Загорский поежился. Вспомнив об этом, он вдруг подумал, что даже уход на поверхность, не избавит его от самой сущности того что он там увидел. Это нечто словно следовало за ним всюду и всегда.

— Что за бред?! — прошептал сам себе Крот, глядя в небо, окрашенное кровавыми красками рассвета. — Это всего лишь страх. Всего-навсего страх. — Он вздохнул и тут же стал возражать: — Но что его породило? Что я увидел? Или… что мне показалось… Какие предметы могли вызвать эти видения и напугать? Но фото… Черт возьми…

Со временем некоторые выжившие в общине сходили с ума. Это явление не было повальным и необратимо охватывающим всех, но весьма регулярным. Люди лишались рассудка в силу разных факторов: структуры своей психики, совокупности восприятия действительности и ощущения безысходности. Да мало ли из-за чего еще? Может, и он теперь постепенно лишается рассудка? Сойти с ума очень страшно. Особенно, когда чувствуешь, что безумие совсем рядом. Отстает лишь на полшага, но неумолимо идет следом. Может, это оно и есть?..

Внутри форта послышались крадущиеся шаги. Саша повернул голову и взглянул в темный провал открытой им двери, густо поросшей снаружи травой и желтым мхом на стенах.

Первым показался Тигран.

— Ты уже тут, Саня? Молодчик! Блин, светает уже. Давай ключ.

— А вы чего так долго?

— Да надо было пару дел еще сделать. Записку оставить ну еще кое-что…

Следом вышли пехотинцы из Красноторовской колонии и Рита.

— Рита? — Загорский удивился. — Ты тоже с нами?

— Эти солдаты сказали, что у них есть потери и, возможно, раненые. Быть может, моя помощь понадобится.

— Но у них есть свои врачи…

— А чего ты так переполошился, Саня? — нахмурилась Гжель.

Тигран быстро закрыл дверь, через которую они незаметно вышли, и бросился к дальним кустам, увлекая за собой пехотинцев. Бронетранспортер, по его словам, находился как раз там.

— Я не переполошился, — Загорский пожал плечами. Они двинулись за троицей военных. — Удивился просто.

— Ты себе не представляешь, как я устала от мрака этих подземелий. Могу я хоть раз в жизни выбраться отсюда? — женщина вздохнула.

— Но Красноторовская колония… Там же территория зараженная.

— Тигран ОЗК и для меня прихватил, — улыбнулась Рита…

— Черт! — быстро осмотревший свой бронетранспортер Михеев выскочил из бокового десантного люка.

— Что такое? — Спросил его механик-водитель.

— Канистры! Сперли, суки!

— Канистры? — Тигран взглянул на него.

— Да! Четыре по сорок литров! Соляра наша! — зло прорычал сержант.

— Самохин, падлюга! Я его дом труба шатал! — скривился Тигран.

— Вздернуть вашего шакала надо! — рыкнул морпех. — Кныш! Быстро баки проверь!

— Есть! — мехвод бросился выполнять команду.

— А что с оружием? — поинтересовался Баграмян.

— Автоматы на месте. Там у нас тайник есть. К вам же со стволами нельзя, а оставлять оружие без присмотра не по-гвардейски. Вот и сварганили тайнички в брониках, которые к вам в гости регулярно катаются. Лента в КПВТ тоже на месте. Но вот, мать ее, соляра! Пошли обратно!

— Да мы ее хрен найдем, — поморщился Тигран. — Самохин ее явно зашкерил не хуже ваших стволов. Да и утро уже. Там сейчас просыпаться начнут, будет катавасия, мама не горюй.

Из люка высунулся мехвод.

— Михей, в баках горючка на месте. Не успели, наверное, слить.

— А на обратный путь хватит? — спросил сержант.

Кныш отрицательно помотал головой:

— Очень сомневаюсь.

— Слушай, братан, — Баграмян похлопал Михеева по плечу. — В городе у меня есть пара нычек с топливом. Там и соляра есть. Доедем туда, и бери, сколько влезет. Хватит до Ла-Манша доехать.

— А чего ты это топливо в общину не снес? — удивился Загорский.

