– Комарова, – повторил Гайкин. – М-да! Интересная особа! Я просьбу одну ее выполнил. Она вас интересует?

– Скажем иначе, мы хотим кое-что узнать о даме, – улыбнулась я, – а вы, похоже, о ней хорошо осведомлены.

– Не очень, – возразил Гайкин, – вообще-то это странная история. О’кей. Меняю откровенный рассказ на свою свободу. Если обманете меня, не отпустите, а мое повествование где-то использовать решите, то знайте, слова мои просто бла-бла. Легко от них откажусь, заявлю: пошутил-соврал. И все. Вы ничего не сделаете. Ясно?

– Конечно, – подтвердил Собачкин, – заметано. Приступайте.

– Спрашивайте, – ухмыльнулся гость.

– Что вы по просьбе Зинаиды сделали? – задала я вопрос.

– Девочку спящую отвез из Москвы в область и отдал ее мужику, – выпалил мошенник.

На секунду в комнате повисла тишина, потом Сеня спросил:

– Кто и что попросил вас сделать? Повторите, пожалуйста.

– Зинаида велела спящую девочку отвезти в Подмосковье и отдать мужику, – повторил Гайкин.

– Можете назвать дату, когда выполнили поручение? – ожила я.

– Десятое октября, в мой день рождения, – ответил Гайкин. – Помню, я проснулся и думаю, как на душе тошно! Ба! Именины ж у меня. Ни подарков, ни торта, ни гостей. Стал вспоминать, сколько мне стукнуло. Во! Юбилей! Круглая дата! Где мой орден от президента? Встал, умылся, водички из-под крана вместо шампанского хлебнул и попер в пешеходный переход. Понадеялся, что в особый день и год мне повезет.

– Почему Зинаида выбрала именно вас для столь деликатного поручения? – осведомился Собачкин. – Вы водили близкое знакомство? Дружили?

Мошенник скорчил гримасу.

– Сегодня вы в десны целуетесь, а завтра разругались. Разве есть гарантия, что с кем-то на всю жизнь рядом останешься? Даже мать сына выгнать может, чего уж от посторонних ждать? Разосрешься с друганом, и мигом тайна твоя из очка выплывет. Нет. Для такого дела совсем чужой нужен.

Я справилась с изумлением.

– Как вы с Зинаидой познакомились?

– Случайно, – пояснил Афанасий. – Я в сложном материальном положении оказался. Сплошные проблемы навалились, бытовые, но из-за отсутствия денег неразрешимые. Я хотел честно жить, а как закон не нарушить, если работы нет? Туда-сюда не один день тыркался. Нигде был не нужен! Дал от отчаяния объявление в бесплатную газету. Точно его содержания не помню, что-то вроде: «Выполню любое поручение за разумную плату. Жду вас каждый день в подземном переходе с двенадцати до семи вечера на улице Беркутова, у выхода из метро, у ларька с газетами. Синяя шапка, черная куртка. Ваня-помощник». И стал туда ходить, как на службу. Никто не появлялся, я расстроился. И тут женщина, которая журналами торговала, спросила:

– Чего маячишь? Спереть у меня что-то решил?

Я с ней ругаться не стал, мирно ответил:

– Я не ворую. Работу ищу.

И рассказал про объявление. Баба поинтересовалась:

– Прямо на любую службу готов?

Я подтвердил:

– Что ни попросят, все выполню.

Она спросила:

– Украдешь, если велят?

Пришлось ее вежливо послать.

– Если есть для меня работа, говорите. А просто так любопытничать не надо. Не от хорошей жизни тут прыгаю.

Тетка оказалась отзывчивой. Кофейку мне налила, пирогом угостила, взяла надо мной шефство. Я прыгал в переходе, на что надеялся, непонятно. Десятого октября решил, что мне сегодня точно повезет, день рождения все-таки. И точно! Подошла женщина в плаще. Волосы у нее были темные, завитушками, на носу очки от солнца, сумка, туфли, платок на плечах. Помада на губах красная, лицо круглое, напудренное. Видно, что ухоженная, не бедная, в перчатках она была, в светлых. Я подумал: брезгливая, не хочет в метро ничего руками трогать. Голос приятный, спокойный. Иногда кашляла.

