Наконец темный силуэт за столом, на который Джордж не обращал совершенно никакого внимания, едва заметно шевельнулся, и зазвучал голос, идущий отовсюду. Как же жалок был этот голос в сравнении с тем Голосом, что выбрал Джорджа своим пророком.

— И долго вы собираетесь там стоять, Карнер-сан? — спросил он.

— Мне здесь хорошо, — ответил Джордж, — созерцаю движение снежинок.

Повисла тяжелая пауза — Джордж продолжать разговор не намеревался, а голос не мог себе этого позволить. Прошло еще две-три минуты. Все-таки молчание нарушил человек за столом.

— Мастер, — сказал он. Теперь раунд был выигран Джорджем.

— Что? — спросил он, как будто не понял.

— Вы забыли добавить «Мастер», Карнер-сан, — медленно произнес человек за столом.

— Ах да, простите великодушно, — сказал Джордж и медленно, вразвалочку, вышел из лифта. Он обратил внимание, что в этот раз у него нет даже микроскопического желания потеребить штанину левой рукой. — Конечно, Мастер. Вы же жить без этого не можете. Но снежинки я созерцаю не потому, что вы Мастер. Они скользят вниз сами по себе, им мастер не нужен.

Джордж дошел до стола и по-хозяйски оперся руками на прекрасную дубовую столешницу. Дерево было немного шершавым из-за неровностей, образованных годовыми кольцами, и очень приятным на ощупь. Джордж поймал себя на том, что чувствует дерево полностью. Целиком, микрон за микроном. И не только поверхность, он словно проникал в суть вещей. Вот здесь любил ползать жучок-короед, который так и не успел прогрызть ход, вот в этом месте начинал долбить древесину дятел, нацелившись на жучка-короеда…

— А вы очень изменились, Карнер-сан, — сказал человек с другого конца стола.

— Да, вы меня изменили, Мастер. Вы дали мне задание, и я его стремлюсь выполнить, Мастер. Я близок к решению, — сообщил ему Джордж, переходя на проникновенный шепот.

— И?

— И я горд этим. Я очень благодарен вам, Мастер, что вы поручили мне это дело. Оригато, — сказал Джордж и склонил голову в почтительном поклоне. Второй раунд тоже остался за ним.

Снова повисла пауза. Логически разговор был окончен, но тот, кто называл себя Мастером, не сказал всего, что хотел. Вернее, не сказал ничего из того, что хотел сказать. Это понимали оба. Джордж понимал, какие вопросы хотел ему задать Мастер, и Мастер понимал, что Джордж догадывался об этом. Но разговор не завязался, а потерять лицо, идя на поводу у этого мерзкого янки, Мастер позволить себе не мог. Он всеми силами стремился поставить Карнера на место. Вот только как?

— Я рад это слышать, — сказал Мастер повелительным тоном. — Надеюсь, вы доложите обстановку, когда придет время?

— Когда придет время, — с утвердительной интонацией повторил слова человека за тем концом стола Джордж.

— Спасибо, что нанесли мне визит. Вы свободны, — сказал Мастер. Чувствовалось, что он зол, но кодекс чести не позволяет ему изменить тон. Джордж понимал, что за такое дерзкое поведение его могли попросту убить, но логично предположил: если его не убили до сих пор, значит, не собираются этого делать и дальше. Значит, он им очень нужен. Скорее всего, пока. Но какое-то время у него точно есть. Может, день, может, неделя, а может, и год.

Джордж коротко поклонился, практически одной головой, и, развернувшись, уверенной походкой отправился к лифту, двери которого уже услужливо открылись. За все время ухмылка так и не сползла с его лица.

На лифте он поднялся к себе, на семьдесят второй. В лаборатории сотрудники встретили с явной радостью и облегчением, что все обошлось, — все-таки слухи поползли, ведь все видели утреннюю сцену с охранниками в фойе. Но какая-то натянутость в отношениях чувствовалась. Фингал под глазом и пунцовая шишка на лбу не способствовали снятию напряженности. Но спрашивать никто ничего не стал. Все упорно делали вид, что ничего необычного не произошло.

Первым делом Джордж затребовал принести себе завтрак. Меню не уточнял, просто сказал, чтобы несли побольше. Еда появилась быстро и не менее быстро исчезла, будучи проглоченной им практически в непережеванном виде. Теперь, когда чувство голода на время отступило, можно было заняться работой. Но не обычной лабораторной. Сегодня было не до этого. Рутину выполнят сотрудники и без него. Сегодня в первую очередь необходимо было разобраться с этими чертовыми взломами. И Голос! Нужно снова найти его. И в конце концов Голос поможет ему разобраться в происходящем. Голос теперь с ним заодно.

Джордж позвал к себе Франца. Тот прибежал, как всегда, всклокоченный и с кучей идей. Но вид у него был уж очень озабоченный. Что-то грызло его. Что-то он скрывал. Что-то, что ему не нравилось, что расстраивало его, но поделиться этим своим открытием он или стеснялся, или был вынужден скрывать факт, поскольку сам был в нем замешан.

Джордж поинтересовался, есть ли какие новости по технологии, которую Франц позавчера испытывал на кроликах. Как давно это было — позавчера. С тех пор многое изменилось.

Франц коротко ответил, что с кроликом все в порядке. Это на него было совершенно не похоже. Обычно Франц пускался в длительные пространные объяснения, в рассказы обо всех мельчайших подробностях эксперимента. Но не сегодня. Сегодня его мысли занимало что-то еще. Джордж решил выяснить — что.

— Франц, скажи, — спросил Джордж, — что у тебя произошло?

— Да, собственно… — замялся Франц.

— И все же?

— Я чувствую себя виноватым, шеф. Но я боюсь. У меня ничего нет, кроме этой работы. Это моя жизнь.

— Но никто не собирается отбирать у тебя работу, насколько я знаю, — сказал Джордж.

— Да, но… В общем, в том, что сейчас происходит с вами, возможно, виноват я.

— То есть? — Джордж был настолько удивлен этим признанием, что даже не придал значения тому, что, по идее, Франц не мог знать, в чем причина происходящего с его шефом.

— Ну, я насчет того взлома…

— Откуда ты знаешь про взлом? — только тут Джордж понял, что Франц слишком много знает.

— Да бросьте, шеф. Все эти тайны… У нас все через пару часов тайной быть перестает. Слухи.

— Так, и что со взломом? — спросил Джордж. Все же у него остались сомнения, что насчет слухов Франц говорил правду.

— Ну, накануне этого случая я проводил один эксперимент… Ну, вы понимаете, несанкционированный. Идея пришла, я дождаться не мог, а решение было так близко…

— Ближе к делу, — прервал его лирику Джордж, — так что ты сделал?

— Я подключил к Сети Маверика.

— Мышь?!

— Ну да. Только перед этим я внедрил в него биософт с программой взлома. Причем она накладывается на собственные интеллектуальные данные. Но я же не знал, что Маверику вздумается виртуальные ходы прогрызать в стенах. Хорошо, что у него нет хакерских мотиваций. Но дырку он практически догрыз. А потом его почему-то выбросило из Сети. Я не понял, почему так случилось, возможно, синапсы…