банковский кредит, выдавая необеспеченные чеки, и мужу приходилось оплачивать их. Это непременно заканчивалось семейной сценой. В конце концов Филипп стал все свободное время проводить на киностудии, монтируя уже отснятый материал, предоставив Лорне право вести достаточно вольную жизнь: одной ходить на вечеринки, вернисажи, коктейли, бывать на театральных премьерах.

К моменту знакомства с Кларками Делормы как семья существовали чисто номинально.

Если Лорна до этих пор и не ушла от мужа, то только потому, что после развода ее уже не будут приглашать в большинство тех домов, где сейчас принимали как жену известного кинооператора.

Знакомство молодых пар подействовало на каждую из них благотворно. Филипп учил Кларков нырять с ластами и маской, собирать со дна маленькие красивые ракушки, а те, в свою очередь, учили Делормов делать из раковин и картона трогательные безделушки, которые они раздаривали детям на пляже. Эти крошечные шкатулочки, лягушата, человечки имели такой успех у ребятни, что Лорна Делорм в шутку предложила основать фирму по их массовому выпуску.

Молодые женщины постарались с первого же дня наладить приятельские отношения.

Они были почти одного роста, обе тоненькие, стройные, длинноногие и, когда через неделю Лорна купила в городе себе и Дэйл одинаковые пляжные комплекты и солнечные очки, то даже скептичный Фрэнк, увидев их одинаково одетыми, не мог удержаться от восхищенного возгласа:

— Черт! Да ведь вы похожи, как сестры-близнецы.

С того дня у них появилось невинное развлечение: по вечерам, когда жара спадала, обе пары отправлялись гулять на набережную.

Женщины шли под руку впереди, а их мужья, отстав шагов на двадцать, с усмешкой наблюдали за поведением прохожих. Почти каждый встречный мужчина, увидев красивых молодых женщин, так похожих друг на друга, заинтересованно поворачивался, некоторое время шел следом, безуспешно пытаясь завязать знакомство, но ретировался, обескураженный их каменным молчанием. Потом за ужином Фрэнк со вздохом говорил жене:

— Да, старушка, Лорной мужчины интересуются больше, чем тобой. Вот что значит молодость.

Но чаще бывало наоборот, и тогда он утешал жену Филиппа, что успех придет к ней с годами, с опытом. Как ни странно, Лорна весьма болезненно реагировала на шутливые замечания, вызывая этим у своего мужа насмешливую улыбку. Филипп, не забыв слова, сказанные о Лорне старым продюсером, внимательно присматривался к жене, когда она, дурачась, пыталась на пляже повалить Фрэнка на песок или по приятельски болтала с Дейл о всяких женских пустяках. Он достаточно хорошо знал свою жену, чтобы поверить в ее равнодушие к этому светловолосому гиганту или дружеские чувства к Дейл. Однажды, перехватив пристальный взгляд, брошенный Лорной на могучую спину Кларка, отжимающегося на руках от песка, он негромко сказал ей:

— Не загорайся, девочка, эта крепость тебе не по зубам. Он любит свою жену и никогда не позволит себе ничего, что могло бы огорчить ее.

Лорна пожала плечами и с деланным безразличием ответила:

— С чего ты взял, что у меня какие-то виды на этого мастодонта? Он не в моем вкусе. — Но потом, не выдержав, все же добавила, загадочно улыбаясь;Что же касается крепостей, то даже самую неприступную из них можно взять изнутри.

Говоря, что Фрэнк не в ее вкусе, Лорна явно лукавила. Фрэнк с первого взгляда поразил ее воображение, а когда она увидела его на пляже, то даже ахнула от восторга:

— Вы похожи на античную статую, — сказала она, — или на древнего викинга. Вас надо уменьшить хотя бы раза в полтора-вы просто подавляете своими размерами.

Представляю, что вы можете натворить, если разбушуетесь.

— Да что вы, — засмеялась Дэйл, — он у меня смирный, как ручной слон, да к тому же ужасный трусишка. Вот если он чего-то сильно испугается, тогда от него лучше держаться подальше: во время бегства в панике может растоптать и даже не заметит этого.

Фрэнк добродушно усмехнулся, сделав страшное лицо:

— Опять выдаешь всем мои секреты? На шкаф захотела? — и быстро взяв жену за талию, он одним легким движением посадил ее себе на плечо.

— Фрэнк, бессовестный, отпусти немедленно, люди же смотрят.

— А ты скажи, что больше так никогда не будешь!

— Фрэнк, я упаду, ну хорошо, хорошо, я так больше никогда не буду. Доволен, изверг?

— Ладно, так уж и быть, пользуйся моей бесхарактерностью. — Гигант бережно опустил жену на землю и тут же легко отпрыгнул в сторону, спасаясь от тумака.

— Я ужасно боюсь высоты, а он дома все время сажает меня на шкаф.

— Не правда, не все время, а только когда ты этого заслуживаешь. — Фрэнк и Дэйл двинулись к пляжу, шутливо переругиваясь, а Лорна, внезапно пораженная острым чувством зависти, осталась стоять, с ненавистью глядя им вслед.

Филипп Делорм почувствовал тягу жены к молодому скульптору почти с первого дня знакомства и прекрасно понял, что будет дальше… Каждый раз, когда он перехватывал пристальный взгляд, устремленный на Фрэнка, сердце его сжималось от ревности. До встречи с ней он никогда никого не любил, и ее измены больно ранили его. Лорну же его долготерпение, причин которого она, как и большинство их общих знакомых, не понимала, буквально бесило. Она считала мужа слюнтяем, трусом, тряпкой, о которую можно вытирать ноги. Она не ценила его любовь. Возможно, если бы он устроил хоть раз бешеную сцену ревности, или избил ее, или завел любовницу, Лорна начала бы уважать его, но бедняга Филипп, обожающий свою жену, не нуждался в других женщинах.

Лежа без сна на диване в гостиной, он не раз решался уйти от нее, но стоило Лорне под утро на цыпочках прокрасться к нему в постель и, скользнув под одеяло, нежно прогудеть в ухо: "Бу-бу-у", вся решимость Филиппа таяла, как утренний туман под лучами солнца. Он еще пытался сопротивляться, хмурился, отворачивался, но уже понимал, что она опять одержала над ним победу, и никуда он от нее не уйдет. А через два-три месяца все повторялось: очередная скандальная интрижка Лорны, как правило, с кем-то из его коллег, сочувственные взгляды секретарш на киностудии, твердое решение развестись… Но Лорна, знавшая свою власть над мужем, бесстыдная, такая желанная и любимая, всегда побеждала.

Филиппу пришла в голову блестящая мысль-снять маленький фильм об этом чудесном месяце на море. Он буквально измучил всех, заставляя вести себя естественно, от чего получалось только хуже. Наконец, он придумал эффектный кадр: Фрэнк посадил обеих женщин себе на плечи, зашел с ними по шею в воду и по команде присел так, что все с головами погрузились в воду. Филипп стал снимать, в этот момент Фрэнк медленно выпрямился и, раздвигая воду мощной грудью, направился