и не потерять дыхание), перебежала дорогу и оказалась возле супермаркета как раз в половине восьмого, когда открылся газетный ларек и заспанная недовольная тетка принимала от водителя пачки газет и журналов.

Как каждое утро, Ксения купила рекламную газету, как каждое утро, сунула ее в карман и побежала домой по тому же самому маршруту – по проспекту, через сквер, только выбежала через другие ворота, проскочила переулок и, постепенно снижая темп, подбежала к дому с другой стороны.

Она не стала торопиться – сначала приняла душ, насухо растерлась и только тогда просмотрела газету.

Не задерживаясь на страницах с вакансиями и знакомствами, сразу перешла к части «Разное».

Как всегда, она пробежала глазами обычные объявления.

«Продам детскую скрипку в хорошем состоянии», «Куплю европейские марки начала двадцатого века», «Отдам в хорошие руки котят английской короткошерстной породы»…

Вот оно!

Сердце Ксении забилось.

«Продам старинный двустворчатый инкрустированный шкаф. Изготовлен в Гетеборге в XVIII веке, состояние хорошее, размеры 150х40х30, использовался для хранения специй».

Ну, наконец-то…

Это было то самое объявление, которое она ждала все эти дни.

Ксения сверилась с компьютерной картой города, нашла на ней Гетеборгскую улицу.

Восемнадцатый век? Значит, ей нужен дом номер восемнадцать. Размеры обозначают время встречи – 15.40. Последнее число – сегодняшний пароль.

Теперь одежда. Ничего яркого, бросающегося в глаза. И нарочито бедно одеться тоже нельзя – это тоже запоминающаяся примета. И ничего лишнего – ни ленты в волосах, ни бантика на сумке, это все может быть истолковано как некие знаки.

Стало быть, выбираем имидж обычной офисной девушки – светлое прямое пальто, короткие ботиночки на каблуке, сумка… сумку возьмем у Ани. И пальто, кстати, тоже (вот зачем ей было такое пальто, она же не в офисе работала?).

Перебирая одежду, вдыхая запах Аниных духов, Ксения в который раз дала себе слово отомстить.

За пять минут до назначенного времени Ксения шла по Гетеборгской улице.

Восемнадцатый дом оказался недавно отремонтированным пятиэтажным зданием дореволюционной постройки. На первом этаже находился небольшой ресторанчик под названием «Специи».

Ну, все правильно, это именно то место, о котором говорилось в объявлении.

Ксения вошла в ресторан, к ней тут же подошла симпатичная девушка-метрдотель.

– Вы одна?

– Сейчас – одна, как видите, но через тридцать минут ко мне должен прийти друг.

Девушка кивнула: пароль верный.

Она провела Ксению в отдельную кабинку. Обшитые деревянными панелями стены, по ним развешаны старые, чуть выцветшие фотографии. Положила перед ней меню, вышла.

Ксения раскрыла книжечку меню – и увидела вложенную в нее фотографию.

На фотографии была эта самая кабинка, на задней стенке, под старинной фотографией какого-то усатого джигита в высокой папахе и черкеске, стоял жирный крест.

Ксения сожгла снимок в пепельнице, встала, подошла к стенке и нажала рукой на стенную панель под фотографией джигита. Часть стены отъехала в сторону, за ней оказался темный проход.

Ксения шагнула в него, дверь за ее спиной закрылась, и она оказалась в полной, непроницаемой темноте. Исчезли малые проблески света, и даже все звуки. Было такое чувство, что на голову опустили огромное ватное одеяло.

Несмотря на это, Ксения осталась спокойна, пульс ее не участился.

Во-первых, она была готова к чему-то подобному, во-вторых – ее пульс никогда не учащался. Даже когда она попала на яхте в шторм в Северном море.

Ксения стояла и ждала.

И тут из темноты до нее донесся глухой, холодный голос:

– У вас очень хорошие рекомендации.

Ксения промолчала – что тут ответишь, только почувствовала, что ватное одеяло сползло с головы. Наверное, потому, что она была в этой комнате не одна.

– Мне нужно, чтобы вы остановили одного человека, – продолжал голос.

На этот раз Ксения ответила – она должна была поставить точки над «i».

– Что значит – остановила? Я не киллер. Вас должны были об этом предупредить.

– Да, меня предупредили. Мне не нужно, чтобы вы его убивали. Мне нужно, чтобы вы его именно остановили. Мне нужно прекратить его деятельность. Он причинил мне вред… больше, чем вред. Он причинил мне боль. В общем, я хочу, чтобы он прекратил заниматься тем, чем занимается теперь. И никогда бы не смог начать заново.

– Кто он?

– Исайя.

– Это что – имя?

– Нет, это кличка. Так звали одного библейского пророка.

– Что еще о нем известно?

– Вам передадут всю доступную информацию. Впрочем, известно о нем очень мало.

– Аванс?

– Аванс вам тоже передадут. У вас есть еще какие-то вопросы?

– Да, только один. Почему вы настаивали на личной встрече?

– Я хотел взглянуть на вас.

– И что – взглянули? – в голосе Ксении невольно прозвучала насмешка, учитывая окружающую их темноту.

– Взглянул, – абсолютно серьезно ответил ей собеседник.

– Вы удовлетворены?

– Да.

Ксения хотела спросить еще что-то – но какое-то шестое чувство подсказало ей, что ее собеседник ушел, что она осталась одна в окружающей беспросветной темноте.

А через несколько секунд зажегся свет.

На мгновение Ксения ослепла, но глаза быстро привыкли к свету, и она огляделась.

Она стояла в небольшой пустой комнате, из которой выходили две закрытых двери.

Она толкнула первую дверь – и по хлынувшим оттуда звукам и пряным запахам поняла, что эта дверь ведет на ресторанную кухню.

Толкнула вторую дверь – и оказалась в коротком коридоре, который вел в общий зал.

Пройдя через зал, снова оказалась в знакомой кабинке, села за стол.

К ней тут же вошла официантка, поставила перед ней маленькую чашечку с крепчайшим кофе.

Ксения выпила кофе одним глотком и перевернула чашечку.

В дне ее было углубление, в которое вложили крошечную флешку.

Ксения вынула флешку, спрятала в карман, потом по привычке осмотрела потеки кофе на стенках перевернутой чашки.

Когда-то давно ей пришлось побывать в Армении, и одна местная дама средних лет научила ее гадать по кофейной гуще. Ксении было далеко до той армянской дамы, но кое-что она все же умела.

То, что Ксения увидела на стенках пустой чашки, заставило ее насторожиться.

В верхней части чашки, той, которая говорит о ближайших событиях, отчетливо просматривался рисунок, в котором Ксения узнала раскрывшую крылья бабочку.

Бабочка, вспомнила она, предвещает рискованное мероприятие.

Ну что ж, в этом нет ничего неожиданного – вся ее жизнь состоит из рискованных мероприятий. А уж сейчас, после разговора в темной комнате, тем более.

Однако, внимательно приглядевшись к крыльям бабочки, она разглядела на них узор, напоминающий человеческий череп с двумя провалами глазниц.

Значит, это не просто бабочка, а вполне определенная разновидность.

Бабочка «мертвая голова».

Ксения не помнила значение такого символа,