– Заботиться о матери не менее важно, чем задерживать правонарушителей, – сказала Пибоди.

– Я не спорю. – Он не сводил с Евы обнадеженного взгляда.

– Детектив Пибоди говорит дело. Но вообще-то, – она задумалась, как быть, – у вас и так неплохие возможности. У меня будет для вас задание.

– Настоящее? – Он покраснел, глаза радостно сверкнули. – Слушаюсь, сэр, госпожа лейтенант!

– Я хочу назначить вас наблюдателем. Здесь и в закусочной. Зарубите себе на носу, Мейсон: наблюдатель не раскрывает себя и не контактирует с правонарушителями. Наблюдение и фиксация – вот его задачи. В случае нарушения закона вы наблюдаете, фиксируете и докладываете. Понятно?

– Конечно, понятно, но…

– Ваши глаза и уши станут важными подспорьями для полицейских сектора и для меня. Мне бы хотелось на вас полагаться.

– Можете на меня рассчитывать, госпожа лейтенант. Я полностью в вашем распоряжении.

– Отлично. А пока мне нужны экземпляры всех ваших дел и рапортов.

– Сейчас принесу. – Он радостно убежал.

– Вы считаете, что он как-то замешан в этих убийствах? Я тоже слушала криминальный канал. Он бы никогда не сделал ничего подобного. Нет, это не Мейсон. Не он, и все!

– Я проверю его алиби на двадцать седьмое декабря и поговорю с полицейскими, произведшими задержание вчера вечером. Но я могу вам сказать, что в данный момент не считаю его связанным с расследуемыми нами преступлениями.

– Вы молодец, что дали ему задание: он будет горд, и на улицу соваться перестанет.

– Как насчет того, чтобы заинтересовать его чем-то другим?

– Думаете, я не пыталась? А вас он послушается – во всяком случае, я так думаю – и будет делать то, что вы ему велели: наблюдать, фиксировать и докладывать. Это большое облегчение!

– Похоже, у него склонность ко всем трем занятиям.

– А как же! Он никогда ничего не забывает. Хотя кое-что, вроде речей его папаши, ему бы лучше выкинуть из головы.

Прежде чем спрятать полученную от Мейсона папку в багажник, Ева потратила пару минут на ее изучение.

– Организованный, скрупулезный, разочарованный маньяк, – заключила она.

– К тому же честный, как кокер-спаниель. Эй, Даллас, ты же не думаешь, что он?..

– Нет, не думаю. Но наш долг все проверять. Мы скажем полицейским, патрулирующим этот сектор, глаз с него не спускать. Его отец был копом – продажным, но копом. Он жалеет, что сам не стал копом. Уверена, он кое-чему учился. Неглуп, сознается, что знал одного потерпевшего, а о другом слышал. Тут есть что проверить. – Она достала коммуникатор. – Уточни, как он работал в закусочной двадцать седьмого. Туда можно отправиться пешком, это всего в двух кварталах отсюда. Заработаешь еще шоколадок.

– Не говори таких слов! Даже от их звука у меня растет зад!

– Вот и прогуляйся. А я тем временем займусь полицейскими, арестовавшими грабителя вчера.

Ева оперлась о машину и попросила соединить ее с Родсом или Уиллисом. Следующие десять минут она мерзла, обсуждая происшедшее и Мейсона Тобиаса. Увидев возвращающуюся Пибоди, борющуюся с ветром, который раздувал полы ее розового пальто, она села в машину, включила печку и завела мотор.

– Алиби как алиби, – доложила Пибоди. – Ну, скажи, на кой нам черт такая долгая зима? Я принесла тебе «ветчинный карманчик».

– Это что еще такое?

– Фальшивая ветчина и немолочный продукт, прикидывающийся сыром, внутри вещества, похожего на хлеб. Свой я съела по пути – там калорий кот наплакал. Могло быть и хуже. А еще, – она вынула из кармана мятый пакетик, – соевые чипсы. Сама я их с некоторых пор не ем, ты знаешь, почему. Если хочешь, у меня их целых два.

– Ты хотела их просто подержать?

– Нет, съесть. Но не стану, потому что они твои. Человеку, у которого содержание жира в организме не превышает десяти процентов, запрещено подвергать сомнению мою логику. Слушай: он отработал свою смену до восьми вечера. Я опросила двух официанток, повара и менеджера. А ты поговорила с теми полицейскими?

– Да, с обоими, и оба считают поступок Мейсона вчера вечером – вернее, уже сегодня утром – адекватным. Они с ним знакомы и уже советовали ему не лезть не в свое дело. Однажды они задержали его за нарушение неприкосновенности частной собственности, когда он, преследуя заподозренного в правонарушении, вошел следом за ним в жилой дом. Черри Пай – стриптизерша. На нее напал посетитель из клуба, захотевший дарового развлечения и после ее отказа позарившийся на ее сумочку.

– В общем, Мейсон не тот, кого мы ищем.

– Похоже на то. – Влившись в поток машин, Ева посмотрела в зеркальце заднего вида. – Но меня насторожили его спокойствие и самообладание. Если отвлечься от впечатления, что он не способен на насильственное преступление, то он вполне отвечает профилю Миры.

После лаборатории – куда Ева заехала больше для очистки совести, чем в ожидании новостей, – их ждал морг.

Моррис катил по тоннелю тележку. Среди белых халатов он выделялся своим оранжево-красным костюмом. Так ярко он не одевался еще ни разу после смерти детектива Колтрейн, своей возлюбленной.

– Даллас, Пибоди. – Он указал на торговый автомат. – Угостить вас кошмарным кофезаменителем?

– Лучше не надо, благодарю.

– А вот этот «горячий шоколад» хотя бы отдаленно похож на горячий шоколад? – поинтересовалась Пибоди.

– Они дальние родственники.

– Я, пожалуй, рискну. Прощай, моя предновогодняя решимость соблюдать диету!

Она стала рыться в карманах, но Моррис ее остановил:

– Позвольте мне.

Он ввел свой код, и все трое уставились на вялую бежевую струйку, которая потекла в одноразовый биоразлагаемый стаканчик.

– Хотя бы теплый, – сказала Пибоди, взяв полный стаканчик. – Уже половина победы.

– Удачи! Итак, Ледо. – Моррис галантно пропустил их обеих в тоннель перед собой. – Если бы не насильственная смерть, он протянул бы в своем привычном режиме еще лет пять-шесть. Печень и почки серьезно повреждены из-за злоупотребления наркотиками. Зрение ослаблено по той же причине. Кости и зубы не получали надлежащих микроэлементов. Неудивительно, ведь его последняя трапеза состояла из жареной лапши и бурды, в которой было больше химии, чем ячменя. Потребляемая им отрава, – продолжил Моррис, преодолев двойные двери мертвецкой, – представляла собой коктейль из «фанка» и еще дюжины столь же вредоносных ингредиентов. В общем, убийца мог бы обойтись и без шокера: бедняга так нагрузился, что провалялся бы без чувств еще часиков шесть.

– Убийца был не в курсе, не наблюдал же он, как жертва нагружается. – Ева подошла к трупу и внимательно изучила отметины от шокера и глубокую рваную дыру от обломка кия. – В любом случае порядок есть порядок, нечего полагаться на авось. Тщательность, внимательность, осторожность.