Но ветераны и не думали сдаваться. Все же гульды — воинственный народ, храбрости им не занимать, а может, это относится конкретно к этим солдатам. Ведь знают, что против них около десятка человек, но и мысли нет об отступлении. Перебежками, вперед, на врага, сократить дистанцию, сойтись грудь в грудь! Разбойнички стреляют, вот только ни одна пуля не находит своей цели. Понятно. Нервы все же сдают. А вот кто-то всадил-таки пулю в гульда, того даже закружило на месте волчком.

Оставшиеся двое стреляют. Как там с результативностью, и не поймешь. Дистанция слишком велика, но уже скоро все решится. Виктор несется к месту схватки во весь опор, завладев лошадью убитого драгуна. Ну же, давай, быстрее! Виктор буквально соскальзывает с коня на твердую почву, карабин сам собой вскидывается к плечу, цель — в прорези прицела, расстояние — порядка ста шагов. Выстрел! Приголубил красавца. Пара секунд — все, готов. Где последний? Залег? А это что за чертовщина? Зван выбрался из окопа и бросился вперед. Понятно. Похоже, он приголубил последнего. Вот в бою вопросов нет, этот ватажник хладнокровнее Горазда, почти такой же, как Виктор, а как после… Ладно, будем надеяться, что из произошедшего он извлечет верный урок.

Раненых оказалось трое. Вообще-то четверо, но Зван, паразит такой, своего добил. Потом-то винился, но того уж не воскресить. С другой стороны, и понять можно. Какие уж тут пленные, когда нервы натянуты, как струны. Парни и без того не проявляли энтузиазма, когда до них наконец дошло, что нападать они будут на драгун. Это ж где такое видано, чтобы разбойнички нападали на военных, да еще и числом превосходящих?! А теперь — гляньте на них. Ходят гоголями, словно полк положили, никак не меньше.

Все тела и лошадей с дороги забрали и ушли именно в тот лес, откуда появились солдаты, вот только держались подальше от дороги, забравшись в самую чащу. Трудновато пришлось, ну да ничего, им к ложбинам и буреломам не привыкать. Нашли укромное местечко на дне глубокого оврага, тут кричи не кричи, все бесполезно, не услышит никто.

Как ни торопились, но повязки на раны всех солдат наложить успели. Не хватало еще, чтобы кровью кто-нибудь изошел, а у Виктора к ним разговор имеется, и очень даже серьезный. Вот они сидят, красавцы, в одном исподнем. Отчего так? А незачем форму лишний раз грязнить. Вон ватажники и убитых уж раздели, вдоль ручья устраиваются, постирушки затеяли. Правильно: кровь, она, пока свежая, куда лучше отстирается. Опять же надевать на себя одежду с чужого плеча, не простирнув, — неправильно.

— Ну что ж, господа драгуны, давайте поговорим, — удобно устроившись на пеньке перед группой связанных гульдов, начал Виктор. — Кто я, вам знать не обязательно, а вот ответить на мои вопросы желательно, потому как одного из вас я собираюсь отпустить. Кого, пока не знаю, предполагаю, что самого сговорчивого, остальных ждет смерть. Молчунов — мучительная, тех, кто станет говорить, но скажет недостаточно, — скорая. Как говорится, все в ваших руках.

— Да пошел ты, — зло бросил один из пленников, раненный в плечо, плюнув под ноги Виктору.

С виду молодой, но вот борзый дальше некуда. Или он думает, что тут хихоньки-хахоньки? А может, есть что-то в облике Виктора, выдающее его принадлежность к более цивилизованному обществу? Странно, другие до этого ничего подобного не замечали, скорее даже наоборот. А-а-а, понял! Это спесь высшей, так сказать, расы. Ладно, как скажешь.

Не меняя выражения лица, с абсолютным спокойствием Виктор подошел к связанному наглецу и отволок его на несколько шагов в сторону, но так, чтобы остальные видели. Разорвал нижнюю рубаху и аккуратно, дабы не повредить чего лишнего, сильно прижав мученика к земле (вертится, паразит!), вскрыл живот и разрезал путы. А чего теперь его опасаться, если он с воплями и плачем пытается собрать свои внутренности, тут же вывалившиеся наружу и просачивающиеся сквозь пальцы? Ага, вот сейчас все брошу и стану тебя добивать. Сам напросился.

— Им я займусь чуть позже, как и любым из упрямцев. Но кто-то может сделать так, чтобы я решил, что с него достаточно мучений, и тогда я его просто добью. Итак, один из вас может уйти отсюда живым. Во время кампании в прошлом году какая-то рота драгун сожгла большое село и находящийся поблизости постоялый двор, который находился примерно посредине между пограничной крепостью и Звонградом, на большом торговом тракте. Меня интересует, что это была за рота и где она находится…

Ну да, проблемы у него с понятием чести. А с какого перепуга он должен думать о ней? Вот если в чистом поле, да лицом к лицу, тут еще можно подумать. А коли уж встал на путь террориста или диверсанта, то про все эти понятия забудь. Он и забыл. Впрочем, едва получив ответ на свой вопрос, он всех упокоил, чисто и без измывательств, даже того нахала добил, причем раньше, чем остальных спровадил на тот свет. Зачем лишний раз мучить человека? Чай, Виктор не маньяк какой. Разумеется, поступил бесчестно, в нарушение собственного слова, а кто его в этом уличит? Разве только сам, но то вопрос к его совести, а она молчит. Ему был важен результат. А результат был.

Опять, выходит, барон Берзиньш. На этот раз не тот старый хрыч, а вполне молодой, наследник из дальних родственников, из тех самых, которые были так ненавистны старику. Вот оно как все обернулось. Хотя и не по его душу заявились те солдаты, но получается, что, сами того не ведая, посчитались за товарищей и прежнего хозяина. Ладно, живите пока. Главное, что он знает, но сейчас есть иные заботы, все остальное — чуть позже.

Что за времена пошли! Гульды на своей земле не могут чувствовать себя в безопасности. Ладно раньше, нападали разбойнички, не без того. Но что это были за нападения! Из пяти лишь одно едва-едва кончалось плохо для купцов. Зря, что ли, наемники свой хлеб едят? И бароны раньше весьма неплохо гоняли лихих, они им тоже как кость в горле. Ведь мало того, что торговцев щиплют, так еще и на их собственность зарятся! Обирают крестьян, угоняют скот, да мало ли еще чего. Если им вовремя укорот не сделать, так они и совсем обнаглеть могут от безнаказанности, поди и на замок напасть. Опять же за спокойствие на своих землях бароны несут ответ перед королем. Однако в первую очередь они заботились о себе, но польза от того была и другим.

А сейчас что-то непотребное творится. Вся Гульдия взбаламучена. Завелась какая-то банда (а может, и несколько) и уж больно во многих местах успела отметиться. Банда не простая, а славенская. Слухам верить полностью нельзя, но в то, что это славены, верилось. Как они умудрялись выживать в Гульдии? Где их логово? Где они сбывали награбленное? Где тратили деньги? Все эти вопросы не находили ответа, но факт оставался фактом.

Чуть ли не вся армия сейчас занималась патрулированием дорог и прочесыванием местности. Поговаривают, уже накрыли четыре банды, за которыми охотились давно и безрезультатно, да еще множество мелких. Вот только не то все это. Там были гульды, фряжцы, латгалийцы, киренаикцы и даже балатонцы (этих-то как сюда занесло?), но ни одного славенина. Как говорится, у лихих нет национальности, разбойник он и есть разбойник. Но вот не было среди них никого из восточных земель — и все тут!