Согласно рассказу Леонова, его знакомство с будущими правителями «Острова Свободы» произошло не в 1943 году, а на девять лет позже. А именно: молодой советский командировочный Леонов плыл на пароходе из Италии в Мексику, пароход делал остановку в Гаване, а туда, в свою очередь, возвращался из Европы Рауль Кастро (то есть, младший брат Фиделя).

Николай Леонов потом дослужился до генерала и курировал всё латиноамериканское направление в ПГУ КГБ СССР

Впрочем, может быть, Леонов лишь возобновил знакомство, установленное кем-то ещё? Например, можно предположить, что Леонов специально попал на пароход, на котором плыл Рауль Кастро, уже числившийся советским агентом.

К счастью, я с Николаем Сергеевичем Леоновым знаком достаточно хорошо: познакомился с ним ещё в начале 1990-х, когда по молодости писал для журнала «Латинская Америка», где Леонов был членом редколлегии. Как это часто водится в моей профессии, судьба сама свела меня с Николаем Сергеевичем. Изучив доклад Диаса-Версона, я как раз собирался ему звонить и тут увидел его на презентации мемуаров Фиделя в Доме приёмов МИД.

Там, на Спиридоновке, дождавшись, когда Леонов освободится, я спросил у него, во-первых, известно ли ему, что первые советские разведчики выдвинулись на Кубу ещё во время Второй мировой. Во-вторых, я спросил у Николая Сергеевича о том, кем на самом деле был корреспондент вашингтонского отделения ТАСС «душ Сантуш».

Леонов отвечал мне, что, в принципе, в этой истории ничего удивительного нет. Советский разведчик действительно мог въехать на Кубу официальным способом (как журналист) и попробовать там «раствориться»[58].

Конечно, бывших сотрудников ПГУ КГБ СССР не бывает, и, возможно, Леонов лишь ловко меня провёл, сказав, не моргнув глазом, что ему, тем не менее, ни о каком «душ Сантуше» неизвестно. В докладе Диаса-Версона говорилось ещё о каком-то «Гумере Баширове». Но и это имя Леонову ничего не говорило. То есть получается, знакомство со Страной Советов у будущих правителей «Острова Свободы» состоялось именно в лице Николая Леонова и уже после Второй мировой.

Но в таком случае возникает другой вопрос. Не на следующий ли год после знакомства Рауля с Леоновым братья Кастро организовали штурм правительственных казарм Монкада? А ведь это позволяет предположить, что не во Вторую мировую, так в 1950-е годы именно Москва, получается, с самого начала стояла за этим проектом Кастро…

Но и эта теория критики не выдерживает. Попав после штурма Монкады в тюрьму, Рауль и Фидель, как известно, были вскоре амнистированы и эмигрировали с Кубы в Мексику. Там, в Мехико, они обратились в посольство СССР с просьбой дать им оружие для повторной революции. И так же хорошо известно, что этот их запрос остался без ответа: оружие на борту яхты «Гранма» было каким угодно, но не советским. А с проверенными друзьями так бы не поступили: снабдили бы их и винтовками, и патронами, и вообще всем, чем там нужно для прихода к власти. В конце концов, «необходимость вооружённого восстания при социалистической революции» является составной частью как раз ленинского наследия.

Более того: когда братья Кастро всё-таки пришли к власти, то тому же Леонову пришлось искать с ними встречи, перехватывая их в Праге, — о чём он подробно рассказывает в своей книге «Лихолетье». Если бы Кастро действительно были агентами СССР, то такой сложной «многоходовки» организовывать бы не пришлось. Как не пришлось бы в первые месяцы после революции гадать, кто же Фидель по убеждениям. В якобы завербовавшей Фиделя Москве уверенности в этом явно не было. А, значит, бежавшие в США кубинцы-оппозиционеры явно фантазировали на тему Фиделя как советского агента со времён Второй мировой.

Совсем бред

Отсутствие подтверждающих его теорию документов Диас-Версон объяснял тем, что бумаги-де были, но, вот, придя к власти, Фидель-то первым делом и уничтожил дело, заведённое на него кубинской военной разведкой (Диас-Версон даже приводил номер файла «А-943»). Якобы в этом деле как раз и были неопровержимые доказательства связей Фиделя не просто с коммунистами, а именно с Советским Союзом задолго до революции.

На фоне отсутствия у него документов Сальвадор-Диас прибегал к косвенным доказательствам. В частности, в своём докладе он писал:

Конечно, любого, знакомого с историей, такие косвенные «доказательства» смешат.

Во-первых, как мы помним, Литвинов прибыл в Гавану не сам, а по приглашению президента Батисты. Да, очень похоже, что посредством кубинских коммунистов Москва этот процесс ускорила. Но инициаторами установления отношений были всё-таки сами кубинцы.

Во-вторых, как знают все бывшие советские люди, Верховный Совет СССР никогда не принимал таких откровенных постановлений. Конечно, подобного рода решения были — но по линии закрытых решений Политбюро, приказов по разведке и т. п.

Иными словами, доклад Диаса-Версона, так взбудораживший в своё время Конгресс США, мне видится, как весьма специальное сочинение, написанное либо от злобного бессилия, либо под конъюнктуру.

Однако, выведя за скобки, на мой взгляд, фантасмагорию относительно братьев Кастро, я, тем не менее, хочу остановиться на другой теме, поднятой Диасом-Версоном.

Тройная конспирация

В тех московских кругах, где ценят точность информации в том, что касается истории скрытных зарубежных операций, мне подсказали пару дельных, на взгляд этих людей, книг{58}.

Из этих источников можно узнать, что с самого начала в Коминтерне разработали «страховку» в виде параллельного существования в капиталистических странах сразу нескольких компартий. Каждая из них страховала другую на случай ухода одной из них в подполье и т. п. Собственно, ещё в предисловии-справке написал о том, что именно так был основан даже сам Коминтерн. От Советской России там была РКП(б), от Германии — и собственно компартия (КПГ), и группа «Спартак».

А теперь вспомним путаницу в той части книги Зиновия Шейниса, где он рассказывал о том, кто из коммунистов принимал Максима Литвинова в Гаване. В действительности, путаницы никакой нет: вот, как мне подсказали знающие люди в Москве, и кубинские «Народно-социалистическая партия» с «Революционным коммунистическим союзом» не перетекли одна в другой, а существовали параллельно.