Никогда в жизни Майкл не курил так быстро и с таким удовольствием. Он зажег еще одну сигарету и с наслаждением затянулся.

Он сделал то, что нужно, и точка. Теперь он сможет спать спокойно. Когда все закончится, примерно через месяц, он возьмет отпуск и будет дрыхнуть по двенадцать часов в сутки. С тех пор как стал взрослым, Майкл ни разу не был в отпуске! Во время войны он получал увольнение на берег — на Гавайи и в Новую Зеландию. А с семьей он никогда никуда не ездил! Нужно показать Кей и детям Акапулько. И Гавайи тоже! Почему бы и нет! Он будет дурачиться с Энтони и Мэри, как в далеком детстве с папой! Можно зарываться в горячий песок, мазать тело Кей маслом для загара! Можно сделать ей еще одного ребенка! Он будет носить цветастые рубашки и танцевать мамбу!

Майкл поднял стакан с водой.

«Папа, мы своего добились, — сказал он про себя. — Мы выиграли!»

— Боже всемогущий! — закричал Клеменца, показывая толстым пальцем на скачущего по сцене Фрателло. — Во дает!

— Да уж, впечатляет, — отозвался Майкл.

Спать Фонтейн не пошел, но старательно берег горло, исполняя большинство песен под фонограмму. Однако несколько песен, что он спел вживую, не оставили равнодушным никого. Он, конечно, проходимец и все же профессионал. Его сегодняшнее поведение взбесило Майкла, однако всерьез злиться на такого клоуна почему-то не получалось.

Что представлял из себя Фрателло? Сплошное недоразумение! Одно время его называли «макаронником на саксофоне», а потом он отложил инструмент и стал петь блюз в чисто негритянском стиле и с сильным итальянским акцентом. Вскоре Фрателло женился на длинноногой блондинке, годившейся ему в дочери, и вот пожалуйста, Баз Фрателло и Дотти Эймз — звезды вечернего телешоу.

Под конец Баз пробежался по сцене и, бросившись на пол, проскользнул между ног Дотти и уставился на ее промежность, словно видел впервые. Фонтейн громко засмеялся, а за ним и весь зал. Дотти помогла мужу подняться, и все трое низко поклонились публике. Зрители аплодировали стоя. Оркестранты продолжали играть бравурную мелодию, ожидая, что артистов вызовут на бис.

На плечо Корлеоне легла чья-то рука.

— Телефон, — прошептал Хэл Митчелл. — Это Том!

Майкл кивнул и вытащил сигарету изо рта. «Представление начинается!» — подумал он и посмотрел на столик Луи Руссо. Молодой парень что-то шептал Носу на ухо. Корлеоне смерил шептуна взглядом, и тот отвел глаза. Майкл потянулся к Клеменца.

Через несколько секунд оркестр заиграл популярную мелодию, и Баз, Дотти и Фонтейн снова выскочили на сцену. Очевидно, в этот момент Луи Руссо осознал, что именно произошло на озере Эри. Но когда он поверх солнечных очков взглянул на столик Корлеоне, там уже никого не было, даже свечу погасили.

Ник Джерачи всплыл на поверхность воды. Жадно вдохнув воздух, он пошевелил затекшими конечностями и закричал. Только сейчас он ощутил боль в сломанной ноге и ребрах.

Примерно в пятидесяти ярдах огромное нефтяное пятно отмечало то место, где самолет упал в озеро. В середине пятна на волнах покачивался обломок фюзеляжа с изображением льва, а рядом с ним — труп Фрэнка Фалконе.

По какой причине произошла катастрофа и кто виноват, Ник не знал. Боль и страх не позволяли думать четко и трезво.

Воспаленный мозг терзала одна-единственная мысль — все пассажиры погибли, ему тоже грозит смерть. И он не выживет, если попытается кого-нибудь спасти.

