Однако спустя буквально две встречи я стал понимать, что не все так просто. Например, за некоторые мелкие консультации мне было выплачено явно завышенное вознаграждение. При этом оплата шла через оффшорную компанию на Кипре. Меня это насторожило, поскольку речь шла об информации открытого характера, которую можно было спокойно найти в Интернете.

Стало понятно, что вознаграждение было направлено на постепенное втягивание меня в сотрудничество. Беседы становились все откровеннее, британцев стало интересовать все – мои связи, финансовые возможности, наличие прямых выходовна администрацию президента России, а также контакты с сотрудниками Федеральной службы безопасности, Федеральной службы охраны и Службы внешней разведки. Особенно их интересовали возможности получения информации о деятельности ФСБ по так называемому английскому направлению. Началась откровенная вербовка меня в качестве агента британской разведки.

Англичане по сути предложили мне заняться сбором любого компромата на президента Владимира Путина и членов его семьи. Например, было предложено собрать информацию в отношении одного из госчиновников, через которого они рассчитывали собрать компромат на президента. В частности, они рассчитывали заманить этого чиновника в Лондон, чтобы в обмен на молчание о его личных банковских счетах получить от него компромат на президента. О ком идет речь, я сообщу следователям Генпрокуратуры.

Весь этот рассказ был с демонстративным возмущением отвергнут британскими властями. На наш же взгляд, все рассказанное – очень напоминает чистейшую правду. Нет никакого сомнения, что британские власти очень хотели бы заполучить весомый компромат на российских чиновников (особенно высокопоставленных и близких к президенту и его окружению). Столь же очевидно и то, что Луговой, имеющий в своем распоряжении мощную (и вполне легально действующую) охранную структуру, мог бы стать неоценимым помощником в этом деле. После этого становится вполне понятно, почему британские власти без помех впускали его в Британию, и почему для него были открыты двери таких компаний как «Эринис» и «Риск Менеджмент» (куда практически невозможно попасть «человеку с улицы»).

Помимо этого, признание Лугового хорошо объясняет и то, почему британцы считали, что он будет молчать. Они прекрасно понимали, что предложенная ему деятельность граничит со шпионажем (если не переходит эту грань). И вполне резонно рассчитывали, что об этих соблазнительных предложениях Луговой поостережется открыто рассказывать в России… Кстати, отметьте в последней фразе и интересный выбор глагола: «сообщу», а не «сообщил»! Это также наводит на мысль: до самого мая 2007 Луговой вообще помалкивал обо всей этой истории. А британцы рассчитывали, что он и дальше будет молчать – но просчитались.

Наконец, выдвинутые обвинения в свой собственный адрес Луговой прокомментировал так:

Первое. Я думаю, не нужно быть юристом, чтобы понимать, что для совершения подобного преступления прежде всего нужен мотив. Саша не был моим врагом. Мне не было не холодно, не жарко от того, что он делал в Лондоне, какие писал книги и кого критиковал. Я уже давно в бизнесе, и все это меня мало интересовало.

Второе. Почему-то все английские газеты называют дату отравления 1 ноября, хотя мы с Литвиненко встречались дважды в октябре. Более того, мы еще летом встречались у него дома в отсутствие его жены Марины. Кстати, об этой встрече Березовский не знал. Чем не идеальноеместо для отравления? Однако это были идеальные условия, и этого не произошло. В многолюдном баре, в котором он мог и не появиться, в присутствии десятка свидетелей это имело место. Значит, кому-то было нужно, чтобы нас видели вместе в баре «Миллениум».

Третье. Кто знает Сашу, тот подтвердит, что он никогда не пил и не курил. Ни я, ни Дима не помним, заказывал ли он себе что-то – чай или водку, потому что мы в то время готовились идти на футбол и приняли по хорошей, поскольку, в том числе, было холодно, приняли по хорошей дозе спиртного. Это же каким надо быть идиотом-отравителем, чтобы действовать так примитивно! Значит опять нужно было кого-то подставить.

Четвертое. Если отравление имело место 1 ноября, то каким образом полонием были помечены, я подчеркиваю, помечены, все места в Лондоне, где мы с Литвиненко общались только в октябре, а не в ноябре. И почему полоний был найден в самолетах, на которых мы с Димой возвращались в Москву и Германию, соответственно, в октябре 2006 года. Вывод у меня один – нас специально метили полонием для грядущего использования в политическом скандале.

Пятое. В Лондон на футбол я приехал с женой и с детьми. Все они впоследствии были проверены на заражение полонием и результаты были неутешительными. Вместе со мной они частным образом проходили обследование в больнице. Это же каким надо быть изувером, чтобы подвергнуть угрозе жизнь своих детей и жены!

Шестое. Еще летом 2006 года Литвиненко начал мне дарить всякие мелкие подарки. Когдая лежал на обследовании в больнице, все мои вещи были проверены. Оказалось, что сувениры и ряд документов, переданных мне Литвиненко задолго до 1 ноября, были заляпаны полонием. Я об этом сообщал нашим следователям Генпрокуратуры. Но, по их словам, английских коллег это почему-то не заинтересовало. Возможно, следы оставлял сам Литвиненко, но для британского правосудия эта версия была изначально неприемлема.

Седьмое. Теперь уже не секрет, что все мои контакты с Литвиненко были под жестким контролем спецслужбы Британии. Почему же они не отследили факт отравления Литвиненко и позволили всем нам безнаказанно выехать из Британии? Почему среди десятков озвученных в СМИ мест в Лондоне, где был найден полоний, ни разу не прозвучал адрес, где мы встречались в октябре с английскими разведчиками, в частности, с директором по внутреннему анализу компании и ее финансовым аналитиком? Мне интересно, были ли найдены следы полония в этом офисе, который для них является по сути конспиративной квартирой?

Есть смысл кратко прокомментировать сказанное.

Утверждения насчет дружбы Лугового и Литвиненко – безусловная правда. Еще один парадоксальный факт этого дела заключается в том, что к октябрю 2006 года с Луговым Литвиненко, по-видимому, находился в намного лучших отношениях, чем со своими бывшими друзьями – Фельштинским, Гольдфарбом и Березовским.

Утверждения насчет сувениров и «ряда документов», на которых якобы имеются следы полония – любопытны, но они требуют независимого подтверждения. До сих пор, никто их не подтвердил (впрочем, и не опроверг). Если это правда – то это неопровержимое доказательство того, что Литвиненко имел контакт с полонием-210 чуть ли не за месяцы до своего «официального» отравления!

Версия о том, что Лугового и Ковтуна «специально метили» полонием – интересна, но на данный момент совершенно бездоказательна. Как мы уже отмечали, их загрязнение могло произойти как в результате чьего-то недоброго умысла, так и совершенно случайно (например, в результате случайного контакта с контаминированным человеком или предметом). Практически невозможно определить по самим «следам», какой из двух вариантов имел место.