– А как вы про голос узнали, если она мимо прошла? – не выдержала я.

Афанасий цокнул языком.

– Ну бабы! Вечно перебивают! Договорить не дадут.

Я смутилась и замолчала, Гайкин продолжал:

– Она вроде мимо безо всякого интереса протопала, потом я услышал звук: псс-ссс-ссс. И повернулся. Гляжу, тетка мне рукой машет, подзывает. Я к ней, она быстро вперед – и к метро. Там народу! Лом! Испугался я, что потеряю женщину, но не упустил ее из виду. Она меня завела в тихий переулок в подворотню, спрашивает:

– Баба из ларька сказала, ты все сделать можешь. Это правда?

Я предупредил:

– Убивать никого не стану.

– И не надо, – ответила она. – Слушай! Меня зовут Мария Ивановна Кузнецова. А тебя как?

Я сказал:

– Николай Петрович Иванов.

– Через два часа приходи на стоянку у торгового центра. Видишь его? Вон там, слева. Найдешь машину по описанию, ключ возьмешь под бампером, документы в бардачке. На заднем сиденье, завернутый в одеяло, спит ребенок. Не проснется, ему дали лекарство. Отвезешь его по адресу, который я тебе назову, отдашь ребенка мужчине. Он сам к тебе подойдет. Машину вернешь на стоянку, ключ сунешь туда, где взял. Все.

И продиктовала нужную информацию. Дала задаток. Пообещала, что остальные деньги завтра отдаст, позвонит мне. Записала номер моего домашнего телефона. Мобильного у меня тогда по бедности не было. Я ее поручение выполнил. Нашел тачку, сел. Сзади кто-то лицом к спинке лежал, в одеяло почти весь завернутый, только макушка торчала. В бардачке документы, права с фоткой. Я сразу бабу узнал. Зинаида Львовна Комарова. Умора! Мне она представилась Марией Ивановной Кузнецовой. Конечно, я ей ни на секунду не поверил. Но говорить «врете, дамочка» не стал. Зачем? Мне бабки были нужны. Мария Ивановна она? Да на здоровье. Хоть Физдипекла Афиногеновна. По барабану мне. Только плати. И бумс! Документики. Очень по-бабски: имя придумала другое, а то, что в правах настоящее указано, не дотумкала. Отвез я ребенка. Мужик его забрал. Машину я отогнал на парковку. Ушел. Сплошной гутен морген, танцен битте! Стал ждать ее звонка. Тишина. День, другой, третий. И что делать? На аванс, который баба дала, я вместо убогой комнатки квартиру снял, отдал все. Думал, жилье нужнее еды, на жрачку я заработаю. Ну и на остальную часть башлей рассчитывал. Ага! Кука с маком! Разозлился я круто. Решил Зинаиду Львовну найти! У меня был тогда приятель, из полиции за пьянку вылетел, но связи у алкаша остались. Решил к нему поехать. Сначала на метро пер, потом на автобусе. Вышел, смотрю, подземный переход так далеко, что его и не видно. Побежал через проспект. И очнулся в больнице. Оказалось, меня парень сбил. Вот повезло!

– Да уж! – хмыкнула я. – Невероятная удача.

– Я не шучу, – в который раз осадил меня мошенник, – это была самая крупная везуха за всю жизнь. Светофора там не было. Но оказалось, что я бежал по зебре. Дождь шел, грязи полно на дороге, разметка полустерлась, я ее не заметил. Понимаете? Я аккуратный пешеход получился. Сшиб меня мажор пьяный, ваще никакой. Его папаша, долларами, как гусь яблоками, нафаршированный, в палату прибежал: «Проси, чего хочешь! Только не гони волну. В полиции я все уладил. Пожалей парня, он от несчастной любви за бутылку схватился». Я ему объяснил: «Жить негде, работу не могу найти, в кармане мыши насрали, да на их дерьмо хлебушка не купишь. Хоть бы тачка была, таксовать мог бы». Олигарх давай мне одеяло поправлять, подушку взбивать. «Лежи, ни о чем не думай! Все решу». Я получил машину, деньжат корзину, квартиру, которую на несколько лет мне сняли. Нет худа без добра. Ну и живу с той поры, как умею.