Остальных я не запомнила, но, что примечательно, никто теперь не выражал ко мне открытого негатива. Кто-то даже улыбался, хотя многие приняли наше знакомство равнодушно.

Мне даже понравилось сидеть в этой компании. Слушать разговоры, чувствовать себя не пленницей, а частью такого странного сообщества. И я уже почти решила, что не всё тут настолько плохо, когда в столовую вошли ещё две девушки в белых халатах. В одной из них я узнала ту, что по вечерам делала мне инъекции, а вот вторую точно видела впервые. И вот эта вторая, рыжая, стройная, длинноволосая, едва заметив меня, сначала резко остановилась, а потом решительно направилась к столу, минуя раздачу.

– Значит, принцесска уже в состоянии ходить и есть? – бросила она, глядя на меня с холодным раздражением. – Прекрасно. У меня как раз заканчивается материал для сыворотки.

– Грейс, – с нажимом проговорил Том.

Та хмыкнула, одарила его насмешливым взглядом и отправилась за своей порцией обеда.

– О чём она? – я посмотрела на Томина, ожидая ответа, но тот молчал.

Тогда повернулась к Эйсаре.

– Ни о чём, – отмахнулась та. – Глупости всякие говорит. Не бери в голову. Если доела, то пойдём.

Но я не собиралась спасаться бегством, а этот манёвр Эйсы выглядел именно так. В памяти всплыли обрывки разговоров, в которых тоже упоминалась сыворотка. И явно не та, которая должна помочь мне пройти оборот, а какая-то другая. И для этого вещества им нужна я. Или… моя кровь?

А ведь именно с крови всё это началось. С того, что Дан ещё в академии взял у меня несколько пробирок, якобы, для анализа и проверки. Так может быть…

– Скажите, Грейс, – начала я, когда девушка села за стол, – вы ведь говорили о моей крови? Именно она ‒ так нужный вам материал?

Рыжая улыбнулась, но её взгляд стал ещё более холодным.

– Нет, – ответил вместо неё Том.

– Да, – спокойно пожала плечами Грейс. – На твоей крови, принцесска, мы делаем сыворотку, которая сбивает действие клятвы для драконов. Так что не обольщайся, что тебе позволили сидеть с нами за одним столом. Ты тут кто-то вроде дойной коровы. Только даёшь не молоко, а очень ценную кровь.

Эти её слова заставили меня пошатнуться. В руках и ногах появилась предательская слабость, а в мыслях образовался вакуум. Я смотрела перед собой и просто терялась в реальности. Ведь всё это просто невозможно. Неправильно. Глупо.

– Тори, – позвала Эйса.

Но я никак не отреагировала. Возникло отвратительное ощущение, что меня душат подушкой. Дыхание стало тяжёлым и странно горячим, а внутри снова появился обжигающий огонь.

– Дойная корова? – сказала я, подняв взгляд на рыжую.

Она вдруг изменилась в лице. Зачем-то встала с лавки, попятилась назад.

Я тоже поднялась.

Краски вокруг стали чётче, ярче, звуки усилились, но всё это сейчас казалось неважным. Огонь, который совсем недавно пытался меня спалить, теперь стал странно покорным, послушным. А ещё давал мне силу, которой точно раньше не было. И эта сила сейчас бурлила во мне, словно лава в жерле вулкана.

Я вмиг оказалась рядом с Грейс. Толкнула её к стене, в которую та влетела, будто была не человеком, а куклой. Но мне оказалось мало. Приблизившись, я сдавила её горло пальцами. Только собиралась их сжать, как вдруг меня резко оторвали от этой клуши, в чьих глазах теперь стоял настоящий ужас.

– Тори, тише, – говорил удерживающий меня мужчина.

Я развернулась, вырываясь из захвата. Ударила его под дых и отскочила в сторону. Только теперь поняла, что меня окружили. Но даже не думала сдаваться. Трое мужчин, в числе которых были Томин и здоровяк Диверс, смотрели с опаской, но пока не нападали. Меня же переполняла сила и энергия. Я чувствовала в себе мощь магии огня и чего-то ещё, незнакомого. И не сомневалась, что смогу справиться в этой столовой со всеми.

Долго стоять на месте не стала, позволила огню проявиться, а потом кинулась на ближайшего мужчину, чьего имени не помнила. Он увернулся от удара и следующий мой выпад встретил не рукой, а когтистой лапой. И меня ни капли не смутило, что моя собственная конечность теперь тоже была затянута в белую чешую. Я лишь отметила, что она красиво переливается, и сразу ударила противника второй.

Этот удар он тоже отбил, но я не расстроилась. Наоборот, во мне появился настоящий азарт битвы. В памяти всплыло боевое плетение с огнём, которое раньше никогда не получалось, но сейчас вышло с первого раза. Я бросила им в противника, и то попало тому в плечо.

– А ну, прекратили! – резанул по ушам грозный женский голос.

Я даже вздрогнула и отступила назад, ища взглядом источник звука.

Только теперь увидела Идиру. Она была бледна, тяжело дышала, но смотрела на меня так строго, как отец в моменты гнева.

– Виктория, ты крушишь мою столовую! – заявила она возмущённо. – Разве приличные принцессы так поступают? Для драк у нас есть тренировочные залы. Вот там хоть бойню устраивайте, мне плевать, а тут моя территория!

Мы с огнём после такой отповеди даже немного устыдились своего поведения. Пламя во мне присмирело, сжалось до маленького огонька, а я с удивлением обнаружила себя, стоящей в боевой стойке посреди столовой. И только теперь осознала, что мои руки до локтей покрыты чешуёй, а вместо ногтей на пальцах красуются длинные изогнутые когти.

Вокруг стояла оглушительная тишина. Все молча смотрели на меня, но подходить пока никто не спешил. Даже Идира больше ничего не говорила. Но тут резко распахнулась дверь, и внутрь влетел Дан. Поверх чёрной рубашки и брюк на нём снова был накинут белый халат, казавшийся сейчас развивающимся плащом.

Даниэль решительно пересёк столовую, подошёл ко мне и, поймав за запястья, завёл их за мою спину.

– Всё хорошо, Тори, – сказал, глядя мне в глаза. – Всё замечательно. Никто тебя не обижает. Вдохни, выдохни.

Как ни странно, но я повиновалась.

– Молодец, – Дан чуть улыбнулся. – Ты умница. И ребята не в обиде. Так ведь?

Последний вопрос он задал громко, обращаясь ко всем.

– Конечно, – поспешил ответить Томин, прикрывая рукой разорванную на животе рубашку, на которой проступили следы крови.

Увидев красные пятна, я ужаснулась. Это ведь моих когтей дело. Это ведь я его полоснула. От осознания собственного поступка стало жутко.

– Идём со мной, – мягко попросил Дан.

Медленно отпустил мои запястья и, приобняв за плечи, повёл к выходу.

Я пошла с ним, даже не думая сопротивляться. Было очень стыдно за срыв, и это чувство даже перекрывало радость от того, что у меня теперь есть когти, считающиеся первым шагом к полному обороту.

Когда мы оказались в коридоре, Даниэль не опустил меня, а повёл дальше. Мы прошли мимо нашей комнаты, мимо бассейна и спортивного зала, и вскоре оказались в большом пустом помещении, в котором, кроме нескольких серых настилов на полу, больше ничего не было.