Все в ужасе застыли, смотря на полу-призрачную фигурку девочки. Она же смотрела на них бездонными чёрными глазами. При взгляде на них казалось, словно тебя засасывало в бездну.

— П-п-п… М-м… — промычал напуганный до смерти Доляк, не в состоянии даже разжать онемевшие губы.

— Призрак! — взвизгнула Лилиэль.

— Назад, мелкая! — Дрен немедленно оттащил ошеломлённую Мийфу от призрака и закрыл собой.

Аделло закрыл собой Лилиэль и выставил перед собой лиру, как щит. Тайрон тихо зарычал, его шерсть встала дыбом. Эльда ошеломлённо застыла на месте, не в состоянии даже освободить меч из ножен. Никто не мог пошевелиться от ледяного, пронизывающего каждый нерв ужаса, кроме Дрена, который был готов вступить в схватку с призраком, хотя оружие было бесполезно против них.

Когда призрачная девочка неожиданно подняла руку, все вздрогнули и приготовились к страшному, но ничего не произошло.

— Верните, — прошелестел тихий голос из уст девочки. Это удивило живых.

— Она сказала что-то? — шёпотом переспросил Доляк.

Призрак шагнула в их сторону, протягивая руку.

— Верните, — повторила она.

Мийфа опустила взгляд на медальон, который нагрелся в её руке. За ним пришла девочка? Однако возвращать его просто так волшебница не собиралась. Если внучка ведьмы сама явилась, значит, следует поговорить с ней.

Девочка ещё приблизилась к ним. Вздрогнув, Дрен выставил вперёд косу, будто она могла помешать призраку.

— Не приближайся!

— Не надо, Дрен, — Мийфа мягко положила руку ему на плечо, привлекая внимание к себе. — Позволь мне поговорить с ней.

Дрен посмотрел ей в глаза и молча отступил. Мийфа приблизились к маленькому призраку, но Проклятый не отходил от неё и держал наготове косу, чтобы в случае опасности защитить волшебницу.

— Здравствуй, — как можно дружелюбнее улыбнувшись, приветствовала Мийфа, — меня зовут Мийфа Валетэйм. А как твоё имя?

— Агата, — ответила шелестящим голосом призрачная девочка.

— Это твоё? — Мийфа показала ей медальон.

— Мой! Верните! — воскликнула Агата и резко двинулась вперёд.

— Осторожно! — Дрен вновь оказался рядом с Мийфой, выставив перед ней лезвие косы. Бледное личико Агаты исказилось яростью.

— Не встревай! — сурово вмешалась Эльда. Она, как остальные, поняла: если Агата окончательно разозлится, то вся затея Мийфы мгновенно рухнет. Дрен тоже это понял, поэтому медленно отступил.

Мийфа кивнула ему и приблизилась к застывшему призраку.

— Я верну тебе медальон, но взамен ты развеешь туман, который призвала перед смертью.

Агата склонила голову на бок. Чёрные глаза впились в Мийфу внимательным, изучающим, пронизывающим взглядом, от которого бросало в дрожь.

— Почему я должна это делать? — девичий голос стал холодным, как лёд. Предчувствие беды повисло в воздухе.

— Потому что деревенским пора отправиться на покой, — смело ответила Мийфа.

Воздух резко похолодел, став могильным. Хижины зашатало, полу-сгнившие стены задрожали. Непобедимые вжались в кучку, пытаясь защитить друг друга. Дрен тут же прижал оцепеневшую Мийфу к себе, силясь во чтобы то ни стало защитить её. Страшный пронзительный крик Агаты оглушил всех:

— Ложь! Не позволю!

Мийфа с усилием воли устояла и не отстранилась. Призрак девочки стал пугающим, внушающий ужас любому, кто увидит её. Страх словно вселился в неё, растёкся по всему телу, проникнув в каждый нерв. Но волшебница не собиралась бросать начатое.

— Ты зла на людей потому, что они погубили тебя?

— Они убили меня и мою бабушку! Обвинили её в злом колдовстве, когда виновны были те иноземцы! Бабушка только помочь хотела! Тебе не понять, каково это быть одинокой и чужой для всех!

Вдруг Мийфу настигли воспоминания о детстве. Она всю жизнь провела в приюте и не знала настоящей семьи. Воспитатели приглядывали за детьми, но никогда не интересовались их проблемами и не помогали им, в то время как воспитанники устраивали между собой разборки. С юных лет Мийфа видела странные видения, о которых по детской наивности рассказывала другим. Взрослые отмахивались от неё, ссылаясь на детскую фантазию, а сверстники посмеивались. С годами становилось только хуже. Мийфа усвоила, что не следовало говорить о своих странностях, но ровесники уже сделали её изгоем. Почти каждый день она подвергалась насмешкам, обидным прозвищам, толчкам и неприличным прикосновениям. Воспитатели словно не замечали ничего. Так продолжалось до тех пор, пока Мийфа не познакомилась с Блэйр, которая защитила её от насмешников.

Поэтому смерть подруги нанесла мучительную боль. Если бы не поддержка Дрена, Мийфа бы пропала в одиночестве.

Агата была чем-то похожа на неё. Такая же замкнутая, одинокая, презираемая окружающими и несчастная. Мийфа почувствовала небывалую тоску и жалость к девочке.

— Я понимаю тебя.

Агата подняла на неё удивлённый и недоверчивый взгляд.

— Почти всю жизнь я была одинока, — продолжала Мийфа. — С рождения я обладала фантастическими видениями, что не приветствовалось окружающими. Для всех я считалась чудачкой и была изгоем. Это было тяжёлое время.

— Если ты понимаешь мои чувства, то почему желаешь спасти этих убийц?

— Да, деревенские ужасно поступили с тобой. Но оглянись — вокруг туман и блуждающие призраки несчастных! Ты прекрасно осознаёшь свою вину перед ними. Переполнившись злобой, ты стала такой же как они!

— Ложь! — вновь завопила Агата и кинулась на Мийфу. Она прошла сквозь неё, обдав могильным холодом, пробравшим до костей. На миг Мийфа потеряла сознание и почти упала на пол, к счастью, Дрен поймал её.

— Так и знал, что от этой девчонки добра не жди! — высказался он, держа ошеломлённую Мийфу. Непобедимые с опаской осмотрелись по сторонам, ожидая ещё одного нападения, но Агата исчезла.

— Нужно бежать отсюда! — крикнул Аделло, но вой призрачной армии за пределами дома заставил его сжаться и передумать.

— Мелкая, очнись! — Дрен пытался привести Мийфу в чувства, которая после атаки призрака потеряла сознание, но она не пришла в себя.

Мийфа очутилась на просторной поляне, освещённой ярким солнцем. Она подняла взгляд. Чистое безоблачное небо походило на голубое море, в которое хотелось окунуться и спокойно плыть по течению. Солнце светило ярко, но от его света не исходило тепла и больно не било по глазам. Это странно. Оглядевшись, Мийфа заметила, что ничто вокруг не шевелилось, даже лёгкого