— Я что, похож на танкер? За рейд по канистре приносил. А рассказывать не хотел. Самохинские сразу бы оприходовали все для себя, олигархи хреновы…

— Слышь, Михей, — снова показался мехвод.

— Чего?

— Кажись, аккумуляторы тоже снять хотели. Но не стали почему-то. Клеммы только скинули.

— Вот же… — Михеев явно хотел разразиться крепкой бранью, но вовремя взглянул на Риту и смолк. — Ладно. Прикрути обратно клеммы, только быстро. Не возись. — Затем он обратился к Тиграну. — Хорошо, старшой, поедем за твоей солярой. Я пока рацию послушаю. Может, слышно наших.

— Так аккумулятор ведь отсоединен, — развел руками Баграмян.

— Да тут на рации свой. — Михеев полез внутрь.

— А что, тут связь у вас ловит?

— Ну, на базе-то у нас ретранслятор хороший. Мы свой бункер отсюда можем услышать. А вот они нас — нет.

* * *

Четыре человека в серых тяжелых комбинезонах и странного вида респираторах, защищающих все лицо, выстроившись цепью, открыли огонь из стрелкового оружия по паре выползших на берег огромных крабов.

Панцири жутких монстров оказались достаточно крепкими, несмотря на то, что «штурмгеверы» стреляли тяжелыми винтовочными патронами. Большая часть пуль так и не пробила естественную броню крабов. И даже те, что проникли в тела этих исчадий отравленного моря, не нанесли им какого-то заметного ущерба, зато изрядно разозлили. Неповоротливые и медлительные существа поперли прямо на людей, словно грозные танки.

— Наши клиенты, — пробормотал Колесников, глядя в смотровой прибор. — Одеты так же. Оружие… Да, «штурмгеверы», на АК-47 похожие. Интересно, кто кого — они крабов или крабы их?..

Люди стали торопливо отступать, однако к ним спешила еще четверка. Разгрузка корабля тем временем шла полным ходом, и Борис пристально за ней наблюдал, пока стычка людей и крабов не привлекла его внимание, дав на время отвлечься от судна.

Корабль подошел к берегу очень близко. Казалось, что он вообще неуправляем и сейчас просто сядет на мель. Однако первое впечатление Колесникова было ошибочным. Судно подходило медленно, и возле борта со временем стало возможно различить шлюп, на котором находилась группа людей в защитных одеждах. Они двигались на веслах чуть впереди и постоянно делали замеры глубины перед кораблем при помощи очень длинного шеста с чередующимися белыми и черными отметками по всей длине. Воздушный шар уже парил над палубой на высоте примерно сорока метров. Видимо, подняться выше не позволяла конечная длина троса. Однако туман еще позволял морским пехотинцам, находящимся в бронетранспортере, оставаться незамеченными.

Корабль подошел к берегу. Гораздо ближе, чем это могли себе позволить в былые времена десантные суда Балтийского флота во время плановых учений по захвату вражеского побережья, которые регулярно проходили именно здесь до всеобщей катастрофы. Очевидно, судно имело плоское дно и совсем малую осадку. Из этого следовало, что данный корабль является десантным, хотя с виду он напоминал больше какой-то допотопный и очень большой сухогруз. Но вот когда в его носовой части разверзлась пасть десантной аппарели, сомнения растворились сразу же. На внутренней палубе сразу же закипела работа. Капитан Колесников был поражен той слаженностью, с которой действовали неизвестные пришельцы. Одна группа тут же стала вбивать прямо перед рампой судна деревянные сваи, а другая — тут же прибивать к ним настил из толстых досок. Не успели они это сделать, как первая группа, стоя уже на этом настиле, вбивала новые сваи. Тем временем на трех лодках к берегу отправился небольшой отряд из четверых автоматчиков. Именно они и вступили в бой с крабами. Подоспевшая к ним подмога была вооружена уже фаустпатронами. Залп. Взрывы. Одного краба убило сразу, разворотив его тушу. Второму оторвало три конечности и изувечило брюхо. В агонии тот заерзал по песку оставшимися лапами, брызжа во все стороны густой кровянистой массой. Люди осторожно подошли ближе и открыли прицельный огонь по ранам еще живой твари, пока та не издохла.