Если же кора везде живая и зеленоватая на срезе, дерево проживёт еще долго. Тогда — омоложка: разгрузка живых нижних веток, полная вырезка почти неживых, прореживание и осветление в пользу самых молодых ветвей. На каждом скелетном суке обычно есть молодые стволы–лидеры, выросшие из волчков за два–четыре года. Оставьте по одному. Выбирайте те, что находятся примерно на середине суков и имеют достаточно ветвей, отклоненных наружу. Старое дерево продолжит жить в виде нескольких молодых «деревьев», растущих из его скелета.

Смысл омолаживания — оставить только жизнеспособные части, имеющие заметный прирост, и раскрыть крону для света, чтобы оставленное имело нормальный фотосинтез. Не бойтесь удалить лишнее: чем больше удалите, тем лучше. Придётся, видимо, лечить повреждения коры, но об этих приёмах — в своей главе.

Когда резать деревья?

Где начало того конца, которым оканчивается начало?

К. Прутков

Когда лучше делать обрезку? Снимем очередную путаницу. Правильный ответ, видимо, такой: чем южнее и теплее, тем когда угоднее.

В Сибири — только весной, лучше в начале выхода побегов из почек: уже видны подмёрзшие ветки.

В Нечерноземье — до начала июня; можно успеть прищипнуть летние побеги и выломать всё лишнее.

В Черноземье — до начала июля. Можно и прищипывать, и сделать полноценную летнюю обрезку.

На юге — КОГДА УГОДНО, хоть всю зиму. Так и делал в Германии Николай Гоше. И писал: единственное препятствие к зимней обрезке — неудобство, что руки мёрзнут; ну, так нечего идти в садовники, коли такая мелочь может мешать любимому делу.

Чем южнее, тем дольше лето и меньше опасность вымерзания, а рост сильнее. Резать приходится чаще (если уж взялись!), а риска вымерзнуть нет. И наоборот, чем суровее морозы, тем больше навредишь поздней обрезкой: дерево не успеет подготовиться, уйдёт в зиму уязвимым. Отсюда и «сок идёт — резать нельзя»: наша наука работала в основном в Нечерноземье. Да к тому же для совхозов, где на сад просто нет ни времени, ни людей, кроме глубокого межсезонья. Да и климат тогда был холоднее.

Получив классическое образование и начинавшись учебников, я встал перед дилеммой: книги учили — летом резать нельзя, а опыт говорил — можно и нужно. Лет семь искал сколько–нибудь серьезное подтверждение, что «нельзя резать во время сокодвижения». В итоге нашёл книги Гоше и статьи его современников конца позапрошлого века, где описана тьма приемов летней обрезки. А потом нашлись и советские книги, и выяснилось: до начала 60‑х летняя обрезка широко практиковалась и испытывалась и у нас. Стал применять описанное — увидел замечательный эффект, о кое» уже отчасти и рассказал.

Оказалось: все старые мастера, добиваясь поразительных результатов, и знать не знали, что этого нельзя делать «потому, что идёт сок». Просто учитывали, когда и как он идёт. А жили в тёплом климате. В Европе и сейчас главная обрезка — летняя: без неё не обойтись при уплотнённых посадках, не сформировать «плодовые стены[64]». Нашлись сообщения и о том, что обрезку делают во время налива плодов: это увеличивает и размер и качество.

Сильное южное дерево — ей–богу, птица Феникс! Его не удаётся остановить в росте, даже спилив целиком в середине лета. Через два года — почти та же крона! Я не могу избавиться от пеньков молодых грецких орехов даже дважды за лето сравнивая с землёй мощную новую поросль. Иногда удалишь в июле почти весь прирост, а осенью смотришь — его вдвое наросло. Я постоянно видел, как деревья гибнут от выпревания корне от отмирания коры, от трутовой гнили, как ослабляются персики от тли и курчавости. Но никогда не видел, чтобы дерево гибло от обрезки, — независимо от времени.

Гоше, работавший с деревьями круглый год, указывал на единственную разницу: до раскрытия почек и после начала роста побегов. Если удалить часть веток до цветения, то «оставшимся побегам достанется больше сока», и они будут мощнее; если же срезать ветки уже с зелеными побегами, то оставшиеся будут не столь сильны, поскольку «часть сока уже израсходована». Однако на деле это заметно только с самыми юными и самыми ослабленными деревьями. Для сильного дерева, несущего огромный запас питания в древесине ствола и веток, этот эффект исчезающе мал. Уже трёхчетырёхлетки, обрезанные в июне, к августу отращивают практически весь положенный прирост.

Наконец, вот самое главное о сроках: самая важная обрезка — на будущий год.

Осознаем: дерево только создает видимость летнего существа — притворяется, что бодрствует не весь год. На самом деле оно живет постоянно, просто на холодное время делает перерыв. Когда бы ни начал обрезку, дерево ответит на неё — не сейчас, так будущим летом. Отрезал или пригнул в марте — в мае пошли побеги, и до осени выросли: надо снова гнуть, убирать лишнее. Отрезал или пригнул в августе — побеги только проклюнулись, но весной они продолжат и наверстают! Ты режешь — дерево пытается скомпенсировать вмешательство. Это циклический процесс: всё придется доделывать. Кроны, далёкие от естественных форм, доделываются постоянно. Вот почему нужно доделывать их в середине лета: следующей весной меньше работы.

Конечно, отдельные операции в сроках ограничены. Например, после конца июня заплодушивать уже поздно — этим летом плодушки уже не получатся. Или, чтобы получить поздноцветущие веточки на абрикосах, прирост надо укоротить с середины июня до середины июля. Вот так, внося поправки, я формировал деревья в любое время, кроме января да июля- августа — сиеста, заказов вообще ноль.

В Сибири и на суровом севере всё наоборот: летние приёмы тут не рекомендуются. Тут вообще не желательно вмешиваться в естественную программу дерева: чуть продлил вегетацию[65], задержал созревание древесины — проиграл зиму. Нарезал больших ран, удалил много веток — дерево в шоке, все силы на перестройку, и зимостойкость в провале. Единственное, что бы я себе позволил, это немного отогнуть самые сильные вертикальные ветки. Ну, и выщипывать в зародыше лишние побеги, если таковые вылезли бы где–то пучками — святое дело, язык дерева. И то, и это — не позже конца мая. О нормировке урожая уже молчу.

Естественное исключение — стланцевая культура в снежных областях. На фото 23 — классический стланец Е. Л. Пантелеева, садовода из села Бурлаки Кемеровской области. Тут загибы и обрезки — главное. Но делается это именно для того, чтобы спрятать дерево целиком под снег и укрыть от всех морозов. Есть суперкарлики