Дом Дашки находился на окраине городка. Дальше шел бугристый пустырь, по которому, огибая Молодежный, пролегала железнодорожная ветка, еще дальше виднелся фруктовый сад. Понятно, почему пустырь не застраивался — кто же захочет жить в доме, под окнами которого грохочут поезда.

Дом четырехэтажный, кирпичный, за годы своего существования успел порядком обрасти деревьями, сараями и гаражами и издали походил на монстра, вышедшего погулять со своим семейством в заросли у железной дороги. Судя по номеру квартиры, Дашка жила в первом подъезде на втором этаже слева. Были глубокие сумерки, во многих окнах горел свет, но у Дашки было темно. Да, не подумал я о том, что молодой женщины может не быть дома. На всякий случай решил подняться и позвонить.

Когда вошел в подъезд, услышал, как этажом выше женщина ругается с двумя мужчинами.

— Ты чего, козел вонючий, опять приперся?! — со злостью, если не с ненавистью молвил низкий женский голос. — Сколько раз тебе говорить, чтобы не торчал у моего дома!

— Где хочу, там и торчу! — агрессивно и на повышенных тонах отвечал мужчина. — И ты мне не указ, сучка гребаная!

— Сам мудак неполноценный! — свирепо и с презрением проговорил женский голос. — Иди на хер, и чтобы я тебя больше здесь не видела!

— Ты чо, коза, на моего кореша тянешь? — тягуче, с блатными интонациями вклинился в разговор третий, принадлежащий мужчине голос. — Совсем нюх потеряла, не чуешь, как и с кем разговаривать нужно? Отпусти его!

— А ты кто такой? — громко, нахраписто проговорила женщина. — Валите оба отсюда, пока без причиндалов мужских не остались!

В этот момент где-то вверху открылась дверь чьей-то квартиры, и женский старческий голос визгливо воскликнул:

— Да заткнетесь вы, в конце концов, бичи проклятые?!

Трое ссорившихся хором ответили:

— Сама заткнись, дура старая!

Дверь с грохотом захлопнулась, а первый мужской голос свирепо прошипел:

— Предупреждаю, сука, если увижу тебя хоть с одним хахалем, порежу!

За то время, что длилась разборка, я не спеша успел подняться на площадку между первым и вторым этажом. Когда я повернулся и ступил на следующий лестничный марш, то моим глазам открылась площадка второго этажа и то, что на ней происходило. А происходило на ней следующее. Моя знакомая Дашка Соломина, вызывающе одетая и раскрашенная — мини-юбка, топ, открывающий пупок, яркий макияж и вычурной формы очки, — пихалась с двумя парнями. Одного, худого, длинного и белобрысого, она, держа за грудки, прижимала к стене и время от времени встряхивала; второго — похожего на инопланетянина из-за вытянутой, будто дыня, головы, — лезшего на молодую женщину петухом, отталкивала локтем. Все трое были в дымину пьяны. Язык Дашку плохо слушался, говорила она искаженным, словно «плавающим» голосом, оттого-то я ее сразу по голосу и не узнал.

Моего вмешательства в происходящие события не потребовалось. Неожиданно с силой и ловкостью, обычно не свойственной женщине, она оторвала худого от стенки, крутанулась с ним вокруг своей оси и с криком «заколебал, гад!» швырнула с лестницы.

Парень, растопырив руки и склонившись вперед, помчался по лестничному маршу, часто-часто перебирая ногами, изо всех сил стараясь до-гнать несущуюся вперед верхнюю половину туловища, не догнал, перешел из полувертикального положения в горизонтальное, подтянул ноги, будто самолет шасси, и… полетел. Несомненно, он летел бы долго и наверняка мог бы поставить мировой рекорд на соревнованиях по дальности полета по лестнице, но тут на его пути попался я — вернее, мой живот. Врезавшись в него головой, парень «выпустил шасси», сбил меня с ног и, схватившись за мои бока руками, пробежал со мной, будто бык с тореадором на рогах, пару метров и впечатал в стену подъезда.

Мать твою, алкаш чуть ребра не сломал!

А на площадке второго этажа продолжала бушевать Дашка. Она увернулась от летящего в ее лицо кулака «инопланетянина», который, оскорбившись за то, как Соломина обошлась с его приятелем, пошел в атаку, поднырнула под его руку и, оказавшись за спиной парня, схватила его за шиворот.

— Чтоб я твою рожу космическую здесь больше не видела! — крикнула она истерически. С этими словами, подтащив «инопланетянина» к верхней ступеньке лестничного марша, швырнула его вниз и уже в полете добавила парню ногой под зад.

Второй участник соревнований на дальность полета с лестницы летит! Я едва успел схватить все еще упиравшегося в мой живот и барахтающегося худого за воротник старенькой рубашки, развернуть его на сто восемьдесят градусов и выставить перед собой, как в следующее мгновение в него врезался «инопланетянин». Удар был такой силы, что выбил у меня из рук длинного, и оба парня упали к моим ногам.

— Да я тебя, суку, урою! — заорал разъяренный длинный, поднимаясь на ноги. Он попытался было побежать вверх к Дашке, но я вновь ухватил его за воротник.

— Эй, эй, парень, все, успокойся! — сказал я строго. — Полиция!

Мои слова подействовали отрезвляюще на парочку дебоширов. Болтавшийся в моей руке парень прекратил извиваться, словно червяк, и я его опустил на лестницу. «Инопланетянин» поднялся с лестничной площадки и, хлопая глазами, уставился на меня.

По-видимому, было в моем лице нечто такое, что никак не делало из меня блюстителя порядка, так как, рассмотрев меня более внимательно, «инопланетянин» ухмыльнулся и заявил:

— Ладно гнать-то! Документы покажи!

Драться с алкашами я не собирался. Сгреб их обоих и толкнул к следующему лестничному пролету.

— Еще что тебе показать?! — стал наезжать я на парней, выталкивая их с площадки. — Съезжу по физиономии, мало не покажется. Проваливайте отсюда, пока все зубы целы. Ну?!

Мой грозный тон, внушительный рост и солидных размеров мышечная масса подсказали пьянчугам, что я не Дашка и со мной лучше не связываться.

— Ладно, стерва, я с тобой позже поговорю! — взглянув вверх на площадку, где, удивленно взирая на меня, стояла Дашка, пригрозил напоследок девушке длинный и, потянув за руку «инопланетянина», стал спускаться на первый этаж.

— В-вы?! — никак не ожидавшая увидеть меня в своем подъезде, недоуменно спросила девушка. — Но как вы нашли меня?

— Ты же сама мне свой адрес дала, — улыбнулся я. — Или забыла?

— Ах да! — Дашка, не надеясь на свои пьяные ноги, которые у нее то и дело подламывались, взялась за перила. — Ч-что-нибудь случилось?

— Да нет, в гости пришел, — смутился я, чувствуя себя не очень-то уютно в роли незваного гостя, и тем не менее стал подниматься по ступенькам.

Дашка размашистым движением сдернула с лица очки и внимательно, насколько это возможно для находящегося в изрядном подпитии человека, глянула на меня, словно пытаясь по моему внешнему виду определить, что же привело мою персону к ее дому.

— Значит, что-то все-таки случилось, — проговорила она уверенно.