Не довольствуясь развитием старых портов, арабы строили новые. Крупнейшими из них были Басра и сама столица позднего халифата — Багдад. Басра, основанная в 637 году, была задумана как опорный пункт арабов в только что завоеванной Южной Месопотамии. Постройка ее на берегу общего русла Тигра и Евфрата ясно говорят о значении, которое придавалось водному сообщению нового центра с прилегающими областями, прежде всего с периферией Ирака Сюда, в области древнего изобилия, на земли, возделанные тысячелетним трудом, хлынул поток жителей пустынного Аравийского полуострова, где скудные земледельческие участки страдали от недостатка влаги и избытка тепла. В 670 году Басра имела уже 200 тысяч жителей. Соединительный канал между Тигром и Евфратом, рассекавший Ирак на две части, связывал Басру с Васитом, резиденцией арабского наместника, выстроенной на берегу этого канала в 702–705 годах. Сеть каналов, которая покрыла весь Ирак, предназначалась не только для орошения, но и для судоходства. На берегах этих каналов помещались многочисленные товарные склады и лавки купцов.

В 762 году на берегах Тигра была заложена новая столица мусульманского халифата — Багдад. К этому времени» арабское государство представляло мировую державу, берега которой омывались шестью морями и двумя океанами. Оно было не только значительным явлением на Индийском океане, но и крупной силой Средиземноморья. В этом свете роль Багдада можно сравнить с ролью Константинополя, который, как говорит Н.В. Пигулевская, «…подчеркивал значение моря для империи, она была морской державой, ее столица — гаванью»[58]. Новая столица, вырастая вблизи руин Вавилона, Селевкии и Ктесифона (Мадаина), рассчитывала использовать те же водные артерии, которые прежде связывали древние центры цивилизации с периферией и соседними странами. Быстрое возвышение Багдада и его первостепенная роль в жизни Индийского океана на протяжении первых двух столетий существования говорят о высоком уровне арабской навигации в эпоху VIII — Х веков, который способствовал тому, что после двух столиц на сухопутье самая значительная, третья, столица халифата была уже морской.

Составитель арабского географического словаря Якут (11791229) вкладывает в уста одного из советников халифа ал-Мансура (754–775) следующее обоснование целесообразности постройки Багдада на избранном месте. Поселившись в Багдаде, говорит он халифу, «ты по [каналу] ас-Сарат и по Тигру доставишь себе продовольствие из окрестностей, а по Евфрату из Сирии, Месопотамии, Египта. Диковины Индии, Синда и Китая, Басры и Васита притекут к тебе по Тигру, а продукты Армении, Азербайджана и их соседей поступят к тебе через [округ] Тамарра. Ты получишь произведения Мосула, племен Бакра и Рабиа. Тебя окружат реки, [поэтому] враг сможет проникнуть к тебе лишь через мосты, [но] если ты их разрушишь, то врагу пути к тебе нет. Ты будешь близок к суше, морю и горам». Сам ал-Мансур «находил, что благодаря Тигру «между нами и Китаем не существует преград. По Тигру к нам придет все, что есть в море, прибудут продукты из Месопотамии, Армении и окружающих их [областей]. А по Евфрату поступит всякое из Сирии, Ракки и окрестностей». И, добавляет летописец ат-Табари, ал-Мансур остановился, разбил свой лагерь на канале ас-Сарат, очертил будущий город и назначил для каждой из его четырех частей старшего.

Вглядитесь в глубины истории, и вы увидите, что все крупные центры цивилизации возникли и развивались на берегах больших судоходных рек или на побережьях морей: они хотели иметь дополнительный, а нередко главный путь для внешней торговли, которая была им жизненно необходима, артерию, по которой в организм государства притекала свежая кровь в виде заморских товаров. Своеобразное расширение роли воды как источника жизни! Расширение — это уже плод развития, результат. Мысль проникает в глубь явления и доходит до корня: вода — это жизнь; жизнь, зародившись в воде, без нее немыслима; человек поселяется. там, где есть вода. Смотрите, как это ясно отразилось в персидском языке: если от слова биабан «пустыня» отнять отрицательную частичку би «без», останется слово абан «жизнь»; основа последнего — аб — означает «вода». Эта же основа породила другое созвучное слово — абад «поселение, населенное место»; предварив его своим отрицанием ан, армяне образовали слово анапат «пустыня». Великая вода! От хеттского слова для нее — вадар и арабского матар «дождь» совсем близко до нашего «матерь, мать», восходящего к индийской древности.

Тюркский эпос о Гуруглы так начинает повесть об основании города Чамбула:

Охотился раз Гуруглы средь песков И сорок увидел гремучих ручьев. «Хорошее место, — сказал он себе, — Для башен и пашен, домов и садов». И начал, послушный великой судьбе, Дома возводить из больших валунов. (Перевод Н. Чуковского)

Багдад не случайно вознесся на земле угасшего царства Сасанидов. Его первостроители, халифы Аббасидской династии, пришли к власти, опираясь на персидские круги, и с 750 года, отмеченного их победой, былые победители и побежденные начинают меняться ролями: персы постепенно вытесняют арабов с гражданских должностей. В дальнейшем отделение халифов от арабской среды нарастает; в IX веке они окружают себя дворцовой гвардией из тюрок и берберов, тогда арабы постепенно покидают и военную сферу. Оставшись не у дел, многие государственные чиновники обратились к заморской торговле.

Арабские купцы колонизовали африканское побережье Красного моря задолго до ислама. В первые десятилетия мусульманства они утвердили свое безраздельное экономическое господство над всем восточным побережьем Африки от Берберы на Аденском заливе до уровня южной оконечности Мадагаскара. Костяк арабского населения составили здесь переселенцы из Омана. Среди них были инакомыслящие, отказавшиеся принять ислам, противники реформ всесильного иракского наместника Хадджаджа ибн Юсуфа, бежавшие от его преследований; купцы, снедаемые «золотой лихорадкой», и работорговцы. Большинство переселенцев, принадлежало к оманскому племени Азд. «Ардашир Папакан сделал аздитов моряками Шихра оманского», — замечает географ XIII века Якут, объясняя параллельное название Омана — Музун (Мазун)[59]. Это свидетельство показывает, что сасанидские владыки по примеру вавилонских царей использовали исконный навигационный опыт арабов Омана для государственного кораблестроения и мореходной службы. В мусульманский период оманские аздиты стали основными деятелями арабо-африканского судоходства, а освоенное ими побережье Восточной Африки было включено в состав Омана. На этом побережье арабы различали несколько районов. Первый, от 10 до 3° с. ш., обозначался как «земля неарабов»; второй, до 3°