Прошло уже несколько часов, но они ни на йоту не продвинулись в своих поисках. Мухомор поинтересовался, сколько осталось денег, Настя посчитала. Получалось, что на ночлег не хватит. А проводить ночь в этих местах не местным, да еще не совсем понимающим, что они ищут, людям, похоже, совсем не стоило. Мухомор посетовал, что, мол, он всю жизнь мечтал увидеть Индию и в первый же вечер пополнить коллекцию местного банка органов. Решили хотя бы поесть. Нашли какую-то задрипанную забегаловку. И ту — с трудом. Похоже, что на барахолке есть было не принято. Забегаловка не внушала доверия ни антисанитарными условиями внутри, ни странным видом еды, ни вороватыми взглядами персонала. Настя, поковыряв палочками крошащуюся массу непонятного содержания, так и не отважилась отправить ее в рот. Мухомор уплетал за обе щеки, правда, беспрестанно ругая повара заведения.

— Лоуба не найдем, — говорил Мухомор, стремительно набивая рот едой, — так хоть пожрем по-человечески. Кто б тут про Лоуба-то знать мог. Кто этот Лоуб? Так, легенда. Да и то давно забытая.

Настя, наблюдавшая за официантом, облаченным в грязный, похоже, очень давно не стиранный, предположительно белый фартук, заметила, как тот вздрогнул при упоминании Лоуба и мельком покосился на них. Ага, первая зацепка. Но спросить напрямую — ничего не скажет. Как пить дать не скажет. Надо развить тему.

— Ну, знаешь ли, — сказал Настя, не отрывая глаз от грязного официанта, — Лоуба, по-моему, в этом мире все знают. Этот хакер творил такие чудеса, что фантастикой кажется. Как такое вообще человек мог сделать? Вот только нет Лоуба. Ни здесь, ни где еще. Погиб он. Во всех сводках передавали.

— А ты их видела, что ли? — спросил Мухомор.

— Кого? — не поняла его Настя.

— Сводки-то эти?

— А-а. Нет, сводки не видела. Я тогда еще пешком под стол ходила, когда это было. Так что даже если и видела, то не помню ничего. Но шуму было столько, что легенды до сих пор по Сети ходят. Лоуб — он настоящий герой Сети. Спрут-Лоуб, человек-компьютер.

Не переставая наблюдать за действиями официанта, Настя поднялась и направилась в сторону неказистой дверки неопределенного цвета с буквами WC. Помещение забегаловки было маленьким, поэтому траектория движения, куда ни иди, никак не могла не пересечься с вытирающим центральный столик официантом. Тот снова бросил в сторону Насти и Мухомора быстрый взгляд, но, заметив, что Настя тоже на него смотрит, тут же отвел глаза.

— Лоуб — он же просто сверхчеловек, — сказала Настя по-английски, как бы случайно задев официанта бедром. Тот встрепенулся и отскочил в сторону, но ничего не сказал.

В туалет Насте зайти пришлось. Все-таки это выглядело бы странно, если б она дошла до дверей и вернулась назад. Внутри отхожее место оправдало все ее ожидания. Даже, наверное, несколько превзошло их. На кафельном полу не было ни одной целой плитки, да и оставшиеся осколки покоились под двумя-тремя сантиметрами мутной зловонной жижи. Внутри кабинки с перекошенной, висящей на одной петле дверцей неуверенно стоял траченный унитаз, практически полностью погребенный под кучами застарелого дерьма. Запах вся эта картина источала неописуемый. Настя тихо порадовалась, что не стала есть принесенную ей еду, потому что ее желудок стал болезненно сокращаться в животе, пытаясь проложить себе выход наружу. Девушка стоически продержалась на пороге закрытого сортира три минуты, после чего пулей выскочила обратно в зал. Затхлый воздух забегаловки показался ей чистейшим кислородом после того, чем ей пришлось дышать в туалете.

— Неужели столь великий человек, как Лоуб, может жить в городе с такими сортирами, как этот, — искренне посетовала Настя. И, повысив голос, громко сказала Мухомору по-английски: — Наверное, старый Чип-энд-Дейл выжил из ума, раз решил, что в этом зловонии можно найти Лоуба. Если, конечно, его вообще можно найти.

Она вернулась за столик. После посещения туалета она не знала, куда ей деть руки. Ведь ей пришлось браться ими за ручку двери, чтобы войти туда и выйти! Одному богу известно, какие микробы могли жить на ней. Ей было страшно прикоснуться даже к одежде, хотя после событий последних двух дней ее джинсам уже ничто не угрожало. Куртку она бросила в самолете. Собственно, здешняя погода столь разительно отличалась от питерской, что было жарко даже в майке. Только бы не забыться и не почесать глаз, подумала Настя. Ей уже мерещились картины ее ярко-голубых глаз, заплывших белыми хлопьями гноя. Она встряхнула головой, отгоняя наваждение. Мухомор, похоже, страдал от местной антисанитарии намного меньше. Точнее — не страдал вовсе. Привык, наверное.

К их столу, как бы случайно, подошел давешний официант. Как бы заметив грязь на их столе, начал усиленно тереть выбранное место тряпкой, утратившей признаки цвета. Несколько секунд он молчал, а когда, продолжая усердно тереть тряпкой стол, наклонился достаточно близко к ее уху для того, чтобы Настя могла его услышать, сказал:

— А вы давно видели старого Чип-энд-Дейла?

— Да нет, вчера, — ответила Настя шепотом. Признаться, она несколько обалдела. Уж чего-чего, а знакомства Чипа с калькуттским официантом из грязной забегаловки, где даже компов-то не было, она не ожидала. Да этому пареньку, поди, не больше двадцати пяти. Когда это он успел с Чипом познакомиться?

— Как поживает старик?

— На мой взгляд — хреново, — честно ответила Настя.

— Когда увидите его снова — передавайте привет от Сагди, — сказал официант и, закончив протирать стол, выпрямился и скрылся на кухне.

— Что он говорил? — спросил Мухомор. Глаза его горели от нетерпения.

— Про Чипа спрашивал.

— Ну?

— Что ну?

— И что?

— Да ничего. Спросил и ушел. Ты же сам видел.

— А про Лоуба говорил что-нибудь?

— Про Лоуба ни слова. Только кажется мне, что про Лоуба он что-то знает. Нужно будет его найти. Официант! — крикнула Настя, повернув голову в сторону кухни.

Парень тут же снова появился в зале с видом, как будто минуту назад никакого разговора между ними не было.

— Счет, пожалуйста, и… — сказала Настя и поманила официанта пальцем, чтобы тот подошел к ней ближе. Когда тот наклонился над ней, Настя вытащила из его кармана электронный блокнот и быстро черкнула на его экране «Іоокіng for Loab». Парень отобрал у нее блокнот, столь же быстро черкнул «5 pm, Banner», потом нажал кнопку сброса и, немного потыкав пальцами в кнопки, вытащил из торца блокнота распечатанный чек. Настя достала из кармана оставшуюся наличность, отсчитала нужную сумму и дернула Мухомора за рукав. — Пошли.

Мухомор встрепенулся и с большой охотой пошел к выходу. Видно, несмотря на бродячий образ жизни, к грязи индийских трущоб он все же еще не привык.

Стояла жара, но уличный воздух показался им свежим морским бризом. Настя с удовольствием вдыхала пропахший выхлопными газами и невероятной смесью восточных благовоний воздух полной грудью. Несколько минут они оба шли молча, наслаждаясь свежестью.