Хотя прокатный стан и стоит на порядок дороже любой развязки, красть в нем практически нечего. Железные валки, чугунные станины, гидравлику прессов, в отличие от песка или щебня, ни «налево» не продать, ни на место недоложить физически невозможно. Опять же, нехватка оборудования выявится сразу, когда линия запустится. Или, точнее, не запустится. Так что после общего осмотра длительностью в пятнадцать минут женская часть комиссии погрузилась в бухгалтерию, пытаясь найти признаки «откатов» или переплаты, а Евгений Леонтьев со схемой и рулеткой отправился в цех – больше для очистки совести, нежели в надежде найти отклонения от инженерного плана.

«Мальвина» позвонила в конце второго дня, когда Леонтьев уже вернулся в свой номер, и даже через «сотовый» ощущался ее бешеный восторг:

– Я все нашла, Евгений! Все! Вы даже не представляете, что я нашла! Это переворот, это открытие! Это просто обалдеть! Тут не только дело, тут весь его архив! Письма, воспоминания, завещания! Да еще какие! Он про Муравьева пишет. Про того самого, декабриста. И не просто так, а весьма ругательно. Тут даже указания прямые имеются: «Волей проклятых смуты по британскому наущению в провинциях не попустить». Так, выходит, ваш мичман с друзьями переписку декабристов перехватывали и тем самым общего выступления военных частей по всей империи не допустили. Или вот: «Жив лишь попущением убруса святого целительного и посему три тысячи рублей Важскому монастырю отписать завещаю». А такого вообще не существует по всем каталогам! Вы представляете, Евгений? Мы с вами весь мир перевернем, всю историю! Это же… Это величайшее открытие за все последние годы! Мы такое нашли… Такое… Это…

– Я понял, – согласился Женя, хотя из всех ее радостных выкриков толком расслышал от силы половину. – Завтра приеду, все расскажете.

– Да, да! Это такое… Такое… И это я прочитала еще не все! До завтра я еще и не то раскопаю!

– Очень на это надеюсь… – Аудитор отключился и хмыкнул себе под нос: – Девочка в таком восторге, что теперь, похоже, денег за работу и вовсе не попросит.

Восторга Полины он нисколько не разделял. Декабристы, монастыри, убрусы и Муравьевы-Апостолы Евгения интересовали мало, пусть даже все эти открытия были способны перевернуть историческую науку. Он хотел найти подступы к странной школе, а как раз о ней девушка не упомянула ни разу.

Вероятно, проведя инспекцию, мичман Косливцев интернатом больше не интересовался и воспоминаний не оставил. Хотя, с другой стороны, мог и написать. Просто на фоне разоблачений, касающихся декабристов, эту деталь Поля пропустила мимо глаз. Или забыла упомянуть в разговоре, хвастаясь прочими находками.

Нужно ехать, выслушивать подробно. Тогда все и определится.

– Надеюсь, она догадалась отснять все письма на свой мобильный? – уже вслух понадеялся он. – Черт, надо было дать ей с собой фотоаппарат!

Его телефон зазвонил снова. Номер абонента в списке не значился, однако Женя ответил – и сразу узнал знакомый баритон.

– Вы сошли с ума, Евгений Иванович? – ласково спросил незнакомец. – Вас же предупреждали, чтобы вы нигде и никаким образом не разглашали служебных сведений, забыли эту тему и никак ее более не касались!

– Да, я помню, – облизнул моментально пересохшие губы аудитор. – Но я целиком и полностью соблюдаю наш уговор. Никому и ничего не разгласил, тему своей ревизии не трогаю, вопросов Кольского полуострова не касаюсь.

– Я бы дал вам прослушать ваш последний разговор, Евгений Иванович, но вы его и так должны хорошо помнить. Минуты не прошло.

– Я его отлично помню! – повысил голос Женя. – Про школу-интернат в нем не было сказано ни единого слова!

– Не держите окружающих за идиотов, Евгений Иванович, – так же спокойно ответил баритон. – Вы еще не получили пулю в голову только потому, что находитесь в Череповце, а не в Первопрестольной. Но этот казус легко исправить. Пуля в ваших мозгах станет достойной заменой дурным идеям. И хочу сказать, что для вас это будет еще оптимистичным вариантом. Если мы не найдем вас первыми, ваше состояние может оказаться еще хуже.

– Хуже пули в голове? – переспросил молодой человек.

– Именно. Остановитесь немедленно. Возможно, у вас еще сохранился шанс уцелеть… – Собеседник отключился.

– Вот черт! – Евгений в задумчивости опустил телефон обратно в карман. – Выходит, они поставили меня на прослушку? Не поленились выделить специального человека?

Идея про специального человека была, безусловно, глупостью. Его линия наверняка висела на каком-нибудь «роботе», фильтрующем ключевые слова. При произнесении подозрительных фонем в системе формировался сигнал тревоги. Вот только что именно так обеспокоило странных хранителей школьной истории? Что такого сказал он или Полина? Отчего сработала система безопасности? Про интернат или местность, где он находится, речи не шло…

Евгений пробежался от стены к стене, испытывая знакомый азарт. Противник занервничал, а значит, аудитор уже совсем близко подобрался к цели. Крутится совсем рядом с добычей, но тем не менее все еще не понимает, что именно нашел или чего добился?

– Ч-черт! – Женя остановился, сообразив, что мысленно продолжает распутывать ниточку, на конце которой ему обещана не самая приятная из наград. – Кажись, я и впрямь сунулся туда, куда не следует. Постоянная прослушка – это не любительское баловство. Почти наверняка госструктура работает. А со спецслужбами лучше не связываться. Как сказал этот тип: «Пуля в голове хорошо заменяет дурные идеи».

Он решительно сел на постель, включил телевизор. По «ящику» транслировался выпуск новостей. Где-то опять построили новый мост, где-то зарезали прохожего, где-то открыли новый завод, где-то облили краской скульптуру эпохи Возрождения.

Неужели кого-то в наше время интересует тема декабристов? Или монастыри? Муравьев? Завещание?

– А ведь точно, завещание! – встрепенулся Евгений. – Вокруг них всегда скандалы, уголовщина и жульничество! Может, программа слежения на это слово сработала? Хотя нет, вряд ли. Они ведь разговоры пишут и после сигнала тревоги прослушивают. Чертов анонимус не просто по сигналу системы отзвонился, – он точно знал, о чем именно мы говорили, и наша с Полиной беседа его реально встревожила… Вот только чем? Ч-черт!

Поймав себя на том, что опять свернул на опасную тему, молодой человек сделал телевизор громче, вытянулся на постели, пытаясь вникнуть в происходящее на экране, но собственные мысли все равно не желали его слушаться, выбрасывая из недр сознания то одно, то другое предположение.

Декабристы?

Муравьев?

Важский монастырь?

О чем там еще говорила «Мальвина»? Какие-то «проклятые», «британское наущение», «убрус»… Интересно, что такое «убрус»?

Евгений полез было в карман за телефоном, но, уже достав, отбросил в сторону:

– Ч-черт! Чуть не забыл, что стою на прослушке! – Женя перевел дух. – Да уж, пуля в голове хорошо заменяет дурные идеи. Если они действительно сделали стойку на «убрус», то сейчас у них начался бы основной праздник…