Сквозь пелену дождя на горизонте виднелся Кливленд. Собрав последние силы, Джерачи поплыл прочь. На север, обратно к Змеиному острову! Туда, где он сможет прийти в себя и как следует все обдумать. Туда, где он решит, как жить дальше. Ногу раздирала обжигающая боль, а сломанные ребра не давали нормально дышать. Тем не менее, когда катер береговой охраны подобрал теряющего сознание и последние силы Джерачи, он был всего в четверти мили от берега.

За парапетами самой высокой из трех мавританских башен, прямо под ее зеркальным шпилем находился зал, где должна была состояться торжественная церемония.

— Готов поспорить, сейчас ты чувствуешь вкус типографской краски, — сказал Клеменца, поддевая Майкла локтем. — Кажется, она где-то в глубине горла. Еще хуже машинного масла, правда?

Корлеоне посмотрел на собственное отражение в блестящих дверях лифта — предельно собранный, очень уверенный в себе человек, которому все нипочем.

— Знаешь, — проговорил Питер, — я всего несколько раз видел твоего отца…

Майкл нетерпеливо кивнул.

— А слезы и слабость он проявил лишь единожды! Вот так сила!

Это Клеменца привел Майкла на посвящение, состоявшееся через несколько недель после возвращения с Сицилии. Тремя годами раньше Майкл убил Соллоццо вместе с Макклоски, и находиться в США стало опасно. Через знакомых своих знакомых Клеменца достал билеты на бейсбол. Питер расстарался, и они сидели во втором ряду в самом центре стадиона. Это была первая игра с участием негров, которую увидел Майкл. Он и не знал, что спорт стал доступным для каждого, у кого есть талант и терпение. Семь последних лет он провел вдали от дома, почти ежедневно убивая и рискуя быть убитым. Можно сказать, он и не жил по-настоящему! Даже не смог присутствовать на похоронах брата…

В тот день «Доджеры» выиграли у Чикаго со счетом 4:1.

По дороге домой они посетили здание, где до отъезда Майкла на Сицилию располагалась типография. Клеменца купил дом на чужое имя и хотел осмотреть, чтобы решить — сдать его в аренду, продать или спалить. В общем-то предлог оказался не таким уж и надуманным.

В цеху, где когда-то стоял печатный станок, за длинным столом сидели Вито Корлеоне и Тессио. На столе были узкая свеча, икона, пистолет и нож. Майкл знал, что за этим последует — его принимают в семью. После того, что случилось, это было чистой формальностью. Тех двоих он убил по собственной инициативе: Соллоццо, который спланировал покушение на Вито Корлеоне, и того негодяя-полицейского, пробравшегося в больницу, чтобы завершить задуманное. Ублюдка, изуродовавшего лицо Майкла. Разрешения на эти убийства дал брату Санни, действующий дон. (Тессио возражал, утверждая, что таким образом парня превращают в потенциальный объект мести.) Позднее Вито утверждал, что никогда не хотел для сына такой жизни, но, судя по всему, надеялся, что тот поддержит честь семьи. На посвящении Майкла дон Вито пробормотал что-то неразборчивое, а потом его плечи задрожали, и он зарыдал. Вслед за боссом зарыдал и Клеменца. Церемонию посвящения на смеси английского и сицилийского Тессио провел с каким-то мрачным красноречием. Когда все закончилось, они распили две бутылки кьянти. Вито продолжал рыдать. Тяжелый запах типографской краски чувствовался в цеху, хотя сами станки давно куда-то исчезли. На следующий день одежда пахла так отвратительно, что Майклу пришлось ее выбросить. Через неделю типография сгорела дотла. Начальник пожарной охраны заявил, что возгорание произошло от удара молнии. А еще через месяц он подал в отставку и переехал во Флориду. Теперь он стоял во главе целой сети по отмыванию денег в небольшом городке: винный магазин, игровые автоматы и агентство недвижимости — и был помолвлен со вдовой Санни, Сандрой.