настолько пьяным, что пытался влезть в трюм, не открыв люка? Или я купил пачку поддельных ломбардных расписок? Неужели я?..

— Вы его только послушайте, — произнес Сэм, багровея от гнева. — Пусть меня повесят, но я его…

— А не ты, так я ему задам! — зарычал Дик, для которого фальшивые расписки были больным местом.

— Юнга! — заорал штурман, высунув голову из кают-компании.

— Иду, сэр! — ответил Генри. — Прошу прощения, но мне уже пора, — вежливо добавил он. — Нам со штурманом нужно кое о чем потолковать.

— Придется мне искать другое судно, — проговорил Дик вслед маленькой юркой фигурке, сбегавшей по трапу в кают-компанию. — Никогда еще мне не приходилось служить на судне, где юнга делает все, что ему вздумается.

Сэм покачал головой и вздохнул.

— Это лучший корабль, на каком мне довелось быть, если не считать сей неприятности, — твердо добавил он.

— Что с ним будет, когда он подрастет? — спросил Дик, теряясь в необъятном множестве догадок. — Негоже так мальчишку распускать. Одна добрая порка в неделю пошла бы ему на пользу, да и нам тоже.

Тем временем объект их заботы спустился в каюту и, прислонившись к камину, ждал, когда штурману будет угодно с ним заговорить.

— Где шкипер? — спросил тот, сразу переходя к делу.

Генри обернулся и взглянул на маленькие стенные часы.

— Гуляет взад-вперед по улице в Грейвзэнде, — осторожно ответил он.

— Да у тебя, кажется, дар ясновидения, — проговорил штурман, краснея. — И зачем он там гуляет?

— Чтобы увидеть, как она выйдет.

Штурман сдержался, но уже с трудом.

— А что он сделает, когда она выйдет? — спросил он.

— Ничего, — с уверенностью ответил «ясновидящий». — А чего вы ищете? — с ноткой беспокойства в голосе поинтересовался он, когда штурман встал с сундука и, подняв крышку, принялся в нем рыться.

— Веревку, — прозвучал ответ.

— Ну зачем же вы меня спрашивали? — жалобно зачастил Генри. — Это правда. Он ничего не сделает. Он никогда ничего не делает, глядит только.

— Хочешь сказать, будто ты меня не дурачишь? — крикнул штурман, схватив Генри за шиворот.

— Идите посмотрите сами, — пискнул Генри.

Штурман выпустил мальчишку и с озадаченным выражением лица уставился на него, припомнив внезапно тысячу странностей, которые он подметил в шкипере.

— Иди приведи себя в порядок, — строго приказал он. — И помни: если окажется, что ты мне голову морочишь, то я с тебя живо шкуру сдеру.

Юнга не заставил просить себя дважды. Он вылетел на палубу и, не обращая внимания на насмешки матросов, приступил к своему туалету с тщательностью, какой у него никогда в жизни никто не подмечал.

— В чем дело, парнишка? — поинтересовался повар, которого любопытство так и разбирало.

— О чем это вы? — с полным достоинства видом спросил Генри.

— Намываешься там, и всякое такое… — простодушно сказал повар.

— А ты разве никогда не моешься, грязная свинья? — деликатно спросил Генри. — Неужто ты вздумал, что твоя стряпня тебя делает чистеньким?

Повар сжал кулаки и, не смущаясь тем, что повторяется, пробурчал Сэму что, мол, пусть его повесят, но он ему задаст.

— Мы со штурманом выйдем прогуляться, Сэм, — заметил юнга, не без труда натягивая на себя фуфайку. — Будьте повнимательней и не угодите в историю. Можешь вот коку со сковородками помочь, если тебе больше нечего делать. Только не слоняйся без дела.

С появлением штурмана Сэм замолк на полуслове и вместе с остальными стоял и молча смотрел, как тот вместе с юнгой сходит на берег. Присутствующие заметили, что Генри шагает с высоко поднятой головой, но было ли это связано с тем, в чьей компании он находился, или же с блестящим внешним видом, которого он смог добиться, — неизвестно.

— Полегче, куда ты так, — задыхаясь произнес штурман, вытирая раскрасневшееся лицо платком. — Куда ты так несешься?

— Мы можем опоздать, если не поспешим, — пояснил Генри, — и вы будете говорить, что я все врал.

Штурман больше не возражал, и они продолжали быстро шагать, пока не достигли маленькой тихой улицы на окраине Грейвзэнда.

— Вот он где! — воскликнул Генри, остановившись и указывая на фигуру мужчины, медленно прогуливавшегося в конце улочки. — Она там в школе, учительницей, что ли. Вот они выходят.

Стоило ему это сказать, как из дома в конце улицы показалась маленькая девочка с ранцем и связкой нот, возглавлявшая небольшой отряд, а за ней высыпали и другие, разбегаясь по двое и по трое в разные стороны.

— Есть хорошенькие, — заметил Генри, одобрительно поглядывая на проходивших девочек. — А вот и она идет! Уж не знаю, что в ней такого особенного.

Штурман с большим интересом разглядывал приближавшуюся барышню. Он увидел хорошенькое личико с милыми серыми глазами и ярким румянцем, вызванным, вероятно, шкипером «Чайки», который на почтительном расстоянии следовал за ней и старался изо всех сил скрыть смущение при виде неожиданно появившихся моряков.

— Здравствуй, Джим, — небрежно произнес он.

— Здравствуйте! — с деланым удивлением сказал штурман. — Кто бы мог подумать, что вы окажетесь здесь!

Шкипер, не удостаивая ответом это лицемерие, пристально глядел на Генри, пока с лица приветливо ухмылявшегося мальчика совершенно не стерлась улыбка.

— А я тут как раз прогуливался потихоньку, — проговорил шкипер, медленно повернувшись к штурману.

— Ну, тогда до скорого, — пробормотал тот, желая поскорее уйти.

Шкипер кивнул, повернулся и продолжил свою «тихую прогулку» в таком темпе, что штурману от одного его вида стало жарко.

— Ему придется приналечь, если он хочет ее догнать, — задумчиво заметил штурман.

— Он ее не догонит, — сказал Генри. — Он никогда этого не делает, а если и догонит, то лишь пройдет мимо да глянет на нее краем глаза. По вечерам он пишет ей письма, но так ни одного и не отправил.

— Откуда тебе знать? — спросил его штурман.

— Я ему через плечо заглядываю, когда ставлю посуду в шкаф, — ответил тот.

Штурман остановился и пристально посмотрел на своего юного, но подающего большие надежды спутника.

— Пожалуй, ты и через мое плечо иногда заглядываешь? — предположил он.

— Да вы же никому, кроме своей жены, не пишете, — небрежно заметил Генри. — Разве что своей матушке. По крайней мере, других писем я не видел.

— Ты скверно кончишь, приятель, — глухо проговорил штурман. — Помяни мое слово.

— Куда он их только девает, ума не приложу, — продолжал Генри, не придавая значения своему будущему. — Ей он их не отдает. Наверное, духу не хватает. Ух, до чего жарко!..

Они снова спустились к реке, и юнга нерешительно задержался у дверей маленькой пивной, приоткрытая дверь и посыпанный песком пол которой приглашали прохожего зайти.

— Ты бы справился с бутылкой имбирного пива? — спросил штурман, тоже поддавшись соблазну.

— Нет, — коротко ответил Генри. — Едва ли. Уж лучше я