В этом году пушнину еле удалось собрать, я мог бы надеяться, что в следующем будет лучше. Но все бессмысленно, если они перебьют зверей, летом приплода не будет. Я мог бы сообщить о падеже, никто бы не стал проверять, но…

Он повернулся ко мне, и мне стало кристально ясно, на каком распутье он находится. Во взгляде его не было отчаяния, только решимость, и я не сомневалась, насколько она правильна.

– Вы пытаетесь их поймать?

– Выходит скверно, миледи. Мои армейские навыки здесь не подходят.

– И вы преследуете их на лыжах? – улыбнулась я.

– Льюису за длинный язык уготована персональная Тьма.

– Лорд-рыцарь сначала все-таки лорд?

– Ни тот, ни другой, миледи. Ложитесь спать.

Лорд Вейтворт задернул шторы, запер дверь, вернулся к кровати, и я, сняв халат, легла поспешно прежде, чем рядом лег он. Между нами было достаточно пространства, мы оба лежали не шевелясь, я слышала только наше дыхание.

– Я видела их, милорд, – сказала я. – Там, в лесу, когда Летисия велела мне убегать. Вы знаете, что случилось?

– Филипп рассказал.

– Там… я думала, это не люди. – Я закрыла глаза, снова оказавшись в том снежном кошмаре. – Сейчас я понимаю, что они избегали меня, но не желали мне смерти. И тот охотничий домик, где Филипп отыскал меня. Там кто-то был.

И там были пятна крови и герб из нашего дома, и об этом я умолчала. За болтливый язык, возможно, персональная Тьма ждала уже и меня.

Глава двадцать первая

Я проснулась довольно поздно и, к своему удивлению, вспомнила все, что происходило. До каждого слова и жеста каждого, с кем говорила вчера.

Мне не стоило изумляться, что я спала практически в объятиях своего мужа, и мне было спокойно, я просто открыла глаза и признала, что эту ночь – вторую в своей жизни – я провела в одной постели с мужчиной, и эта ночь не принесла никаких перемен. Кроме, возможно, той, что под личиной прежнего лорда Вейтворта оказался совершенно иной человек. Тот, кому я сама хотела бы сделать шаг навстречу.

Это было не принятие и не смирение. Что-то такое, чему я не знала названия. Дело было не в том, что он был моим мужем…

Может быть, в том, что, если бы не был, я желала бы, чтобы он им стал?

Жест, не подобающий леди даже с супругом, – я отвела прядь волос, упавшую ему на лоб, и не вздрогнула, когда лорд Вейтворт открыл глаза.

– Не хотел тревожить вас, миледи.

– Не знала, что вы не спите, милорд. – «Иначе бы сто раз подумала, прежде чем допустить подобную вольность», – закончила я про себя. Манеры, воспитание, достоинство – все это испарилось куда-то, и я не жалела. Тьма с ними, они ничего не стоят. – Хотите съездить в тот охотничий домик?

– Не хочу, но выхода нет. Вам придется терпеть Льюиса, не давайте ему пускаться в воспоминания, иначе он обязательно расскажет про кролика.

– А что с ним случилось?

– С кроликом – ничего. А вот меня отец выпорол, потому что кролик вольно гулял по дому. Впрочем, хорошо, что не конь.

Мне нравилось, как он улыбался и что он улыбался, и бесконечно хотелось спросить, когда он настоящий.

– Коня вы тоже привели в дом?

– Было дело – намеревался.

– Будьте осторожны, – попросила я, сдерживая дрожь в голосе. Тьма с ними, с конями, что будет, если он не вернется?

Я стану вдовой, богатой и свободной, но сейчас я подумала об этом с ужасом. Я не хотела, чтобы из моей жизни исчез этот непонятный мне пока и до сих пор посторонний человек. Я не хотела, чтобы он вообще уходил из нашей супружеской постели, которую таковой невозможно было назвать.

Прикосновение его губ к моим было почти невесомым, и я растерялась, затаила дыхание. Словно что-то рухнуло между нами, такое же снежное и чужое, как мир за стенами дома, столь же холодное и равнодушное. Должно было произойти что-то еще, но лорд Вейтворт вдруг отстранился, все еще улыбаясь, поднялся, взял тот самый халат, который я накануне вытащила из шкафа, накинул его и сказал:

– Я пришлю кого-нибудь к вам, чтобы вы не находились одна в своей комнате.

Я растерялась окончательно. Что мне сказать – или сделать? Значат ли его слова, что я больше сюда не вернусь? Но я не нашла в себе силы спорить. Я должна была подчиняться.

– И если хотите… так, я знаю, не принято, но если хотите… скажите, чтобы сюда перенесли ваши вещи.

Лорд Вейтворт быстро вышел, а я пыталась осознать, что он только что предложил. Жить в одной комнате, в одной спальне, как простолюдины? Делить еженощно одну постель – я знала, что была бы теперь не против! – но дальше? Леди не может находиться с мужем в одной кровати дольше, чем требует того время близости, необходимое для того, чтобы зачать наследников. Как с этим быть, ведь больше нет рядом Летисии, чтобы она объяснила мне, как следует поступить?

Летисия. Я не то что забыла, но спрятала все в дальний угол неверной памяти. Она умерла, и она загадочным образом исчезла. Легенды, которые могут не лгать.

Юфимия принесла мне завтрак. Она была немногословна, я заметила, что она плакала, причем недавно. Она от меня отворачивалась, и все старания разговорить ее натыкались на короткий ответ: «Я не знаю, миледи». Я сдалась.

– Принеси мне платье… платья из моей спальни и все, что там есть. И осторожнее, я разбила вазу.

– Вы будете жить теперь здесь, ваша милость? – равнодушно спросила Юфимия, и я подумала – может быть, в этом глухом краю моя отдельная спальня вообще выглядит как каприз и странность.

Я кивнула, наблюдая за ней, но она только вздохнула и вышла. Я не знала, приказал ли ей лорд Вейтворт оставаться со мной постоянно или просто держаться поблизости, чтобы я могла в любой момент позвать ее, но не стала приставать к ней с расспросами. У меня появилась идея, и я собиралась воплотить ее в жизнь.

Алоиз, конечно, ждал, что я снова вторгнусь в его владения. Он даже не стал ворчать, а сам принес то, что я попросила, – что было уже хорошим знаком.

– Вы сами будете рубить мясо, миледи? – с сомнением произнес Алоиз, а я оглядывалась. Джаспер казался расстроенным, однако не это меня изумляло, учитывая то, что произошло ночью, а то, что я не видела Томаса. – Боюсь показаться невежливым, ваша милость, но если вы