нам. Деревья — те же дети: их надо любить. Любить на деле! Нельзя потакать их дурному поведению. Нельзя бесконечно брать на себя все их проблемы. Нельзя позволять им управлять вами. Нельзя от них зависеть. Нельзя бояться причинить им боль, если это нужно для их же пользы. Они — свободные существа, и живут по законам природы. А главный закон природы — закон равного обмена.

Разгружая и омолаживая старое заросшее дерево, я всегда чувствовал его облегчение и благодарность. Загибая и кольцуя борзую молодёжь, я учил их сожительству — и они не обижались. Доведя до хорошего плодоношения сотни деревьев, свидетельствую: несмотря на все раны, которые пришлось пережить, им стало хорошо. Приезжаешь снова — и хозяин с восторгом вспоминает урожай.

Неужели вы думаете, что деревья этого не слышат?

Как оживить слабое дерево,

или Садовая реаниматология

Когда сыт — кругом очень красиво!

М. Жванецкий

Северянам и сибирякам оживлять слабые деревья ни в коем случае не нужно. Им нужно делать противоположное: исключить саму возможность слабых деревьев в садах. Когда каждая вторая зима — суровая, слабые деревья, как и слишком жирные, просто вымерзают под корень. Ну и зачем они нужны? О том, как создавать сильные деревья, — соавторская книга с В. К. Железовым. Он в этом деле настоящий мастер.

Единственная «слабость», с которой северянам приходится работать — лечить приемлемо надёжное дерево после особо суровой зимы: вовремя удалять обмороженные ветки, залечивать раны, мульчировать и защищать. Это мало отличается от аналогичной работы на юге.

Юг позволяет жить, точнее — не позволяет быстро умереть дереву любой степени измученности. Старая слива или груша, выеденная трутовиками почти до коры и не давшая ни одного ростового побега — обычное для нас явление. И даже такое дерево ещё может как–то омолодиться!

Чаще всего деревья чахнут на низких, затопляемых участках. На севере — из–за выпревания. На юге — из–за повреждения коры или отказа корней. Косточковые чахнут смолоду: дожило дерево до особо мокрого года — корни и задохнулись. Кору может прогрызть короед, убить весенний «ожог» или «высушить» раннее тепло[63]. Общие признаки одинаковы: прирост меньше 20 см, а у боковых веток и того меньше; деревце становится колюче–мохнатым от тьмы плодушек, кора его грубеет, древесина же, наоборот, становится рыхлой и ломкой; плоды — сплошная опадающая мелочь. Засуха усиливает эти страдания. Вскопка и вытяпывание почвы усиливают засуху, повреждая ещё и поверхностные корни. Что делать с таким деревом?

   1. ГЛАВНОЕ — ДАЙТЕ РАБОТАТЬ КОРНЯМ. Забудьте о лопате и тяпке — дереву нужно прямо противоположное. УКРОЙТЕ ПОЧВУ, как она укрыта в лесу. Только качественная мульча гарантирует корням постоянную влагу и воздух. Высыпаем под крону несколько тачек навоза или перегноя, закрываем сверху толстым слоем травы, соломы, листвы — что найдётся, и начинаем довольно регулярно следить, чтобы в засуху дерево было полито. Сажая юный сад, приучитесь добывать мульчу впрок: в любом климате она — всему голова.

Теперь займёмся самим деревом.

   2. ОСМОТРИМ КОРУ. Весной берём нож и изучаем кору от земли до оснований веток. Вогнута или надтреснута? Есть дырочка, как от дробинки? Это короед. Постучите и вслушайтесь: «пустой звук» — полость. Личинка делает кольцевой канал под корой — не сразу разглядишь. Кусочки или полосы коры могут гибнуть после неудачно пережитой зимы или весны.

Всю мертвую кору вырежьте ножом, все полости вычистите и промойте 2% медным купоросом. Раны заляпайте глинисто–навозным «бальзамом» (глава о древесной косметологии). Бывает, живой коры осталась всего четверть окружности ствола. Не паникуйте: если пропорционально разгрузить крону, дерево сможет восстановиться даже из полоски. Потеряли 2/3 коры — удаляйте 2/3 кроны, оставив ветки только со стороны живой коры. За пару лет полоска станет новым «стволом», хоть и тонким, но сильным. «Стволик» на фото 18 запросто кормит два десятка жирных летних побегов по полтора метра!

Если рана близко к земле, а от корней есть поросль, то высший пилотаж — сделать мостики из побегов, воткнув их под кору над раной.

Рис. 27

   3. РАЗГРУЖАЕМ КРОНУ. Слабым корням не вытянуть многочисленных плодушек и «беременных» ветвей. Все боковые, и особенно поникшие ветки укорачиваем наполовину или даже больше — до молодого верхнего ответвления, желательно с заметным приростом (фото 19). Если есть лидер с нормальным приростом, то на сей раз его оставляем. Две трети оставшихся плодушек тоже удаляем или укорачиваем (фото 13, 14). Видите?

Мы избавляемся от плодушек и оставляем листовой аппарат. И пусть он нарастает пару лет.

   4. ПРОДОЛЬНОЕ БОРОЗДОВАНИЕ. Следующим летом, когда пошёл новый прирост, прорезаем кору на ветвях и стволе вдоль, одной целой линией, до самой земли. На ветках — по одной борозде, на стволе — две, с двух сторон. Постаревшая жёсткая кора стягивает ствол хомутом и мешает нарастать новым проводящим тканям. Отпускаем «хомут» — ствол утолщается. Есть важные нюансы! О них — в главе «Древесная косметология и хирургия».

   5. ПОДПИТКА ЛИСТЬЕВ. Очень невредно пару раз за лето поддержать прирост внекорневыми подкормками и стимуляцией. Лучше смешивать органо–минеральные комплексные удобрения с разными полезными микробами или настоями органики.

   6. ПРИМИТЕ МЕРЫ ОТ ТЛИ! Подробности — в главе о защите растений.

Разгрузка, осветление и омолаживание

Маленький трактат об урожае

— Во яблони! Без всякого ухода — стена яблок!

— А вы поухаживайте, поухаживайте…

Опять картинка чернозёмного юга, где можно всё.

В отличие от молодых, которые формируются и заплодушиваются, взрослые сады здесь разгружаются и осветляются, а старые ещё и омолаживаются. На землю при этом весело летят не только ветки, но и стволы, а часто и целые деревья: превратившись в подобие пирамидального тополя раньше, чем начали цвести, да ещё спрятавшись целиком в тень таких же соседей, они уже никогда толком не заплодоносят.

Глядя, как тенистый плодовый лес быстро превращается в солнечную «саванну», хозяева реагируют по–разному. Большинство из них согласно, что лучше изменить ситуацию в корне: «Режьте всё, что считаете нужным!» Меньшинство испытывает к деревьям жалость, очевидно большую, чем к себе, и оплакивают каждую ветку вздохами, причитаниями и восклицаниями, но и они крайне редко настаивают на «помиловании» —