— Ну что мне делать… Рррр! — сказал мальчик. — Мяу! Рррр! Я не умею, сэр! Честно!

Чарли притворился, что вот-вот разревется.

Молодой лев зевнул и улегся на пол.

Маккомо пристально смотрел на мальчика.

— И что? — наконец прервал затянувшуюся паузу дрессировщик.

— Что? — тупо повторил Чарли, стараясь придать голосу не слишком хамское выражение.

— Что он сказал?

— Господин Маккомо, — как можно убедительнее начал мальчик, — сэр, я не знаю, что он сказал. Я не умею разговаривать со львами! Никто не умеет! Куда уж мне?

— Ты умеешь говорить со львами, — отчеканил мужчина. — И ты научишь меня.

После этих слов у Чарли развеялись последние сомнения. Итак, завтра он сбежит. Вместе со львами.

Маккомо наконец-то ушел. Мальчик немедленно кинулся к клетке. Ему необходимо многое обсудить со львами. Завтра им предстояло удирать в большой спешке. Следовало убедиться, что они сядут на нужный поезд — поезд до Венеции. К тому же для всех оставалось загадкой — появится ли снова Сергей.

— Люди уйдут сразу после представления, — сказал Чарли. — На берег их отвезет паром — прямо от главной лестницы. Часть артистов останется наверху, а часть будет занята уборкой. Таким образом, если мы тихонько выйдем отсюда через черный ход, то можем остаться незамеченными и преспокойно доберемся до берега.

— А как же мы попадем на сушу? — спросил старший лев.

Теперь он был наиболее разговорчивый из всей стаи. Молодой лев нервно переминался. Львицы сверлили мальчика янтарными глазами. Если бы знать, о чем они на самом деле думают! Насколько бы все стало проще…

— Я это предусмотрел, — важно ответил Чарли. — От корабля до причала натянут канат. Учитывая ваш цирковой опыт, я подумал… подумал, что вы сможете пройти по канату на берег. Он туго натянут. Я проверял!

Золотистая львица фыркнула в усы.

— Ты хочешь, чтобы мы прошли по канату? — переспросил старый лев, с трудом сдерживая смех.

— Да, сэр, — отважно повторил мальчик. — Если только… Если только это… Если это не противоречит вашим понятиям о достоинстве.

Лев издал звук, отдаленно напоминающий человеческое хихиканье.

— Думаю, мы справимся, — ответил он наконец.

Надо признаться, старик теперь выглядел гораздо лучше. Шерсть за последние несколько дней стала шелковистой и отливала здоровым блеском. Из уголков глаз исчез гной, а на носу заросли царапины. Для львиц и молодых львов канат тем более не представлял серьезного препятствия.

— Отлично, — сказал Чарли. — Когда переправимся на берег, просто следуйте за мной. Мы пойдем по набережной, потом перейдем через мост и окажемся у станции. Вряд ли нас заметят. Будет уже темно.

Честно говоря, мальчик и сам не очень верил в это. Достаточно посмотреть на огромные гибкие тела хищников, чтобы понять, насколько абсурдна идея пройти незамеченными по самому центру Парижа. Оставалось надеяться, что горожане будут либо пить в маленьких кафе, либо мирно храпеть в постелях, либо находиться в цирке.

— К станции мы подойдем не со стороны платформы, а по запасным путям и оттуда проберемся в поезд. Если потеряемся, встретимся уже на месте. У нас будет около часа до отхода поезда. По расписанию он должен отправиться в половине первого ночи. Большинство пассажиров будут уже в купе. Посадка начинается около десяти, так что у нас есть шанс проскользнуть тихо и незаметно.

— А билеты ты заказал? — серьезно осведомился лев. — Кажется, так поступают люди?

— Нет, сэр, — растерянно сознался мальчик, не сразу осознав, что старик всего-навсего шутит. — Нет, сэр, — повторил он уже с улыбкой, — но у меня есть план.

Львы и маленький человек еще долго обсуждали предстоящий побег. По правде сказать, Чарли было страшно. Очень страшно.

Вечером Чарли возглавлял цирковой парад. Маккомо все-таки попробовал заставить своего подопечного забраться на льва. Мальчик с наигранной опаской подошел к хищнику и даже попытался закинуть ногу ему на спину. Лев ловко крутанулся и оттолкнул горе-наездника, оставив тому на память длинную царапину. Царапина сильно саднила (потом, правда, лев долго извинялся). Дрессировщику же пришлось временно отказаться от своей затеи.

В итоге Чарли в своем нелепом костюме пришлось идти рядом со львами. Шесть хищников грациозно выступали бок о бок. Они были прикованы сверкающей цепью к металлической балке, катящейся за ними. Впереди метались акробаты, расчищая путь грозной процессии. Зрители восторженно ахали при виде золотистых зверей и темнокожего мальчика в алом камзоле, бесстрашно вышагивающего совсем близко от оскаленных пастей.

Цирковая процессия шествовала по набережной мимо собора Нотр-Дам — прибежища легендарного горбуна Квазимодо, вниз по улице Риволи, по саду Тюильри и дальше — по Елисейским Полям, прямо под Триумфальной аркой. Артисты обогнули арку и пошли обратно той же дорогой. За львами гордо вышагивали лошади и зебры. Ученый поросенок катил тележку, в которой восседали близнецы. Рядом шел венгр со своими дрессированными пчелами. Насекомые образовали живое подобие бороды прямо на лице хозяина. Сам майор Тибодэ ехал верхом на великолепном вороном жеребце. Танцовщицы выстроились за Пируэт. Не отставала от них и бородатая женщина. Все акробаты из семьи Лючиди крутили колеса и выделывали невероятные сальто. Замыкал шествие цирковой оркестр. Музыканты, облаченные в светло-голубую униформу, играли бравурный марш. Воздух был наполнен барабанной дробью, трелями кларнетов и завыванием саксофонов. Зрители восторженно кричали и брали из рук артистов рекламные листовки. Процессия возвратилась на корабль поздним вечером, когда все порядком устали.

— Зато теперь Париж знает, что мы приехали! — подбодрил циркачей майор Тибодэ. — Завтра будет аншлаг, это я вам обещаю!

Едва все уснули, Чарли попытался сойти с корабля, чтобы разведать дорогу к станции. Как на грех, его опять позвал Маккомо.

— Что-то я перетрудился, мальчик, — сказал он. — Разомни-ка мне шею.

Чарли пришлось остаться и массировать жилистую шею дрессировщика.

Надо сказать, в тот день весь корабль находился в нервном состоянии. Напряжение и возбужденное ожидание царили на палубе, проникая оттуда в клетки и трюмы. Неудивительно, ведь на следующий день было назначено представление.

Мальчик тоже был немного не в своей тарелке. Но он прекрасно знал, что ему предстоит, и это немного успокаивало. Чарли на время выбросил из головы все на свете: Рафи, других преследователей, аллерджинов, даже родителей. Он жил в предвкушении вечера на арене.

Поскольку это представление должно было стать первым для Чарли, майор Тибодэ великодушно разрешил мальчику устроиться рядом с униформистами — людьми, разравнивающими опилки в перерывах между номерами. Они стояли прямо за бордюром. Конечно, во время выступления львов Чарли пришлось бы отойти для исполнения своих прямых обязанностей… Зато в остальное время он мог наслаждаться зрелищем с самой выгодной точки.