Произнеся это, она пошатнулась и прежде, чем Табита смогла ее удержать, без чувств опустилась на пол.

— Принеси воды, — приказала Табита прибежавшей служанке, — Юнис упала в обморок.

Робко взглянув на нее, старуха Марта вышла и вскоре вернулась со стаканом воды, после чего принялась приводить в чувство свою горячо любимую хозяйку. Как только это было сделано, Табита удалилась в свою комнату, оставив Юнис и Марту сидеть в маленькой гостиной, с тоской смотреть на огонь в камине и переговариваться шепотом.

Старая служанка решила, что так больше продолжаться не может, и принялась уговаривать младшую хозяйку покинуть этот полупустой загадочный дом. К ее большой радости, Юнис согласилась, несмотря на все протесты сестры, и одна лишь мысль об отъезде значительно укрепила ее самочувствие и расположение духа. В Морвилле сняли небольшой, но уютный домик и для скорейшей смены обстановки сделали все необходимые приготовления.

Наступила последняя ночь в старом доме, и, казалось, все злые болотные духи и шторм объединили усилия, чтобы нанести решающий удар. Изредка, когда ветер стихал, на далеком берегу становился слышен стон моря, с которым причудливым образом переплетался безутешный звон колокола на буйке, раскачивающемся на волнах. И когда буря поднималась вновь, ее яростные порывы заглушали шум прибоя, и она бушевала по оголенным болотам и обрушивала весь свой гнев на дом у ручья. Чудные голоса свистели в дымоходах, оконные стекла дребезжали, двери хлопали, и даже занавески, казалось, жили собственной жизнью.

Юнис лежала в постели и не могла уснуть. Маленький ночник в масляном блюдце слабо освещал изъеденную червями старинную мебель, придавая теням предметов уродливые очертания. Особенно резкий порыв ветра почти лишил ее защиты, которую давал ночник, и она лежала, с ужасом прислушиваясь к скрипу и другим звукам, раздававшимся с лестницы, горько сожалея о том, что не попросила Марту остаться с ней на ночь. Тем не менее она могла сделать это сейчас. Юнис поспешно встала с кровати, подошла к огромному платяному шкафу и только протянула руку к халату, висящему на крючке, как вдруг отчетливо услышала звук шагов на лестнице. Халат выпал из ее дрожащих пальцев, сердце застучало быстрее, и она бросилась обратно в постель.

Звуки стихли, и воцарилась тишина, которую Юнис так и не решилась прервать, как бы ей этого ни хотелось. От резкого порыва ветра оконные стекла содрогнулись и свет лампы почти погас, а когда пламя перестало дрожать, она увидела, как дверь медленно приоткрылась и огромная тень чьей-то руки скользнула по бумажным обоям на стене. Юнис по-прежнему не могла вымолвить ни слова. Дверь с треском распахнулась, и в комнату вошла фигура в плаще. Когда она откинула свой покров, Юнис с неописуемым ужасом увидела перед собой покойную Урсулу с повязанным на голове платком, лицо которой исказилось в жуткой улыбке. Последним усилием воли она подняла голову в надежде, что кто-нибудь придет на помощь, и когда фигура бесшумно приблизилась к ней и опустила холодную руку на ее лоб, дух Юнис Мэллоу с диким воплем покинул тело и устремился в Вечность.

Разбуженная криком Марта прибежала в спальню и в ужасе застыла, увидев склонившуюся над кроватью фигуру. Служанка с дрожью следила за тем, как та медленно откинула капюшон и сняла платок, и тогда перед ней предстала Табита, лицо которой настолько исказилось от смеси ликования и страха, что Марта едва ее узнала.

— Кто здесь? — жутким голосом вскрикнула Табита, увидев тень старухи на стене.

— Мне показалось, я слышала чей-то крик, — сказала Марта, войдя в комнату. — Меня кто-то звал?

— Да, Юнис, — ответила та, пристально глядя на нее. — Я тоже услышала крик и поспешила на помощь. Что с ней такое? Она впала в оцепенение?

— Да, — произнесла старуха, опустившись у кровати на колени и горько всхлипывая. — В оцепенение смерти. Ах, дорогая моя, бедная моя девочка, и почему все должно было закончиться вот так! Она умерла от страха, — добавила старуха, указывая на глаза Юнис, все еще полные ужаса. — Она увидела что-то дьявольское.

Табита потупила взгляд.

— У нее всегда было больное сердце, — пробормотала она, — эта ночь ее напугала; она напугала и меня.

Выпрямившись, она встала у изголовья кровати, и Марта накрыла лицо покойной простыней.

— Сначала Урсула, потом Юнис, — проговорила Табита, глубоко вздохнув. — Мне нельзя здесь оставаться. Оденусь и дождусь утра.

В тот же миг она вышла из комнаты и, опустив голову, вернулась в свою спальню. Марта осталась у постели умершей и, осторожно опустив ей веки, упала на колени и долго и искренне молилась за душу усопшей. Охваченная горем и страхом, она оставалась в спальне, пока не услышала резкий крик Табиты, заставивший ее вскочить на ноги.

— Что? — вопросила старуха по дороге к двери.

— Где ты? — выкрикнула Табита, приободрившись.

— В спальне мисс Юнис. Вам что-нибудь нужно?

— Сейчас же спускайся! Скорее! Мне нехорошо.

Внезапно она перешла на крик.

— Ради бога, скорее! Скорее, а то я сойду с ума! В доме бродит какая-то женщина.

Старуха торопливо спустилась по темной лестнице.

— Что случилось? — воскликнула она, войдя в комнату. — Кто это? О чем это вы?

— Я ее видела, — прохрипела Табита, судорожно хватаясь за ее плечо. — Я как раз шла к тебе, когда увидела перед собой фигуру женщины, которая поднималась по лестнице. А что, что, если Урсула пришла за душой Юнис, как и обещала?

— А что, если за вашей? — странным голосом произнесла Марта, сама того не желая.

Табита страшно побледнела и упала на колени, цепляясь дрожащими руками за полы ее платья.

— Зажги свет, — закричала она в исступлении, — разожги камин, подними шум! Тьма, будь она проклята! Неужели день никогда не наступит?

— Скоро, скоро, — с трудом преодолевая отвращение, попыталась успокоить ее Марта. — Придет день, и вы посмеетесь над своими страхами.

— Я убила ее, — воскликнула несчастная. — Я убила ее, напугав. Почему она не отдала мне деньги? Ей они были не нужны. Ох! Что это там?

Марта в ужасе взглянула туда, куда указала Табита, но ничего не увидела.

— Это Урсула! — сквозь зубы произнесла Табита. — Прогони ее! Прогони!

Марта, необъяснимым образом чувствуя чье-то присутствие в комнате, сделала шаг вперед и встала перед Табитой. В тот же миг та взмахнула руками, будто пытаясь освободиться от чьей-то хватки, привстала и без единого слова упала замертво.

Окончательно лишившись самообладания, служанка с диким криком выбежала из комнаты, стремясь поскорее покинуть таинственный дом, в котором царила смерть. Ржавые засовы на огромной двери с трудом поддавались, и в ушах звенели странные