Наверняка так и будет.

Я кошусь на Виолу, и она тут же прячет глаза.

Хильди приводит нас к самой дальней постройке Фарбранча: ко входу ведет лестница, а над крышей развевается небольшой флаг.

Я останавливаюсь.

— Дом мэра? — спрашиваю. — Да?

— Заместителя мэра, — отвечает Хильди, с громким топотом поднимаясь по деревянной лестнице. — И моей сестры.

— Моей тоже, — добавляет открывшая нам дверь женщина — точьвточь Хильди, только немножко пухлее, моложе и сердитей.

— Франсиа! — говорит Хильди.

— Хильди, — говорит Франсиа.

Они кивают друг другу — не обнимаются, не пожимают руки, а просто кивают.

— Что за напасть ты притащила в мой город? — спрашивает Франсиа, окидывая нас взглядом.

— Так он теперь твой? — улыбаясь и приподнимая брови, говорит Хильди. Затем поворачивается к нам. — Как я уже сказала Мэтью Лайлу, этим щеняткам нужно убежище. А если Фарбранч не убежище, то что?

— Я не про щенят, — отвечает Франсиа. — Я про армию, которая за ними гонится.

— Армия? — выдавливаю я. От страха мое нутро скручивается в узел. Виола говорит то же самое, хором со мной, но на сей раз никто не улыбается.

— Какая еще армия? — Хильди хмурит лоб.

— С дальних полей долетели слухи, бутто на другом берегу реки собирается армия, — отвечает Франсиа. — Армия конников. Из Прентисстауна.

Хильди поджимает губы.

— Пять человек на конях — еще не армия. Этот отряд послали в погоню за нашими щенятками.

Франсию слова Хильди явно не убеждают. Первый раз вижу руки, настолько скрещенные на груди.

— Да и вапще, брод через реку очень далеко, вниз по течению, — продолжает Хильди, — такшто в ближайшее время до Фарбранча никто не доберется. — Она вновь смотрит на нас и качает головой. — Армия! Скажешь тоже.

— Мой долг — бороться с любыми угрозами…

Хильди закатывает глаза.

— Вот не надо этих красивых слов о долге, сестренка! — говорит она, проходя мимо Франсии к двери. — Твой долг придумала я, так-то. Пошли, щенятки!

Мы с Виолой не двигаемся с места. Франсиа ведь нас не приглашала.

— Тодд? — лает Манчи.

Я делаю глубокий вдох и шагаю навстречу Франсии:

— Здрасьте, мим…

— Мэм! — шепчет сзади Виола.

— Здрасьте, мэм! — с замиранием сердца исправляюсь я. — Меня зовут Тодд. А это Виола. — Франсиа все еще держит руки скрещенными, бутто у них с Хильди какоето соревнование. — Честное слово, там было всего пять человек, — говорю я, хотя слово «армия» торчит из моего Шума со всех сторон.

— И я должна тебе верить? — спрашивает Франсиа. — Мальчишке, за которым гонятся? — Она смотрит на Виолу, не сходя с нижней ступеньки. — Интересно, почему вы вапще убегаете?

— Да брось уже, Франсиа! — говорит Хильди, открыв дверь и придерживая ее для нас.

Франсиа разворачивается и отгоняет Хильди в сторону.

— В этом доме я решаю, кого пускать, а кого нет!.. — Опять смотрит на нас. — Ну заходите, коли пришли.

Так мы впервые сталкиваемся с фарбранчским гостеприимством. Заходим внутрь. Франсиа и Хильди грызутся между собой: первая утверждает, что ей некуда нас положить. Но Хильди берет верх, и нам показывают две отдельные комнатки на втором этаже.

— Собака будет спать на улице, — говорит Франсиа.

— Но он же…

— Это был не вопрос, — перебивает меня она и выходит из комнаты.

Я выхожу следом за ней. Она, не оборачиваясь, спускается по лестнице. В следующую минуту снизу опять раздаются их с Хильди сердитые голоса, хоть они и пытаются не шуметь. Виола тоже выходит из комнаты и прислушивается. Секунду или около того мы стоим молча.

— Что думаешь? — спрашиваю я Виолу.

Она на меня и не смотрит. А потом вроде как решает посмотреть и даже отвечает:

— Не знаю. А ты?

Пожимаю плечами:

— Не шибко-то она нам рада. Но здесь безопасней будет. Стены есть и все такое. — Я опять пожимаю плечами. — Да и Бен хотел, чтобы мы сюда пришли.

Это правда, только я до сих пор не соображу зачем.

Виола обхватывает себя руками — прямо как Франсиа и в то же время совсем иначе.

— Понимаю.

— Такшто, думаю, на время можно и остановиться.

— Да, — кивает Виола. — На время.

Мы опять прислушиваемся к ссоре.

— Знаешь, то, что ты сделал на огороде… — начинает Виола.

— Дурацкий поступок, забыли, — быстро выпаливаю я. — Даже обсуждать не хочу.

Щеки у меня начинают гореть, и я скрываюсь в своей комнатушке. Стою там и кусаю нижнюю губу. Комната выглядит так, как бутто раньше здесь жил какой-то старик. Да и пахнет так же, зато кровать нормальная, и на том спасибо. Я снимаю и открываю рюкзак.

Озираюсь по сторонам — не смотрит ли кто? — и вытаскиваю книжку. Разворачиваю карту, веду пальцем по стрелкам через болото и вдоль реки. Хотя моста на карте нет, но есть поселение. А под ним надпись.

— Фэ-рэ… — читаю я себе под нос. — Фэ-а-рэ-бэ-рэ…

Фарбранч, ясное дело.

Я громко соплю, разглядывая текст с обратной стороны карты. Слова «Ты должен их предупредить» (да, да, я знаю, заткнись уже) подчеркнуты. Виола правильно спросила: кого мне надо предупредить? Жителей Фарбранча? Хильди?

— И предупредить о чем? — вслух спрашиваю я. Листаю книжку: множество страниц, исписанных сотнями и сотнями слов: как бутто Шум записали на бумаге, ничего не разобрать.

— Эх, Бен, — шепчу я, — чем же ты думал?

— Тодд? — кричит Хильди с первого этажа. — Ви?

Я закрываю дневник и гляжу на обложку.

Позже. Спрошу об этом позже.

Обязательно.

Но не сейчас.

Откладываю книжку и спускаюсь по лестнице. Виола уже там. Хильди с Франсией тоже, и руки у них по-прежнему скрещены на груди.

— Мне пора возвращаться на ферму, щенятки, — говорит Хильди. — Надо работать на благо деревни. Севодня за вами присмотрит Франсиа, а завтра я опять приду.

Мы с Виолой переглядываемся: нам почему-то не хочется, чтобы Хильди уходила.

— Вот спасибочки! — Франсиа хмурится. — Уж не знаю, что вам наболтала про меня сестрица, но детьми я не питаюсь.

— Да она вапще… — начинаю я и умолкаю, но Шум заканчивает за меня: …ничего про вас не говорила.