какое именно обвинение собираются ему предъявить, но из имеющих доступ к информации источников стало известно, что Мейсона собираются арестовать по подозрению в убийстве, преступном сговоре и совершении еще какого-то уголовного преступления. После поразительного заявления Джорджа Белгрейда, который был найден исключительно благодаря стараниям одной местной газеты, Большое жюри решило вызвать Белгрейда на заседание для допроса. Началась борьба между газетой, которая заплатила Белгрейду за эксклюзив, и Службой федеральных маршалов, которая разыскивает Белгрейда для того, чтобы вручить ему повестку. Выиграл маршал. Белгрейда нашли там, где его прятали газетчики в надежде опубликовать продолжение его рассказа. Также выписана повестка на имя Пола Дрейка, главы «Детективного агентства Дрейка».

Диктор пообещал сообщить, как продвигается расследование убийства, в следующем выпуске новостей. Пока он мог только сказать, что все попытки разыскать Перри Мейсона оказались безуспешными. Его не оказалось ни в одном из мест, где он обычно бывает. Сильвия Оксман и Матильда Бенсон также исчезли.

Новости закончились, и Перри Мейсон печально уставился на еще два сожженных куска хлеба. Пожарить тосты у него не получилось, и он выключил тостер.

Мейсон где-то с полчаса мерил шагами кухню, хмурился и сосредоточенно размышлял. Потом он принял решение, оделся, взял шляпу, запер дверь квартиры, вышел из дома и прогулялся до бульвара. Он позвонил из будки в агентство Пола Дрейка, попросил соединить его с Дрейком и мгновение спустя услышал в трубке голос детектива.

– Привет, Пол, – поздоровался Мейсон. – Узнаешь?

– Да. Откуда ты звонишь?

– Из телефонной будки.

– А будка где?

– В аптеке. Ты можешь говорить, Пол?

– Наверное, да. Послушай, Перри, мне очень жаль, что так получилось с Белгрейдом. Ты же меня знаешь. Я стараюсь тщательно подбирать людей, а выполнять твои поручения отправляю только тех, чью честность и способности мог уже проверить в деле…

– Не принимай близко к сердцу, – перебил Мейсон. – Над разлитым молоком не плачут. Черт побери, Пол, мы не можем тратить время на обсуждение еще и этого…

– Я знаю, – теперь Дрейк перебил Мейсона. – Но я просто хочу тебе сказать, что сильно переживаю по этому поводу.

– Твои чувства мне понятны. Ты не мог ничего поделать, и я тебя не виню.

– Ты просто камень снял у меня с души, – признался Дрейк. – Мне нужно с тобой увидеться. Ко мне в агентство пришел Маннинг, у него есть важная информация. Мне вручили повестку. Я должен сегодня в два часа явиться на заседание Большого жюри. Боюсь, что Маннингу тоже вручат повестку, а тебе следует с ним поговорить. Может, ты и сам захочешь, чтобы он получил повестку и дал свидетельские показания. Ты, конечно, знаешь, что тебя ищут.

– Знаю.

– Я хочу с тобой об этом поговорить. Ты не должен…

– Как ты думаешь, Пол, ты можешь уйти из агентства так, чтобы тебя не выследили и к тебе не привязался «хвост»? – перебил Мейсон.

– Думаю, да. Я попрошу пару своих ребят посмотреть, не идет ли кто-то за мной, а если есть «хвост», они дадут мне знать.

– Отлично. Скажи Делле, чтобы все сообщения оставляла у тебя в агентстве. Возьми с собой Маннинга. Проверь, чтобы за вами никто не увязался, и отправляйся вместе с ним на угол бульвара Адамс и Фигероа-стрит. Ждите на углу. Я возьму такси, прослежу, нет ли кого-то у меня на «хвосте», и подхвачу вас. Если у вас все в порядке, сними шляпу и стой на углу, держа ее в руках. Если же у тебя возникнут хоть какие-то подозрения, не снимай шляпу, а я просто проеду мимо, потом позвоню тебе в контору и назначу другое место встречи.

– Хорошо. Думаю, что у меня есть для тебя отличные новости, Перри, – сказал Дрейк.

– Они мне очень помогут, – ответил Мейсон.

– Наконец удача повернулась к тебе лицом. Новости впечатляющие, полные драматизма, и все получается очень логично. Это спасет и тебя, и твоих клиенток.

– Как скоро мы можем встретиться, Пол? – спросил Мейсон.

– Если за нами не будет «хвоста», я приеду на место через десять или пятнадцать минут. Привезу с собой Маннинга. Если за нами следят, то потребуется какое-то время, чтобы отделаться от слежки.

– Хорошо, до встречи, – попрощался Мейсон и повесил трубку.

Он зашел в ближайшее кафе, съел два яйца всмятку, тост и бекон, затем поймал на углу такси. Вначале он назвал водителю адрес на одной из боковых улочек. Там он вроде в неуверенности осмотрелся, словно пытался что-то для себя решить, потом велел таксисту:

– Разворачивайтесь, поезжайте к Фигероа-стрит, по ней до бульвара Адамс, на перекрестке заверните на запад по Адамс, а там я уже решу, что дальше.

Водитель кивнул, развернул машину и набрал скорость. Мейсон склонился вперед и попросил:

– Только не так быстро, когда будете заворачивать на Адамс. Я там хочу осмотреть один дом.

– Как скажете, – ответил таксист.

Мейсон увидел Пола Дрейка и Артура Маннинга, стоявших на углу. Дрейк держал шляпу в руке.

– Остановитесь здесь, – велел Мейсон водителю. – Я выйду и хорошенько осмотрю интересующий меня дом. Вот вам плата по счетчику и немного сверху – купите себе пару сигар.

Таксист остановился у края тротуара, взял деньги, пробил чек, а когда Мейсон открывал дверцу, сказал:

– Я могу вас подождать, если недолго.

– Нет, ждать не нужно, – ответил Мейсон. – Осмотр может занять много времени.

Таксист поблагодарил его и уехал. Дрейк продолжал стоять со шляпой в руке, не обращая никакого внимания на Мейсона. И только после того, как такси завернуло за угол, Дрейк коснулся руки Маннинга, и они подошли к адвокату.

– Моя машина припаркована за углом, Перри, – сообщил Дрейк. – Мы можем поговорить в ней.

Мейсон кивнул.

– Я хочу вас поблагодарить, мистер Мейсон, за все, что вы для меня сделали, – сказал Маннинг. – Мистер Дрейк дал мне работу. Он назначил мне испытательный срок – два месяца. Я уверен, что смогу себя хорошо показать.

– Что там с Дунканом? – спросил Мейсон. – Он что-то сказал про ваше увольнение?

Маннинг покачал головой и заговорил:

– В какой-то мере я чувствую себя предателем по отношению к Дункану. Он повел себя со мной совершенно нормально, не пытался свести счеты. Я принимал сторону Гриба, а тут Дункан позвал меня к себе в кабинет, сказал, что не имеет ничего против меня, понимает, в каком я оказался положении, и что действовать по-другому я просто не мог. Очень было мило с его стороны. Он сказал, что я могу остаться работать в казино, как и раньше.

– Тогда, возможно, вы предпочтете казино, а не работу у Дрейка, – заметил Мейсон, бросая предупредительный взгляд на