Наверняка и наше радио, и телевидение они слушали. Мы же в Ижевске слушали.

И теперь все эти добровольческие батальоны и полки, вместе с армейскими и ментовскими батальонами и полками, стопудово превратились в банды. Потому что ничего другого им и не оставалось. А многие украинские менты – они и есть готовые бандиты, можно каждому второму лоб зеленкой мазать, есть за что.

А так как свое все разграблено под ноль, что они стали делать? Понятно, ринулись ставить крыши, грабить и разорять Россию.

Понимаете, это как дважды два просто. Им просто не остается ничего больше. Границы нет, ее и не было по факту никогда. Вся эта стена – смех один и распил бабла. Наши проиграют хохлам однозначно, кроме разве что ростовских в союзе с ДНР – у них там свои счеты, и в Донецке стволов как бы и не побольше было. А в наших благополучных Белгороде, Твери, Воронеже – хана. Хохлов больше, они с армейским вооружением, на бэтээрах и как бы не танках, они нарванные, привыкли убивать, грабить, мародерствовать, многие с судимостями, а еще больше совершили преступления и остались безнаказанными – на Украине перед Катастрофой по некоторым позициям раскрываемость менее пяти процентов была. Многие города эти знают, потому что там гастарбайтерами працювали. Знают, где и что лежит, что можно отжать. А закона сейчас нет никакого, кроме права силы – кто сильнее, тот и прав. Даже уголовный закон, и тот кончается, он держался на страхе зарулить на зону и того, что за беспредел спросят как с гада, – а сейчас какие зоны?

Наверняка хохлы уже и до Подмосковья дошли, просто у нас еще не появлялись. Вот такая вот… эпидерсия.

Скорее всего, обстрел этот был или ради устрашения, или потому, что отказались платить. То, что мы кончили – это разведывательно-диверсионная группа, правосеки или «Азов». Просто с военных они переключились на бандитские задачи, только и всего.

Ладно, еще посмотрим, кто кого.

– Трофеи грузите в машины. Осторожно только.

– А с минометом что делать?

– Решу.

Иду к раненому. Он был ранен легко и остался жив, потому что спал в спальнике «КамАЗа» – те, кто погиб, прикрыли его собой. Тот сидит на краю заросшего поля и смотрит, как ему копают могилку. Невеселое зрелище.

Присаживаюсь на корточки.

– Ты хохол или русский?

– Р-русский. С Харькова я.

– Тогда рассказывай. Правду расскажешь – будешь жить.

Харьков, бывшая Украина

Третий день Катастрофы

Иван Лысый. Фашисты

Катастрофа для Сергеева Ивана Владимировича – он же Иван Лысый – началась с того, что утром он пришел на работу в шинку и автомастерскую, а она была закрыта и хозяина не было. Он, как и пятеро других работников, не знал, что хозяина автомастерской сейчас кушает его дочь, заразившаяся в ночном клубе. Не знал он и того, что Харьков был одним из мест, откуда началось распространение страшной беды…

Иван Лысый вместе со своими коллегами прождал не менее часа, потом плюнул и решил ехать домой. На бусике, потому что денег на машину, даже самую примитивную, у него не было.

Иван Лысый был фашистом. Самым настоящим. Выходец из Салтовки – огромного спального района Харькова, застроенного на излете СССР, – он не имел в жизни никаких перспектив, кроме как ишачить за гроши. Нормального образования он тоже не получил – у родителей не было денег на взятки, и мать, и отец пили. Его такое положение дел, понятное дело, не устраивало.

Однажды один из корефанов по футбольной тусовке дал Ивану прочитать «Майн кампф» – во Львове эта книга распространялась свободно, никто за нее не наказывал. Иван прочитал ее и стал фашистом – потому что все, о чем в этой книге говорил Адольф Гитлер, он видел своими собственными глазами. Каждый день. Вокруг себя. И он понял, что с этим надо бороться, как призывал Адольф Гитлер.

До того как произошел второй Майдан, особо никакой борьбы не было. Они так и тусовались своей футбольной тусой, делились книгами – Гитлера, Гиммлера, Розенберга, – обсуждали прочитанное. Время от времени их нанимали как титушек, что-то погромить или, наоборот, – защитить от погромщиков.

Зимой четырнадцатого он съездил в Киев, но только один раз. Махаться с самообороной Майдана. Он вовремя понял, что Майдан победит и от Януковича и его людей в Харькове, которые нанимали титушек, надо держаться подальше.

Потом Россия захватила Крым и напала на Украину. И Иван, как и все остальные украинские футбольные фанаты, включая крымских, донецких и луганских, свою сторону выбрали…

Но в армию он не пошел. Тоже сообразил – отец хорошего друга оказался военкомом и отмазал их всех за сравнительно небольшие деньги. Так Иван остался дома летом 14-го года и не «загинул», не «потрапил» в один из многочисленных котлов.

Служить он пошел позже, в шестнадцатом – и не в армию, а в батальон «Азов». Или, если называть вещи своими именами, в нацистскую банду.

«Азов» возглавлял Андрей Билецкий, он же Белый Вождь, уроженец Харькова, ранее судимый за разбой с отягчающими. Который еще несколько лет назад с успехом занимался рэкетом на харьковской Салтовке. Весь костяк группировки тоже был из Харькова. Исповедовалась национальная и расовая ненависть. После 2014 года он стал политиком и был избран народным депутатом Украины – а нацистская банда разрослась до размеров усиленного батальона (хотя называлась полком) и была зачислена в ряды МВД, что дало ей дополнительные гарантии безнаказанности. Министром внутренних дел Украины был Арсен Аваков, тоже харьковчанин, ранее объявлявшийся в розыск, вор, взяточник и половой извращенец, – но неонацистам было все равно на это, потому что Аваков покрывал их беспредел. Авакову же нужна была подконтрольная ему до зубов вооруженная банда, способная пойти на государственный переворот. Ради этого Арсен Борисович снабдил банду по высшему разряду, самой современной бронетехникой, что была в Украине. Кроме того, «Азов» был уникален тем, что никто даже в штабе МВД не знал его настоящей численности – кто-то служил легально, а кто-то нет, среди тех, кто служил нелегально, были и граждане иностранных государств. Ради этого личный состав сдавал половину денежного довольствия, чтобы платить тем, кого не было в штате, а также занимался нелегальной работой – крышевал, отжимал бизнесы, бывало, что убивал за деньги. Внешне они мало отличались от таких же тербатов – но внутреннее отличие было огромно. Если в других тербатах исповедовался украинский национализм в редакции Бандеры и Шухевича, то в «Азове» – настоящий, без украинского национального привкуса, гитлеризм. Адольф Гитлер был их кумиром, фашистская Германия тридцатых – их идеалом. К ним начинали примыкать те, кто разочаровался в Европе, не верил в перспективу евроинтеграции, но продолжал ненавидеть, – а таких было все больше и больше. Постепенно «Азов» стал создавать территориальные отделения не только в Харькове, но и в других городах. Змея фашизма, вскормленная ненавистью, поползла по Украине.

Билецкий говорил мало, но делал много. Его сторонники обязаны были помогать друг другу, организация создавала бизнесы для своих сотрудников, регистрировала общественные организации и частные охранные предприятия, чтобы легально носить оружие. Лысый пока устроился работать на шинку, как и сказали, потому что они планировали потом отжать шинку и Лысый стал бы ее хозяином. Но не успели…