К тому времени, как все трое спустились, зал умирал от хохота. Доброволец вернулся в ложу, клоун и Воздушный Дьявол поклонились, уходя за кулисы. На арену выбежали обезьяны со своим дрессировщиком, Бикабаем. Животные были одеты в белые костюмчики, на головах у них красовались белоснежные тюрбаны. Обезьяны ездили на велосипедах, проделывали сальто и всевозможные кульбиты. Одна мартышка подобрала с арены розовые лепестки и раздала их присутствующим дамам. Бикабай прикрикнул на нее, обезьянка рассердилась и слопала оставшиеся лепестки.

Чарли вспомнил, что львы выступают сразу после обезьян. Он выбежал на арену и принялся поднимать защитную сетку. Сердце отчаянно билось в груди, ноги подкашивались. Тяжело работать, когда на тебя устремлены сотни глаз.

Мальчику ужасно хотелось посмотреть на выступление львов. Конечно, он видел его на репетициях не один раз, но представление — совсем другое дело. Люди будут смотреть и думать, что эти звери больше ни на что не способны, кроме как прыгать, рычать и кататься по арене. Да и этому, будут считать зрители, их научил дрессировщик. Никто из них не знает, что львы умнее иных людей. Никто не догадывается, что заботливый Маккомо пичкал животных наркотиками. Как унизительно!

Потом на арену вышли львы, и все мысли куда-то исчезли. Осталось только зрелище, великолепное и неподражаемое. Следом за львами появился Маккомо. Он был одет в длинный африканский халат, алый плащ, а в руке сжимал хлыст из носорожьей кожи. Звери выстроились в шеренгу, и укротитель пошел вдоль них, поднимая хищников на дыбы и заставляя рычать. По его команде львы упали на землю и перекатились. Затем Маккомо запряг старого льва в колесницу и сел в нее. Вот тогда Чарли по-настоящему испугался. Дрессировщик ведь не знал, что животные утратили былую покорность. Однако, потеряв покорность, хищники обрели былую смекалку. Они послушно выполняли все приказы, хоть это и казалось им унизительным. Ничего. Близился побег.

Молодой лев бросился на старого, а Маккомо сделал вид, что разнимает их. Зрители в ужасе ахнули. Все обошлось. Еще бы! Это ведь было понарошку.

Затем львицы показали номер, называвшийся «Скачка». Суть номера заключалась в том, что дрессировщик стоял посреди арены, а львы бежали по кругу, прыгая на заграждение и отталкиваясь от него. Заиграла веселый марш, и львицы побежали. Они неслись вдоль бордюра, бросались на сетку, приземлялись обратно на арену и снова бежали. Так иногда котята отталкиваются от спинки дивана. Только тут были не котята, а львы, свирепые хищники. Они неслись все быстрее и быстрее. В воздухе сверкали золотистые лапы и гибкие спины. Когда львицы прыгали на сетку, зал дружно ахал.

Наконец наступил антракт. Признаться, Чарли этому обрадовался. Представление держало его в постоянном напряжении, теперь можно было немного расслабиться.

Все еще находясь под впечатлением от увиденного, мальчик помог Маккомо загнать львов в клетки и вышел на палубу подышать свежим воздухом. На небе сияли яркие звезды. Лунный свет четко обозначил веревку, идущую от носа корабля на берег. У них все получится! Не может не получиться!

Вскоре Маккомо ушел в бар, чтобы выпить чашечку кофе. Неудивительно. Представление вымотало его сильнее, чем кого бы то ни было, ведь последнюю неделю Чарли пичкал его лекарством для львов.

Мальчик взял рюкзак и набил его мороженым мясом, которое откладывал последние несколько дней. Он очень надеялся, что мясо не потечет в самый неподходящий момент. Рюкзак оказался довольно тяжелым. С другой стороны, рядом будет шесть львов. Кто-нибудь из них поможет.

На обратном пути к арене (второе действие вот-вот должно было начаться) Чарли увидел Маккомо. Похоже, в антракте дрессировщик успел принять душ. Он сменил цирковое облачение на белый вечерний костюм. Укротитель стоял спиной к мальчику на парадной лестнице и беседовал с какой-то женщиной.

У незнакомки были пышные рыжие волосы, уложенные в затейливую прическу, а кожа белее жемчуга. Ей несомненно подошел бы костюм светлых тонов.

Мэйбл! Ну конечно, это была Мэйбл!

Судя по непринужденной беседе, дела у двух дрессировщиков шли на лад. Мэйбл смущенно моргала. Ее пушистые ресницы напоминали крылышки диковинной бабочки. Чарли невольно залюбовался. Но потом мальчика охватили сомнения. Неужели они собираются уйти, не досмотрев представления? Может ли это помешать побегу? Если Маккомо и Мэйбл уйдут раньше, не значит ли это, что они раньше и вернутся?

Чарли решительно направился вверх по лестнице.

— Добрый вечер, сэр, — обратился он к Маккомо. — Добрый вечер, мадам.

Укротитель свирепо покосился на своего подопечного.

— Чудесное представление, не находите? — продолжал тем временем мальчик. — Вам следует вернуться на места. Антракт уже почти закончился. Мадам, надо идти в зал, если хотите успеть.

Чарли изобразил подобострастную улыбку идиота и потянул рыжеволосую женщину к арене. Маккомо растерялся. Будь он тем дрессировщиком, с которым мальчик познакомился на третий день своего пребывания на корабле, Чарли было бы несдобровать. Но теперь перед ним стоял уже другой Маккомо. Укротитель лишь вздохнул и последовал за Мэйбл. Женщина позволила подвести себя к креслу и села, сохраняя поистине королевское достоинство. Маккомо сел рядом. Чарли улыбнулся еще шире.

— Большое спасибо, мальчик, — поблагодарила дрессировщица бархатным грудным голосом. — Очень мило с твоей стороны.

Можно было только позавидовать тиграм, с которыми эта женщина работала.

Мальчик удостоверился, что парочка собирается досмотреть представление, и вернулся к униформистам.

Все повторилось. Оркестр затих. Освещение погасло. Раздалась барабанная дробь…

И прожектор высветил майора Тибодэ.

Вы уже прекрасно знаете, что входило в его обязанности, поэтому повторяться я не буду. Майор закончил, и из-за его спины показался Ганс, гарцующий на ученом поросенке.

Сначала Ганс проверил у своего питомца знания по математике.

— Сколько будет пять минус три? — спрашивал мальчик.

Поросенок топнул копытцем два раза.

— А сколько будет дважды два?

Четыре притопа.

— Топни один раз, если хочешь сказать «да», и два — если «нет», — приказал Ганс.

Поросенок сосредоточенно хрюкнул.

— Я умен? — громко поинтересовался маленький дрессировщик.

Поросенок отчетливо топнул два раза. Зал зашелся в приступе смеха.

Ганс подождал, пока смех затихнет, и продолжил:

— Скажи-ка нам, поросенок, кто тут самая красивая девушка?

Поросенок понесся к милой темноволосой девушке и поклонился ей. Девушка смущенно захихикала. Она была немного обескуражена, но все же польщена тем, что даже поросенок признал ее красоту.

Однако кое-кому ответ ученого животного пришелся не по душе. Отец Джулиуса, до сих пор спокойно наблюдавший за происходящим, вдруг пришел в ярость.