьте осторожны, Гейбриел, — сказал сэр Джеймс, наклоняясь вперед. — Нельзя недооценивать Эпплби. Он амбициозен и жесток и, по-видимому, почему-то глубоко невзлюбил вашу семью.

— Может быть, это оттого, что я приласкал его нос своим кулаком? — мрачно заметил Гейбриел.

— Вы шутите? — Сэр Джеймс не очень поверил ему. — Но это не смешно. С Эпплби нельзя так вести себя, Гейбриел. Будьте осторожнее.

Гейбриел усмехнулся:

— Обещаю вести себя осторожнее.

— И с мисс Дюпре тоже. Такая пленительная, она явно плетет какие-то интриги, ей тоже не стоит доверять целиком. О ней мы знаем не много, а больше пока не можем узнать.

— Знаю, но это как раз и составляет часть ее очарования.

Лорд Эпплби в прекрасном настроении прогуливался по Гайд-парку.

Он только что вернулся из Букингемского дворца, где беседовал с принцем Альбертом. На этот раз принц-консорт не сделал ни единого намека в связи с разгоревшимся скандалом, хотя слухи в обществе еще продолжали ходить. По-видимому, быстрый отъезд из Лондона Антуанетты сыграл свою положительную роль.

На заводах Эпплби непрерывно шла отливка чугунных труб, предприятия работали на пределе своих мощностей, но тем не менее не справлялись с заказами. Его имя упоминалось в обществе столь же часто, как и Хрустальный дворец, — реклама сделала свое дело. Эпплби понимал, в каком рискованном положении очутился: для того чтобы обеспечить заказ на поставку труб для Великой выставки, он сильно влез в долги. Но было бы еще хуже, если бы он не добился этого контракта. При одной мысли о последствиях он содрогнулся. От него отвернулись бы все, кто его знал, — как известно, с тонущего корабля бегут… А жалкие остатки его былого состояния разделили бы между собой его кредиторы, которым он был столько должен.

Однако его рискованная игра продолжалась. Он по-прежнему считался богатым человеком, теперь даже более богатым, чем когда-либо, да и его кредиторы явно успокоились и не торопили с погашением долгов, по крайней мере, до тех пор, пока он не женится на Антуанетте Дюпре и не оплатит самые неотложные долги с помощью ее состояния. По поводу предстоящей свадьбы ему приходилось выслушивать множество двусмысленных намеков и поздравлений.

Пока в мире Эпплби все обстояло благополучно. Принц даже сопровождал его при открытии выставки — они шли во главе целой процессии сановников, чиновников, почетных гостей, среди которых была и Антуанетта.

— Мне все очень нравится, — объявил принц, пока они ходили вдоль экспозиций Хрустального дворца. — Это настоящее чудо, состоящее из стекла, чугуна и стали, — столь красивое, ажурное и при этом столь прочное. Я приятно поражен, милорд. Вы по праву должны гордиться своим участием в выставке.

— Благодарю вас, ваше высочество.

Глаза принца остро блеснули:

— Как мне говорили, вы всего добились собственными силами. Стали прославленным человеком. Люди, подобные вам, составляют честь Англии. Вы владеете и руководите многими заводами и фабриками, никогда не боялись запачкать своих рук и не гнушались никакой работой, в отличие от многих джентльменов, которые горазды только болтать и ничего не делать.

— Я счастлив, что мне выпала возможность послужить Англии и вам лично, сэр.

Возможно, он тут немного перестарался, потому что принц Альберт окинул его долгим внимательным взглядом, как будто пытаясь понять, что именно скрывается за его признанием.

Потом возникло еще одно недоразумение, стали распространяться разного рода сплетни о нем и Антуанетте, но с ее отъездом слухи утихли, и это было прекрасно.

По мнению Эпплби, у женщины, которая так глупо потеряла репутацию, не оставалось иного выхода, как только выйти за него замуж.

Эпплби видел лишь этот выход из ситуации. Он считал, что его непрерывный успех и прочное финансовое положение важнее личных амбиций Антуанетты и ее сестры. От Антуанетты он хотел потребовать беспрекословного послушания.

А что, если она не будет ему повиноваться?

Эпплби в раздумье замедлил шаг и приподнял цилиндр, чтобы поприветствовать знакомого. Ну что ж, в таком случае тем хуже для нее.

Ему было не впервой стоять в шаге от банкротства, но всякий раз он чудом ускользал от краха. Ему помогала его удивительная изворотливость.