они к нему из-за его хорошего характера. Когда-то она читала, что маленькие дети чувствуют хорошего человека и тянутся к нему. А Сеня и Соня тянулись к Кириллу, значит он хороший человек.

Она очень мало его знала, но то, что он ей нравился, она не сомневалась. А тут еще двойное счастье — он нравится ее детям. И он не против детского общения.

Она с нескрываемым удовольствием наблюдала, как они бегают, шумят и играют в паровоз. Кирилл брал их по очереди и усаживал себе на спину. Так он катал их на себе, пыхтя как паровоз, иногда заскакивал на кухню, но там их, смеясь, прогоняла Татьяна Сергеевна с криками

— я на это не подписывалась, только не на моей кухне, кыш отсюда, кыш. Это моя территория.

После чего шумная компания убегала в другие комнаты.

Зазвонил звонок домофона, Настя мельком взглянула на часы, догадываясь кому именно не сидится в такое позднее время.

Догадки ее оправдались, когда она взглянула на экран. Возле калитки, упершись в дверной косяк, стоял не совсем трезвый Коля.

— Настена — пропел он в динамик — я к тебе пришел.

— ясное дело.

— впустишь?

Она нажала кнопку пульта и открыла дверь. Он быстро и чуть неуверенным шагом преодолел двор и вошел в дом, Настя сделала шаг назад, пропуская его.

— ты сегодня уже был.

— Я еще раз к тебе пришел. Ты уже обдумала мое предложение?

— обдумываю.

Николай прошел, вручил ей пакет

— это тебе вкусняшки.

«Лучше б детям вкусняшки принес» — подумала Настя, заглядывая в пакет. Внутри него был виноград.

Настя с замиранием сердца вспомнила, как Кирилл в машине спросил про виноград, а она ответила «От винограда я бы не отказалась».

Она посмотрела на Николая, он прямиком прошел в зал и плюхнулся на диван.

— только учти — предупредил он — от винограда толстеют.

— чего это ты нам винограда принес? — поинтересовалась Настя, садясь в свое любимое удобное кресло.

— я его тебе принес — уточнил он — ты же любишь.

Она поставила пакет с «вкусняшкой» на пол, чтоб никто из детей не увидел и не попросил винограда. Очень не хотелось подозревать Николая в покушении, но он действительно знает, что она не откажется от грозди винограда.

— ты за чем пришел?

— а что нельзя? — вызывающе спросил он.

Она не ответила.

— увидеться захотел.

— Так виделись же.

— А ты не рада?

— если ты пришел хамить и ругаться, то попрошу уйти.

Николай внимательно посмотрел на нее, пожевал губами, размышляя, и мягко сказал.

— Настюш, не ругаться. Это ты какая-то злая сегодня. У тебя что-то случилось? Ты скажи если, что я же всегда тебе помогу.

— ничего не случилось. — соврала она.

— а чего ты такая? — настаивал он.

— устала просто.

— я тоже. — пожаловался он — Настюш, я соскучился.

— Коль — попросила она — перестань.

— но это правда — он пододвинулся к ней поближе. — мне Ирка мозг выносит, я устал от нее.

— ты сам ее выбрал — спокойно ответила она.

— Настюш, я жить без тебя не могу — он сделал вид, что не услышал ее. — ты же знаешь, я тебя люблю.

— Коля, а ты забыл, что сегодня уже приходил?

— помню.

— просил на развод подать — строго напомнила она.

— мне Ирку жалко. — с горечью в голосе сказал он.

— Коля шел бы ты домой. — предложила Настя.

— Я так жалею, что так случилось. Я так виноват перед тобой. Неужели ты меня еще не простила?

— простила.

— прости меня — не слушая ее, гнул свое Николай — я так устал без тебя. Я к тебе хочу. Сюда. В этот дом. То, что случилось, год назад, было моей ошибкой. Я все испортил. Ведь все было хорошо. С тобой хорошо. А Ира … она мне мозг выносит. Все время сравнивает. Что раньше было лучше, потом стало хуже…

Настя устало вздохнула, она действительно устала, все эти неприятности сваливаются и сваливаются на нее. То пожар, то неоправданные обвинения Валентины. До сих пор стыдно от посещения издательства. Конечно, хорошо, что выяснилась непричастность Валентины к приглашениям, но на душе осадок от нападок на бедную девушку. Теперь еще и Николай. Сегодня он зачастил с посещениями своей бывшей жены. То «подай на развод», то «тебя люблю».

— ходють и ходють тут — старческим голосом подразнила себя Настя.

— что? — не понял Николай ее шутки.

Настя махнула на него рукой и отрешенно ответила:

— ничего. Продолжай.

Настя закрыла глаза и откинулась на спинку кресла.

Николай послушался и продолжил:

— я так устал без тебя. С тобой хорошо. Давай начнем все сначала, — просил он, не дождавшись ответа, продолжил — ты несчастная такая. Тебе мужик нужен. Я тебе нужен. Женщина без мужика, как… Венера без рук.

Настя открыла глаза, проверила, серьезно ли он говорил или перешел на шутки. Он, смотря в потолок, пытался подобрать нужные слова. Действительно, серьезно.

— как котел без еды, как песня без слов, как ночь без луны.

Она удивлялась, удивлялась весело и чтобы не засмеяться, закрыла глаза и попыталась отвлечься от его лирических сравнений. Хоть записывай и в песни складывай. Таких песен она еще не слышала.

— как дружба без подруги, — продолжал Николай — как… как…

Настя не открывая глаза, помогла:

— как психиатр без психа.

— да. То есть, нет. Нееет. Настюш. — обиделся он — Я же не дурак. Понял, что ты имеешь в виду. Наоборот, как здравоумие без ума.

— без ума — согласилась Настя.

Не в первый раз Николай приходит пьяный к ней и начинает петь песню про плохую Ирину, любимую Настю и несчастного его самого. Раньше она верила во все это и жалела его, но на его уговоры не поддавалась, и он уходил обратно к «вредной Ире». Когда он пришел к ней в первый раз и так жалобно рассказывал, как он ее любит и жалеет о случившемся разрыве, она даже была готова его простить, но решила повременить с ответом. Он же расценил это как отказ и со спокойной душой ушел. Она потом благодарила себя за свое решение, которое оказалось правильным. Никто не может сказать, сколько бы раз это хождение — от Насте к Ирине, от Ирины к Насте — продолжалось. Он приходил не чаще одного раза в месяц, благо тому, что пил он редко. Сначала мог поругаться, показать какой он «мужик», потом, сменив гнев на милость, просить прощения, потом поныть, как говорила Татьяна Сергеевна «поскулить», иногда доходило до поцелуев. Настя резко открыла глаза, испугавшись, что